- Не за что, - мямлю и поворачиваюсь в сторону улицы. Когда я дохожу до подъездной дорожки, он по-прежнему смотрит на меня, стоя около своей машины.
- Николас? – зовет миссис Бентли.
Я все еще слышу истеричные рыдания Николь, раздающиеся в темноте, когда ухожу.
* * *
Когда я открываю глаза и поворачиваюсь, то обнаруживаю, что сторона Найэль пуста. В панике я сразу же просыпаюсь. Прислушиваюсь, но не слышу и шороха, поэтому откидываю одеяло и выбираюсь из кровати. Сейчас только два часа ночи. Где она может быть? Ее нет в ванной. Открываю дверь спальни. В доме непроглядная тьма.
- Найэль? – зову я. Тишина.
Я включаю свет, когда иду через дом, проверяя каждую комнату, и, в конечном счете, выхожу наружу. Мое сердце бешено колотится. Сновидение или воспоминание все еще маячит, только подпитывая мою панику.
Я иду к дальнему концу хижины и останавливаюсь, когда вижу странные очертания в траве. Подойдя ближе, я понимаю, что это – Найэль с Хенли. Она лежит на спине, смотря на звезды. Ее рука покоится на голове Хенли, которая утыкается в ее живот.
- Найэль, что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, все еще пытаясь прийти в себя. Это на полном серьезе самая напряженная ночь.
Она не отводит глаз от звезд.
– Пытаюсь почувствовать себя лучше.
- Могу я лечь рядом с тобой? - спрашиваю я осторожно, нуждаясь в том же самом. Она кивает.
Мое тело слегка дрожит, когда я ложусь на прохладную траву. Я наблюдаю за ней, но она смотрит пристально на небо, словно ожидает, что что-то произойдет. Всматриваюсь в ее лицо, задаваясь вопросом, кто же лежит рядом со мной.
- Никогда раньше не видела так много звезд, - говорит она тихо. – Небо полное возможностей и боли. Это своего рода противоречие, - ее голос звучит настолько грустно, что я почти не узнаю его. Ее маска раскалывается, и независимо от того, что она скрывала за ней, оно начинает проявляться. Я не уверен, как помочь ей восстановиться.
- Что мне нужно сделать?- спрашиваю я. – Я сделаю что угодно.
Чувствую в ней намек на смех и знаю, что Найэль все еще со мной.
– Немного холодно, да? Я совсем не заметила.
- Быть с тобой обычно значит для меня потерю чувствительности конечностей. Я уже смирился с этим.
Она вытягивается и берет меня за руку. – Но ты всегда согреваешь меня.
Я сжимаю ее руку и подношу к своим губам.
- Мне нужно почувствовать это, - говорит она мягко.
- Что?
- Бабочки, - вырываются слова шепотом.
- Что это значит? Это же желание ты произнесла на бункере, но я не понял.
- Когда я держу тебя за руку, то это заставляет меня чувствовать бабочек, порхающих в моей груди. Это помогает мне поверить в то, что все будет хорошо.
- Все будет хорошо, - заверяю я ее, так же отчаянно нуждаясь в этой вере.
- Я знаю, прости меня, - говорит она, нервно смеясь и быстро смахивая слезы, что бегут вниз по ее щеке. – Я не должна быть такой. Ты не должен был это увидеть.
- Эй, - поворачиваюсь набок и привлекаю ее внимание, коснувшись пальцем ее подбородка. - Ты можешь всегда со мной быть той, кто ты есть. Остальное неважно.
- Я не уверена, кто я есть на самом деле, - бормочет она, сжимая губы в натянутую улыбку, чтобы скрыть свои эмоции. Натянутая улыбка так похожа на улыбку ее матери. Тревожный холодок пробегает сквозь меня.
- Кем ты хочешь быть? – спрашиваю я.
Ее глаза вспыхивают. Я провожу рукой по ее щеке. Никогда не чувствовал себя таким беспомощным!
- Я не знаю, - ее губы дрожат, и она не может сдержаться. – Уже не знаю.
Придвигаясь ближе, я притягиваю ее дрожащее тело к своей груди, желая все исправить.
Что бы произошло, если бы я что-нибудь предпринял той ночью, когда слышал ее крик? Что если бы я не ушел? Что если бы я вошел в дом, чтобы помочь ей?
Что если бы я был другом, в котором она нуждалась? Лежала бы она все еще здесь, ища себя в звездах?
- Ты можешь быть со мной кем захочешь. И совсем не важно, обещаю, будешь ты – хорошей, плохой или сумасшедшей. – И совсем неважно, какая из ее версий будет смотреть на меня, потому что она все та же девушка. Девушка, которую я хотел всю свою жизнь.
Она выпускает легкий, хриплый смех.
- Хотя, возможно, потом я пожалею о том, что сказал, - говорю я, надеясь ее снова рассмешить, и она смеется.
Я поднимаю подбородок и слегка касаюсь ее губ, нежно целуя.
- Все будет хорошо, - говорю я снова, обманывая нас обоих.
НИКОЛЬ
Август— Перед выпускным классом
Я вешаю телефонную трубку и откидываюсь назад в кресло. Хватаюсь пальцами за руль, пока мои суставы не бледнеют, и смотрю наружу через лобовое стекло. Я должна успокоиться, прежде чем смогу выйти из автомобиля. Здесь слишком много людей. Я не могу раскисать прямо сейчас.
Я подпрыгиваю, когда кто-то стучит в окно.
- Николь, что ты делаешь? – требует Эшли. Моя челюсть сжимается уже только от звука ее голоса.
Я отключаюсь. Печаль. Гнев. Неудовлетворенность. И улыбка.
- Я иду, - говорю я, бросаю телефон в пляжную сумку и открываю дверь.
- Поверить не могу, что мы наконец-то выпускники, - отмечает Хизер, пока мы идем по горячему песку в поисках лучшего места для размещения. Или, как предпочитают девочки, места, где самые горячие парни.
- Ой, а мне нравится этот вид, - заявляет Эшли, бросая сумку на песок.
Я разворачиваю одеяло, и Ви помогает мне расстелить его, поскольку Хизер и Эшли рассматривают пейзаж из перекачанных тел.
Снимаю через голову топ и бросаю его поверх сумки. Как только я собираюсь снять шорты, мускулистые руки касаются моего живота и отрывают меня от земли. Я вскрикиваю от неожиданности.
- Привет, детка, - шепчет Кайл мне на ухо. Я внутренне стону, желая, чтобы он убрал от меня свои руки. Он поворачивает меня и целует, проникая языком в мой рот. Я считаю секунды, пока он не закончит.
- Привет, - говорю я ему, улыбаясь. – Что вы, парни, здесь делаете? Я думала, что это день только для девочек.
- И пропустить тот день, когда вы будете в купальниках? Ни за что, - он подмигивает. А я хочу вставить ему кляп в рот. Затем он прижимается ко мне и шепчет на ухо: - Кроме того, тебя не было все лето, и мы не проводили время вместе.
Я отступаю от него с удивленными глазами.
- Не волнуйся. Я придерживался нашей истории, - бубнит он.
Я пытаюсь расслабиться, надеясь, что он не обманывает. Он, как предполагается, говорит, что он и я были в Малибу после того, как я провела четыре недели по балетной программе. На самом деле, я была с Ришель, а не с ним в загородном доме его семьи.
