— О, так у тебя есть стандарты — замечательно, — усмехнулся Никколо.
Впервые с тех пор, как я вошла в комнату, Дарио заговорил.
— Алессандра — наша гостья, — сказал он своим глубоким, хриплым голосом. — Никто не должен к ней прикасаться. Понятно?
— Я не хотел показаться неуважительным, — мрачно пробубнил Валентино, обратившись к Дарио.
— Не говори этого мне — скажи это ей.
Великолепный молодой человек посмотрел на меня настороженными глазами.
— Простите, синьорина. Я не хотел вас обидеть.
Я только молча кивнула.
— Прекрасно, все поцеловались и помирились, — сказал Никколо, а затем начал кричать на Дарио. — О чем ты, черт возьми, думал?!
Никколо, безусловно, был самым театральным и громким человеком в комнате. И он являлся единственным, кто, похоже, был готов выступить против Дарио. Все остальные оказывали Дону мафии почтение, но только не Никколо.
Это было бы забавно, если бы они не были бандой головорезов и убийц.
Дарио ответил слегка насмешливым тоном.
— Ее отсутствие развяжет язык ее отцу — или вы не согласны, консильери (ит. сonsigliere — советник)?
Так называли правую руку Дона, самого доверенного советника крестного отца.
Так что Никколо был не только братом Дарио… но и консильери Дона, вторым по влиянию человеком в комнате.
Неудивительно, что он шутил и кричал, а остальные молчали.
— Ты мог бы сделать это, не приводя ее сюда! — возмущался Никколо. — Ты что, забыл, чем занимаешься?! Несколько угроз вполне бы сработали!
Затем Никколо поспешно обернулся ко мне и сказал успокаивающим голосом.
— Не то, чтобы мы обязательно выполнили бы эти угрозы, заметьте.
Слово «обязательно» было единственным, которое выделялось.
Я слишком хорошо понимала, что речь шла об угрозе.
Но, несмотря на опасность, которой подвергалась, я оглядела комнату и не могла не представить себе Семь Гномов из Белоснежки.
Однако вместо Ворчуна, Дока, Башу и Дурня все выглядело примерно так:
Адриано — Горячая голова.
Массимо — Медведь.
Ларс — Блондин.
Роберто был банкиром. Я, честно говоря, ожидала, что он будет работать в финансовой сфере, а не в мафии.
Валентино был ловеласом, дамским угодником.
Никколо был трикстером2.
Но Дарио оставался Il Mostro.
Каждый раз, когда я бросала на него взгляд и видела, что он наблюдает за мной, как хищник за своей жертвой, у меня по позвоночнику пробегал холодок.
Я вспомнила о предупреждении Филомены:
«Дон Розолини только что вернулся домой после четырехлетнего заключения… С тех пор, как он приехал, в его поместье не было ни одной женщины… Никогда не оставайся с ним в комнате наедине».
По тому, как Дарио смотрел на меня, я слишком хорошо поняла, что она имела в виду.
Внезапно Никколо опустился на кожаное сиденье напротив меня. Он тепло улыбнулся.
— Ну, bella, ты, конечно, неплохо провела вечер, не так ли? Выпей еще глоток своего бренди.
Я подавилась еще одним глотком. Не хотелось нарываться на конфликт с консильери.
— Итак… этот парень, которого Ларс так внезапно отправил в отставку… — Никколо бросил на блондина строгий взгляд, словно тот был очень непослушным мальчиком, затем снова обратился ко мне. — Ты видела его раньше в вашем кафе?
— Нет.
— Подумай хорошенько. Ты уверена, что никогда не видела его раньше?
— Уверена.
— Как ты думаешь, твой отец мог быть с ним знаком?
Я подумала об этом уродливом человеке и его последних словах, обращенных ко мне:
«Передай своему отцу привет шеф-повару».
Во мне мелькнул страх, и он не остался незамеченным.
Никколо наклонился вперед. В его манере поведения было что-то такое, что напомнило мне змею, следящую за птенцом.
— Что это было?
— Что — это?
