Я просто ждал тебя, и теперь, когда мы вместе, я просто хочу, чтобы ты доверилась. Доверяй тому, что говорит тебе твоё сердце, и работай над тем, чтобы избавиться от всего того дерьма, которым тебя пичкали родители, когда ты была моложе. Они токсичны. Они облажались. Не ты.
Она тяжело сглатывает, переваривая мои слова.
– Я официально отменяю свои предыдущие комментарии. Ты не придурок; ты никогда им не был. На самом деле ты мой принц.
ГЛАВА 37
КЕЙТ
Банф – это место, которое я всегда хотела посетить, особенно на Рождество. Но думала ли я, что выйду здесь замуж?
Совершенно нет.
Думала ли я, что оставлю свою будущую невестку заниматься всеми приготовлениями вместе с бывшим капитаном моего жениха?
Тоже нет.
Но вот мы здесь, утром в день моей свадьбы, когда я смотрю на заснеженный горный пейзаж одного из самых красивых мест, которые я когда–либо видела.
Дженсен сказал, что хочет жениться на мне в Альберте, поэтому, когда Холли предложила шикарный отель в центре города, я поняла, что это идеальное место. Как им удалось добиться брони этого места в такой поздний срок, остается загадкой, но думаю, что всё возможно, когда твой мужчина – местная хоккейная звезда.
Сегодня утром Холли спросила, не хочу ли я сходить к визажисту, но я отказалась. Я делаю себе прически и макияж столько, сколько себя помню. Иногда в подростковые года я запиралась в своей спальне и убивала время, изучая последние тенденции, притворяясь, что гуляю со своими друзьями, а не нахожусь в плену у собственных родителей в собственном доме.
Но это утро не было бы полным без моих девочек рядом со мной.
Дверь в мою спальню со скрипом открывается, и на моём лице расплывается широкая улыбка, когда входят Луна и Фелисити, одетые в великолепные шалфейно–зеленые платья, того же цвета, что и детская близнецов. Их длинные, струящиеся, шелковистые платья облегают каждый изгиб и линию их женственных фигур, отчего у меня захватывает дух.
– Чёрт возьми, – Луна закрывает лицо руками.
– Ты уже видела это платье раньше, – говорю я.
– Да, но не так. При полном параде, – Фелисити водит рукой вверх–вниз по моему телу. – Я рада, что Дженсену удалось убедить тебя, что он тот самый, потому что, вау, из тебя получилась самая красивая невеста.
– Я не вижу своих ног, как и предсказывала, – говорю я.
Моё платье представляет собой кружевной корсет цвета слоновой кости, который ниспадает прямо чуть ниже груди, оставляя достаточно места для моего огромного бугорка.
– Знаешь, я не думаю, что у меня хватит сил продержаться ещё девять недель. Как, по мнению врачей, я дождусь тридцать шестой недели – выше моего понимания.
Луна вздыхает.
– Буду честна. Этим утром мне пришлось нелегко. Мой живот выходит из–под контроля, а с этим платьем тем более, – её длинные каштановые волосы рассыпаются по плечам, когда она делает вдох, а затем выдыхает.
– Да, я не думаю, что ты можешь вдохнуть ребенка, – смеётся Фелисити.
– Ух, у меня так сильно задерживается вода. Всё распухло, – Луна запрокидывает голову и стонет. – И всё, о чём я могу думать, – это маринованные огурцы.
– Прямо из банки или в каком–нибудь блюде? – смеется Фелисити.
– Нет, прямо из банки. На днях Зак пытался украсть один для своего бургера. Я чуть не проткнула его своей вилкой.
– Не думаю, что у меня есть какие–то пристрастия.
– Только если это не член Джей–Джея, – напевает Луна.
Она не ошибается.
Именно в этот момент раздается стук в дверь, и знакомый женский голос звучит с другой стороны.
– Чёрт, это Клэр, мама Дженсена! – кричу я шепотом. – Думаете, она слышала последнюю фразу?
– Я не думаю, что это имеет значение, если она слышала, детка, – Фелисити указывает на мой живот. – Она уже знает, что ты не испытываешь отвращения к его члену.
– Ш–ш–ш! – восклицаю я, что вызывает смех у двух моих лучших подруг. – Войдите!
В комнату входит Клэр в темно–зеленом костюме–двойке и кремовой шляпке. Она выглядит сногсшибательно со своими темными волосами и яркими чертами лица. Я могу сказать, откуда у её сына такая внешность.
– Мы дадим вам минутку, – Фелисити и Луна выходят из комнаты, закрывая за собой дверь.
С момента нашей помолвки я общалась с Клэр по фейстайму и телефону больше раз, чем с собственной матерью за всю мою жизнь, но я встречалась с ней всего несколько раз на играх. Тогда я ненавидела её сына, и я почти уверена, что она это знала.
Естественно, это действует на нервы сильнее, чем мысль о том, что через час придется стоять в конце прохода и обмениваться клятвами, хотя я давно думала, что этого никогда не будет.
Она подходит ближе, её глаза расширяются, когда она осматривает меня с головы до ног.
– Кейт, ты выглядишь...ты выглядишь совершенно потрясающе, – она лезет в сумочку и достает салфетку. – Я взяла с собой несколько штук.
– Спасибо, – делаю паузу. – Мне жаль, что у нас не было много времени, чтобы всё спланировать или обсудить. Все эти шесть месяцев были сюрреалистичными, но в лучшем смысле этого слова.
Она тепло улыбается.
– Кейт, на самом деле не имеет значения, встречаешься ли ты с моим сыном месяцы или годы. Пары движутся в своём собственном темпе, и когда чувства так сильны, как между вами с Дженсеном, нужно просто смириться с этим.
Я издаю смешок.
– Мои чувства всегда были сильными, хотя временами и неуместными.
Она хихикает и подходит ближе, беря мои руки в свои.
– Вообще–то, я думаю, что всё это было забавным.
– Правда?
– Да! Вот мой дерзкий, кокетливый мальчик поставлен на колени единственной женщиной, которая не могла выносить его вида. Я не знаю, что произошло между вами двумя, но было очень забавно наблюдать, как ты подвергаешь его испытаниям. Я ценю сильных женщин с ценностями, и это всё, что мне нужно было знать о тебе.
Я подумываю рассказать ей, что произошло в баре “Райли” той ночью. Но, на самом деле, какой в этом смысл? Это просто ещё одна часть нашей истории любви и отношений.
– Ну, я ненавидела то, что тоже хотела его. Я была уверена, что раскусила его.
– Дженсен Джонс, безусловно,
