— Поверь, я сделал это не нарочно, но рад оказаться с тобой рядом и поговорить. Все получилось случайно.
Небезызвестный Жулиу стал приставать к одной из девчонок из компании Зеки. Маленькая дурочка, польщенная вниманием взрослого парня, принялась с ним кокетничать, не понимая, к чему это может повести. Мальчишки пытались отозвать ее и так, и этак, но она не обращала на них внимания. Зато Жулиу стал глумиться над ребятами, обзывая их малышней, намекая, что взрослой девушке нечего с ними делать. Возмущенный наглостью и цинизмом, Зека ударил обидчика, хоть он и был вдвое больше его ростом. Жулиу размахнулся и дал Зеке в глаз. Домой он вернулся с огромнейшим фонарем, Диана кинулась класть ему примочки, но глаз заплыл и болел.
Билли не мог стерпеть подобной несправедливости. Он тут же отправился на площадь, отыскал Жулиу и накостылял как следует этому мерзавцу.
— Он надолго меня запомнит, — кипятился еще и сейчас Билли, — будет знать, как обижать маленьких! Впредь ему неповадно будет!
Селена ласково смотрела на своего соседа. Он всегда восставал против несправедливости. У него было горячее щедрое сердце. Сколько раз он выручал ее из беды. Если бы мог, выручил бы и на этот раз. Но против закона кулаки бессильны. Придется ей ждать суда, тем более что в этой тюрьме она согласна ждать его как угодно долго.
— А тебе я хотел сказать следующее, — начал Билли совсем другим тоном, — ты хоть и в тюрьме, но твоя жизнь в опасности. Здесь уже сидел один, и его отравили. Так что, если хочешь остаться живой и здоровой, не ешь ничего, что тебе здесь дают. Поняла?
— Но мне ведь все приносят из ресторана Лианы, и она даже специально кладет всякие приправы. Не хочешь же ты сказать, что Лиана — отравительница? — засмеялась Селена, хотя холодок невольно пробежал у нее по спине.
Разумеется, она прекрасно помнила историю с Налду, хоть и не больно сочувствовала ему: ведь он стрелял в Шику, а она накинула на него лассо и спасла комиссару жизнь. Тогда она впервые увидела Шику и полюбила на всю жизнь...
— Про Лиану я ничего не хочу сказать, — ответил Билли. — Но что касается разных приправ, то их могут положить по дороге самые разные люди. Поэтому повторяю — не ешь тюремной пищи. Попроси кормить тебя дону Камилу, скажи, что соскучилась по домашнему.
— Спасибо, Билли.
Селена сразу ему поверила. Она вспомнила свое пребывание у бандитов и почувствовала себя будто на сквозняке. Но рядом с Шику, с Билли она чувствовала себя спокойно, — эти мужчины могут постоять за нее.
— А ты сидел в тюрьме? — спросила она с любопытством.
Билли кивнул.
— Видишь ли, я занимаюсь не совсем обычными вещами, поэтому и оказываюсь в не совсем обычных ситуациях. Моего отца убили, когда я был совсем еще пацаном, и я поклялся, что буду бороться с преступностью. И как видишь, именно это и делаю.
— Я тебе очень благодарна, Билли. — Селена ласково смотрела на этого взрослого мужчину, который продолжал оставаться мальчишкой, не жалея себя ввязывался в рискованные ситуации и продолжал бороться за справедливость.
— Не стоит, — ответил Билли. — Ты значишь для меня гораздо больше, чем думаешь. Я от себя такого не ожидал.
— А, по-моему, ты что-то путаешь, — рассмеялась Селена. — Сначала ты ухаживал за Жуди, потом к тебе приехала Диана, совершенно замечательная женщина, а ты ухитряешься еще и мне что-то говорить.
— Жуди не в счет. Я никогда не принимал ее всерьез. С Дианой мы вместе учились и всегда отлично понимали друг друга, нам нравилось проводить вместе время, но до любви у нас не дошло, — заявил Билли.
