– Спасибо, Кость, не нужно. Тем более вряд ли наши вкусы совпадают, – отозвалась, уже увлекая сестру за собой к шведскому столу.
– Как хочешь, – пожав плечами, отозвался мужчина, прежде чем направиться в противоположную от нас сторону.
Хоть этот все сразу понимал и не пер напролом. В отличие от своего брата. Повезло Димке с ним. Впрочем, мне тоже грех жаловаться. Если бы еще не вечное соперничество с Викторией по любому поводу и без него. Спасибо, есть Анж. Она, будучи той, за которой нам всегда следовало приглядывать, хоть как-то нас сдружила. Правда, до поры до времени. Пока мы не вошли во взрослый возраст и жизнь не столкнула нас с Дмитрием Броговым.
– Вероника, что случилось? – поинтересовалась сестра, вернув меня своим вопросом из воспоминаний обратно в реальность.
– Передышка от чрезмерного мужского внимания. И чтобы она удалась, побудь немного со мной, пожалуйста.
– Хорошо, – отозвалась девушка, тут же протянув мне тарелку с лакомствами. – На, угощайся.
– Спасибо! А то есть хочется просто ужасно.
– Тогда ты по адресу. Сейчас организуем тебе плотный ужин.
– Спасибо. Я пока вон тот столик для нас займу, хорошо?
– Договорились.
16
Мы сидели и беззаботно болтали обо всем и ни о чем одновременно. Я поделилась впечатлениями от жизни в Англии. Анжелика рассказала о своих ближайших планах на будущее. В этом году, закончив школу, младшая сделала небольшой перерыв перед поступлением, чтобы уже окончательно решить, чем именно она будет заниматься. Но всё еще никак не могла определиться со специальностью. Оттого продолжала посещать музыкальную школу, курсы театрального искусства и три раза в неделю бывать в модельном агентстве. В последнем ей пророчили просто-таки сногсшибательную карьеру. Но сестра сильно сомневалась, что это ее путь, больше склоняясь к музыке, к которой у нее действительно был немалый талант.
Анж в совершенстве владела флейтой, прекрасно играла на фортепиано и теперь заканчивала обучение игры на скрипке. В музыкалке ее тоже заметили. Даже предложили примерно через год, если она продолжит упорно работать над собой, присоединиться к небезызвестному во всей Европе оркестру и параллельно начать свою сольную карьеру. Сестрица была полна планов, ожиданий, надежд и разве что только не светилась от счастья, когда рассказывала обо всем этом.
Когда же она призналась, что отец Димы согласился поддержать ее во всех начинаниях как финансово, так и морально, мне мгновенно сделалось не по себе, отчего я поспешила сменить тему и задать первый пришедший мне в голову вопрос:
– А у Вики как дела?
– Все прекрасно. Ее фотостудия пользуется бешеной популярностью. Штат фотографов все время растет, а заказов только прибавляется. Она как никогда в шоколаде. И все благодаря сумасшедшей рекламе, которую устроили Броговы.
Снова эта семейка. Да она просто везде! Ишь, как расстарались. Не иначе как чувство вины замучило.
– Уже прониклась бесконечной симпатией к нашим благодетелям или еще в процессе? – опять уже привычно и вполне ожидаемо раздалось из-за спины.
В то же мгновение мои плечи чуть сжали красивые женские руки с аккуратным маникюром в тон платью, украшенные множеством серебряных колец и браслетов.
– Нет. И не проникнусь, – отозвалась, наблюдая как вторая сестра занимала единственный оставшийся за столом свободный стул.
– Ни секунды не сомневалась в твоей неблагодарности!
– Я настолько?..
– Да, – резко оборвала меня Вика.
– Подозреваю, тебе не терпится мне что-то сказать, – произнесла, будучи полностью уверена: просто так она бы ко мне не обратилась.
– Угадала. Сделай одолжение, отправляйся обратно туда, откуда приехала. И дружка своего английского прихвати. У нас всё хорошо. За младшей я присмотрю. Да она и сама не промах. Уже взрослая совсем. А вот тебе здесь больше не рады. Только не забудь на кладбище съездить. Все же не чужие люди были. Прояви хоть каплю уважения к тем, кто дал тебе жизнь.
