— Убедишься, убедишься, — проворчал про себя Эзекиел. — Она — упорная, я уже убедился.
Артурзинью возвращался домой довольно поздно, навеселе и повеселев. Разумеется, к Селене он испытывал особые чувства, но когда он мог устоять перед парой очаровательных глазок и стройных ножек, а у Арлеты они были именно такими. Войдя в холл, он с удивлением увидел, что мать еще не спит. Что? Неужели она ждет его? Да такого не бывало со времен ранней юности!
Изумленный и даже чуть растроганный, Артурзинью подошел с поцелуем к матери, чтобы пожелать ей спокойной ночи.
— Такое несчастье, сыночек! — произнесла Изабел. — Только что Гуту и Ренату отвезли Ланс в больницу. Ей стало совсем плохо, еще чуть-чуть, и она задохнулась бы.
Ошеломленный Артурзинью присел рядом с матерью. Он давно уже занимался только своими делами и неприятностями, жил своей жизнью и мало вникал в жизнь своих домашних. Над Ланс он всегда посмеивался, если не сказать издевался. Но вот с сестрой случилось несчастье, и он сразу почувствовал, что дом осиротел. Артурзинью обнял мать за плечи и приготовился ждать вместе с ней новостей.
Но день был слишком напряженным, тяжелым, он и сам не заметил, как его начало клонить в сон.
— Иди, поспи, сынок, — ласково сказала Изабел своему старшему. — Мы с Сервулу мало спим и посидим вместе. Он сейчас придет, он пошел заваривать для меня ромашковый чай.
Артурзинью потянулся, благодарно чмокнул мать в щеку и пошел к себе в спальню. Он хотел знать, что там с Ланс, но еще больше хотел выспаться. А с Ланс дело обстояло очень серьезно. От курения у нее произошло сужение и закупорка сердечных сосудов. Она нуждалась в срочной операции. Ренату был в отчаянии, но держался как мог, ободряя и поддерживая Ланс. А она смотрела на него спокойным отстраненным взглядом, готовясь к самому серьезному в своей жизни путешествию.
— Ничего особенного, — сказала она, — я знаю, что это всего-навсего переход с физического плана в астральный.
Ланс увезли, а Ренату разрыдался на плече у Гуту.
— Как это ничего особенного? — твердил он. — А я? А дети? Дети не могут без матери, а я не могу без Ланс. Нет, нет, она останется с нами! Она останется с нами!
— Конечно-конечно, останется, — повторял за ним как эхо Гуту, а у самого болезненно сжималось сердце от страха и беспокойства.
— Звони и сообщай обо всем маме, — попросил он Ренату. — Мы все новости будем узнавать у нее. Я, к сожалению, должен идти. У меня сегодня трудный день на фабрике.
С тех пор как Аманда передала управление своей обувной фабрикой Селене и Лижии, а делами кожевенной занялся Гуту, дела у всех пошли значительно лучше. Гуту и Лижия прекрасно ладили между собой. Они поняли, как важно согласовывать между собой свои действия, и делали это к взаимной выгоде.
В этот день они встречались для того, чтобы решить, как выйти из сложной ситуации: у Гуту не было возможности выполнить свои обязательства сразу по двум контрактам одновременно. Он хотел выяснить возможности Лижии. Если бы она согласилась отодвинуть сроки, то спустя две недели он бы отправил к ним на фабрику очередную партию кож.
Приехав к Лижии, он застал ее в растерянности. За столом в их общем с Селеной кабинете восседал Адербал. Оказалось, что Аманда на время своего отсутствия передала управление фабрики ему, аннулировав предыдущую доверенность.
— Неизвестно, сколько времени Селена просидит в тюрьме, — заявил он, — между тем фабрика не может оставаться без управления, поэтому мне и поручено вести все дела.
— Но Селена и в тюрьме, в которой, кстати, находится совершенно незаконно, прекрасно управляется с делами. Вчера я отвозила ей бумаги, и мы с ней прекрасно поработали.
— Это несерьезно, — заявил Адербал, — а главное, бессмысленно. Волей владелицы вы отстранены от дел.
— Но Аманда не единственная владелица, — возмутилась Лижия. — Маме принадлежит половина, а вторая половина поделена между нами троими поровну.
— Ваша мать тоже подписала доверенность, — невозмутимо сообщил Адербал.
«Бедная мамочка, — подумала Лижия, — Аманда совсем ее поработила! Но что же нам-то с Селеной делать? Ведь это так глупо и несправедливо!»
Гуту, который наблюдал за происходящим и видел вполне понятную растерянность Лижии, позвал ее:
— Пойдем. Мне кажется, я знаю, как помочь нашему общему делу.
Как только они вышли из кабинета, он предложил:
— Позвони Артурзинью. В криминальных делах он не специалист, но в гражданских собаку съел. Посоветуйся с ним.
Лижия так и сделала.
Спустя полчаса она вновь вошла в кабинет, за ней следом шел Артурзинью, взявший на себя обязанности ее адвоката, а следом несли второй письменный стол.
— Дорогой коллега! — торжественно провозгласила Лижия, — до возвращения Аманды мы остаемся в качестве аудиторов, иначе говоря, вы учитываете наши голоса как совещательные, и за нами остаются контролирующие функции.
Адербал, будучи и сам юристом, ничего не мог возразить — Лижия и Селена имели на это право.
Поблагодарив Артурзинью, Лижия поехала к Селене сообщить ей о переменах. Только она успела рассказать обо всем сестре, как раздался шум открываемой двери и в соседнюю камеру ввели — кого? Билли! Он смотрел на недоумевающих девушек со свойственной ему ухмылкой. Шику недовольно ворчал:
— Эту ночь вам придется провести в тюрьме. Вечно вы ввязываетесь в какие-то истории! Учинить такую драку прямо на площади! Если пострадавший, которого, надо сказать, вы отделали более чем профессионально, напишет на вас жалобу, то вы можете загреметь и на месяц или на два!
— В таком обществе я готов провести не только месяц, а и всю жизнь, — ухмыльнулся Билли, кивнув на Селену.
Шику недовольно взглянул на него. Ему совсем не улыбалось, что наглец Билли будет рядом с его невестой целую ночь. Но служебный долг был служебным долгом.
Азеведу сразу понял причину дурного расположения Шику.
— А ты знаешь, мне кажется, что Билли действует заодно с нами, хоть в этом и не признается, — сказал он, чтобы хоть как-то утешить своего напарника и направить его мысли по другому руслу.
Дверь участка открылась вновь, и на пороге появилась Диана. Как прокурор она требовала немедленного освобождения Билли.
Азеведу смотрел с понимающей усмешкой на эту красивую женщину. Не один комиссар был недоволен тем, что Билли проведет ночь рядом с Селеной...
Но и Диана была вынуждена признать законность задержания своего приятеля. Она ушла вместе с Лижией, которая торопилась к Гуту узнать новости о Ланс. Билли стал совсем другим, оставшись наедине с Селеной. Куда девались его ухмылка, развязные манеры? Он был само внимание, предупредительность, нежность.