— Ты ошибаешься, — очень серьезно сказала Селена. — Диана тебя любит.
— Так же, как ты любишь Шику? — спросил Билли.
— Думаю, что да, — так же серьезно ответила Селена.
— А ты знаешь, что люди меняются? И их чувства тоже. Вот вы проживете несколько лет вместе, и ты уверена, что будешь любить его так же, как сейчас? — Билли с нетерпением ждал ее ответа, ему хотелось услышать такой, который дал бы ему надежду на будущее, потому что он и сам не ждал, что может влюбиться так... так... так, что скулы сводит!
— Ты торопишь события, Билли. Пока мне не верится и в то, что мы с Шику будем когда-нибудь вместе. И вообще у меня сегодня был такой сложный день, что мне очень хочется отдохнуть. Давай поспим немного.
Селена заснула и дышала очень тихо и очень ровно, а Билли ловил ее дыхание и чувствовал себя сторожевым псом, который во что бы то ни стало убережет свою повелительницу.
Не спал и Шику. Он и ревновал Билли, и был ему благодарен. Завтра поутру он отпустит его, потому что Жулиу, который поначалу рвался в бой и кричал, что сделает все, чтобы засадить его за решетку, в конце концов, отказался писать заявление. А отказался он после того, как в участке появился сеньор Силвейра.
— Это была честная мужская драка, — тут же заявил Жулиу, выслушав Силвейру и покивав ему головой. — У меня нет никаких претензий.
— Это мой пасынок, — объяснил Силвейра Шику. — Я за него отвечаю. Молодой человек погорячился. Думаю, впредь он будет осмотрительнее.
При этих словах Силвейра так выразительно посмотрел на Жулиу, что тот невольно пробормотал:
— Обещаю. Честное слово, обещаю.
Когда они вышли из полицейского участка, Силвейра сказал:
— Раз уж я взял тебя в родственники, то прощу еще раз. Но в последний. В следующий будешь разбираться с Эзекиелом.
Жулиу прекрасно понял, что значит разбираться с Эзекиелом, это было равносильно смертному приговору, и он поспешил сказать:
— Я очень скоро поправлюсь и приступлю к работе.
— Этого мало, — ответил Силвейра. — Ты должен найти драгоценности.
Праздник, который готовил Тадеу, всех порадовал. Молодежь веселилась от души, подпевая любимым певцам, танцуя под любимые мелодии. Веселье длилось целую ночь, и всю ночь полицейские обшаривали маленькие летние домики на окраине Маримбы. Но безуспешно. Эзекиел будто сквозь землю провалился. Нигде не было и следа этого отъявленного бандита. Вокруг еще гремела музыка, а Шику с Азеведу сидели мрачные и угрюмые. Им было не до праздничного шоу.
И еще один дом не участвовал в общем веселье Маримбы, погрузившись в свои заботы и волнения, — дом доны Изабел. Все думали только о Ланс. Ланс сделали операцию. Она находилась в реанимации и была очень слаба. Во время операции сердце у нее остановилось, и наступила смерть. Но врачи сделали все, чтобы эту смерть можно было назвать клинической.
Врачи, и Ренату тоже, потому что не отходил от жены ни на секунду. Он сидел и у дверей операционной все три часа, пока шла операция. Вернули ее, конечно же, и Крис с Дукой, которые утром и вечером молились великому Будде и ждали с нетерпением, когда же мамочка приедет домой. Ренату умолял доктора Орланду пустить его к жене, и, наконец, когда врачи сняли Ланс с аппаратуры и убедились, что сердце ее работает нормально, его пустили. Болезнь сильно изменила Ланс. Но она была по-прежнему прекрасна — темные волосы разметались по подушке, темные глаза были особенно выразительны на бледном лице. А лицо словно бы осветилось каким-то совершенно новым выражением — в нем было и спокойствие, и отстраненность.