– За что ты меня так ненавидишь? – прошипела, перегнувшись через стол, чтобы нас могло слышать как можно меньше людей. – Неужто всё дело в мужчине, который, даже несмотря на твои многочисленные попытки соблазнить его, мой побег и якобы измену, в которую вам всем так удобно верить, не смог забыть и разлюбить меня? Да, обидно! Понимаю. Тем более теперь, когда, уверена, даже моя свекровь на твоей стороне. Каково это слышать от нее, что о такой невестке, как ты, она могла только мечтать? Делать все для того, чтобы воплотить в жизнь ваше общее желание и каждый раз натыкаться на стену из мужского безразличия ко всему, что вы скажете или сделаете?
– Стерва! Гори в аду! – подскочив, злобно выкрикнула Вика.
– Уже, – бросила в след стремительно удалявшейся от нашего столика красавице в синем платье.
Боже! И когда я только успела сделаться для нее врагом номер один? А еще так очерствела, что смогла наговорить столько обидных вещей?
Отчаяние, обида и чувство вины комом встали в горле, а от резко подступивших к глазам слез все вокруг моментально потеряло свою четкость.
17
– Не обращай внимания, – взяв мою руку в свои теплые ладошки и крепко сжав ее, попыталась утешить меня Анжелика. – Она еще не отошла до конца от смерти мамы с папой. Мы все по-прежнему на нервах.
Я понимала: сестра права. Пусть она и выглядела внешне спокойной, что творилось в ее душе, знала только младшенькая. Если Виктория предпочитала выставлять свои эмоции на показ, то Анжелика, наоборот, замыкалась в себе и переживала все в одиночку.
– И оттого должны еще крепче держаться друг за друга. Ведь мы – все, что у нас теперь есть. Надеюсь, хоть ты это понимаешь? – осведомилась, быстро смахивая с щеки непрошенную влагу.
– Да.
– Хорошо. Может, в следующий раз я тоже вовремя об этом вспомню и буду вести себя более сдержанно.
– Ты сильно изменилась, – чуть помолчав, все же поделилась своими соображениями на этот счет младшая.
– Может, хоть ты скажешь, как именно? – поинтересовалась, решив не упускать возможности выяснить наконец, что все, уже сказавшие мне это, имели в виду.
– Не знаю, как объяснить. Иногда ты это как будто не ты вовсе. Во всяком случае, не та Вероника, которую я раньше знала. Внешне. И одновременно чутье подсказывает: передо мной все та же старшая сестра, на которую мы, сколько себя помню, всегда равнялись и брали пример. Даже Викки.
– Пока я не предала ваше доверие, – констатировала и, не получив ответа, который и так знала, грустно добавила: – Вот почему она так злится.
– Ну, без Димы, как ты понимаешь, тоже не обошлось, – напомнила Анж.
– Понимаю. Но он мой муж. Даже пусть это был не до конца его выбор, кажется, даже после всего произошедшего он по какой-то причине остался неизменным.
– Как и твой, – лукаво мне улыбнувшись, подытожила собеседница.
– Мне пора, – элементарно испугавшись чрезмерной осведомленности младшей в своих делах сердечных, отозвалась, поспешно поднявшись.
– Ника! – окликнула меня Анж и, когда я повернулась, продолжила: – Я не в обиде на тебя, если что. Поэтому в противовес словам сестры скажу, что буду рада, если ты останешься. И, думаю, не я одна.
С этими словами продолжившая сидеть за столом девушка сначала глянула куда-то мимо меня, а затем многозначительно кивнула в этом направлении. И отчего я была просто уверена, кого сейчас увижу?
– Надо поговорить. Срочно! – из-за сделавшейся, кажется, еще громче музыки приблизившись практически вплотную, твердым, не допускающим возражений голосом произнес мне на ухо Дима.
18
– Ладно, давай, раз надо. Тем более что здесь, я, похоже, закончила. Кто мог, уже проклял, кто хотел – благословил. Только недолго. Видела на столе программу. Скоро основное развлечение с ведущим начнется. Не хотелось бы пропустить.
– Хорошо, – отозвался мужчина, взяв меня за руку, чтобы поспешно увлечь за собой к лестнице, ведущей на второй этаж.