— Это небольшое подергивание, — проговорил он, указав жестом на мое лицо. — Ты только что о чем-то подумала. Что это было?
Возможно, это коньяк придал мне смелости…
А может быть, я просто устала от того, что мной весь вечер помыкали.
В любом случае, я ответила:
— Я удивилась, что за мужчина пристает с расспросами к женщине, у которой на глазах недавно совершили убийство, и человек, сделавший это, сейчас с ней в одной комнате.
Валентино захихикал у стены.
Но Никколо… Никколо одарил меня холодной улыбкой, которая не достигла его глаз.
— Ты лжешь мне, bella, — тихо сказал он. — Было бы очень хорошо, если бы ты сказала мне правду.
Когда он пристально посмотрел мне в глаза, я вдруг поняла, что смех, крики, обаяние — это все фасад.
Никколо прикидывался дурачком, но это было лишь для того, чтобы пробраться сквозь твою защиту…
Достаточно близко, чтобы вонзить в тебя кинжал.
Меня испугала перемена в его настроении, но я постаралась скрыть это, напустив на себя побольше серьезности.
— Я хочу лечь в постель. Или ты собираешься меня остановить?
— Здесь никто не будет мешать тебе, Алессандра, делать что угодно, — промурлыкал Никколо. — Кроме как покинуть поместье. Это карается…
Внезапно голос Дарио прервался из глубины комнаты.
— Никколо.
Это было предупреждение.
Приказ отступить.
Потому что я знала, что было бы следующим словом:
Карается смертью.
В глазах Никколо мелькнул гнев… а потом он снова стал прежним обаятельным человеком.
— Конечно, конечно, — сказал он, откинувшись в кресле. — Ты, наверное, очень устала, bella, тебе нужно пойти поспать. Мы сможем продолжить наш разговор утром.
Я кивнула и неуверенно поднялась на ноги.
— Массимо, проводи ее в комнату, — приказал Дарио.
— Я сама могу найти дорогу назад, — запротестовала я.
— Знаю, что можешь. В любом случае, он пойдет с тобой.
Я уставилась на Дарио, но он лишь спокойно смотрел на меня своими завораживающими глазами.
Мне было трудно отвести взгляд, но в конце концов я это сделала.
Другие глаза в комнате были не такими манящими.
А некоторые из них были гораздо более угрожающими.
Адриано с его гневом…
Ларс с его спокойным весельем…
Роберто с его расчетливым взглядом…
Валентино с его соблазнительной улыбкой…
И Никколо с его пронзительным взором, который просеивал мою ложь, как пшеницу.
— … хорошо, — сказала я, желая поскорее уйти оттуда.
Когда я встала, чтобы удалиться, Массимо подошел и проводил меня в комнату.
— Sogni d’oro, — сказал Никколо с ноткой насмешки в голосе.
«Сладких снов». Буквально, «золотых снов».
Меня держали здесь против моей воли, в доме, полном мафиозных бандитов?
Я была уверена, что мои сны будут совсем не такими.
Поэтому как можно быстрее вышла из комнаты, и Массимо последовал за мной по лестнице.
Когда я добралась до своей комнаты, он остановился на пороге.
— Приятных снов, — сказал он и закрыл дверь.
Я услышала щелчок.
Когда он ушел, я попробовала ручку двери…
… и обнаружила, что заперта.
Я легла в постель, но заснуть смогла только через много часов.
Потому что, хотя я и была заперта…
… они не были заперты.
Глава 8
На следующее утро я проснулась рано — не потому, что в комнату заглянуло солнце, а по привычке.
Я работала в кафе отца шесть дней в неделю, и только в воскресенье утром из-за мессы у меня была возможность поспать подольше, поэтому я просыпалась в одно и то же время. Это не зависело от того, когда я легла и сколько спала.
Но я должна была признать, что кровать была мечтой… как будто плывешь на облаке.
Я перевернулась на бок и впервые за много лет подумала о том, чтобы еще поспать…
И тут я увидела это.
На стуле возле двери висело чужое платье.
Платье, которое, должно быть, кто-то повесил туда, пока я спала.
