жизни.
— Мне не нужны твои деньги.
— Ну, это зря, потому что ты можешь иметь их столько, сколько захочешь.
И я, черт возьми, говорю это всерьез.
Теперь, когда я принял решение о том, чего хочу в жизни, я готов открыть для нее все.
Что принадлежит мне, то принадлежит ей. Сейчас и навсегда.
БРИАННА
Я смотрю на Нико в полном недоумении.
Его разворот в вопросе о том, чего он хочет в жизни, заставляет меня чертовски нервничать.
Желание поспорить пылает в моем животе, а ярость от того, что он думает, будто я снова упаду на колени и приму все подачки, которые он мне предлагает, бурлит в моих венах. Но я борюсь с ними обеими.
Он говорит все это не для того, чтобы быть мстительным или контролирующим. По его глазам я вижу, что он говорит это, потому что искренне хочет помочь.
Но я не соглашусь с этим.
Неважно, если он решит, что хочет надеть на меня кольцо и дать мне свою фамилию, я все равно не приму его состояние.
Я зарабатываю то, что трачу. Я работаю ради того, что у меня есть.
Ладно, если я когда-нибудь перееду к нему, мне, возможно, придется немного отступить от своих правил. Но это вопрос будущего. Сейчас у меня нет причин думать, что мы доживем до конца недели.
Все это, все эти обещания будущего, отсутствие финансового бремени, когда я почти всю жизнь считал гроши… Это слишком. Это… все это слишком.
— Мне нужно домой, Нико. Мне нужно подготовиться к завтрашнему дню, и я… — Я нервно сглатываю, зная, что это причинит ему боль. — Мне нужно немного пространства.
Он хмурит брови, его глаза темнеют от замешательства.
Я чертовски ненавижу это, но я знаю, что мне нужно, и я собираюсь сделать это, несмотря ни на что.
Я не потеряю голову спустя всего несколько часов. Оргазмы были безумными, но они еще не полностью одурманили мой мозг.
— Я отвезу тебя за всем необходимым, а потом мы сможем…
— Нико, ты меня не слышишь, — говорю я, подходя к нему и сжимая в ладонях его щетинистые щеки. — Я всю жизнь заботилась о себе, не позволяя никому из близких влиять на мои решения. А это… — говорю я, жестикулируя между нами двумя: «К этому нужно привыкнуть».
Кажется, он с головой окунулся в это, но я не могу так просто забыть все причины, по которым я действую как одинокий рейнджер.
В последний раз, когда я действительно полагалась на кого-то…
Я содрогаюсь, вспоминая все те ситуации, в которых мама оставила меня все эти годы назад.
— Один шаг за раз, ладно?
Схватив с кровати телефон, я открываю приложение Uber.
— Нет, — говорит он, выхватывая у меня телефон.
— Извини? — возмущаюсь я. — Ты не должен так делать.
— Ты не вызовешь гребаный Uber. Кто угодно может ждать у этого здания, пока кто-нибудь появится.
— У меня новая охрана, не так ли? — спрашиваю я, вспоминая вчерашнюю встречу с Тео, когда они с Дэмиеном изложили план дальнейших действий.
— Да, но…
— Он может отвезти меня домой, и тогда ты сможешь спать спокойно, зная, что я в безопасности.
— Я вообще не буду спать, если ты не будешь рядом со мной.
— Кто бы мог подумать, что именно у тебя будут проблемы с привязанностью. — Честно говоря, после того, сколько терапии я прошла благодаря дорогой мамочке, я бы подумала, что это буду я.
— Это не… я не… Брианна, — вздыхает он, в его голосе звучит крайнее раздражение, — я просто пытаюсь защитить тебя. Если что-то случится, я никогда себе этого не прощу.
— Со мной ничего не случится. Я буду в безопасности в своей квартире, а завтра поеду в школу на машине, и охрана, без сомнения, будет следить за мной. Мой телефон отслеживается, верно? Ты сможешь увидеть, где я нахожусь.
— Я все еще думаю, что мы должны пойти и забрать твои вещи и…
— Нет. — Я твердо стою на своем. — Если тебе станет легче, можешь отвезти меня обратно, но сегодня я сюда не вернусь. Мне нужно провести ночь в своем собственном доме. Это было… слишком давно, — говорю я, потеряв представление о том, как долго меня не было.
Бросив телефон на кровать, он снова обхватывает мою шею руками и притягивает меня к себе.
— Я думал, что теперь все должно стать проще, — тихо признается он.
— Почему ты думал, что жизнь со мной будет легкой? — поддразниваю я, желая стать тем человеком, который сможет упростить его жизнь, вместо того чтобы бороться с ним на каждом шагу. Но, честно говоря, что в этом интересного?
— Останься здесь со мной завтра вечером, — умоляет он.
— Как вы думаете, мистер Чирилло, это уместно? У вас завтра двойной урок по английской литературе, помните?
— К черту уместность. Я уверен, что у тебя есть много вещей, которым ты можешь меня научить.
Я внутренне содрогаюсь, жалея, что заговорил об отношениях между учеником и учителем. Это неправильно. Так чертовски неправильно, и все же это меня не остановит.
— Миссис Хендрикс знает, Брианна. Миддлтону будет все равно, потому что он не может позволить себе пойти против Дэмиена. И я обещаю вести себя хорошо.
— Скучно, — пробормотала я.
— Или не буду, — дразнит он, улыбаясь до дрожи в коленях. — Думаю, тебе придется подождать и узнать.
Я качаю головой, пытаясь отойти, чтобы он мог отвести меня домой.
— Еще кое-что, — говорит он, притягивая меня к себе и прижимаясь к моим губам для еще одного сокрушительного поцелуя.
К тому моменту, когда он хватает мою сумку и перекидывает ее через плечо, чтобы мы могли уйти, я уже всерьез сомневаюсь в своем выборе. Будет ли так плохо, если завтра я приду в школу совершенно неподготовленной?
Да. Да, будет.
С гордо поднятой головой и с решением отправиться домой, я прохожу через парадную дверь Нико и направляюсь к лифту.
Поездка домой проходит в некотором напряжении. Он не в восторге от этого, это очевидно, но, к счастью, он не пытается спорить со мной или снова переубедить меня.
У меня болезненно сводит желудок, когда я в очередной раз сомневаюсь в своем решении, когда он останавливается возле моего дома.
Странно. Это место уже давно стало моим домом, но, сидя здесь, я не испытываю того чувства удовлетворения, того ощущения возвращения домой, к которому привыкла.
Нико глушит двигатель, и я совершаю ошибку, взглянув на него.
На кончике моего языка вертится требование, чтобы он
