Но я решила немного охладить его, провела руками по его волосам, от чего он застонал.
— Саймон, отвези меня домой, — прошептала я, целуя уголки его губ. — И езжай как можно быстрее.
Даже Сердце было довольно. Оно продолжало петь, но на этот раз песня была куда похабнее.
Я посмотрела на свое отражение в зеркале, и попыталась быть объективной. Когда я была маленькой, особенно в ранимом подростковом возрасте, я видела себя по-другому. Я постоянно видела в зеркале волосы, грязно-блондинистого цвета, и бледную весьма посредственную кожу. Обычные зеленые глаза, торчащие коленки, и тощие ноги. Я видела слегка вздернутый нос, и огромную нижнюю губу, на которую по неосторожности я могла бы наступить.
Когда мне было пятнадцать, однажды днем моя бабушка сделала мне комплимент, сказав, что мое розовое платье прекрасно сочетается с моим цветом кожи. На что я ответила, полностью опровергнув ее слова.
— Бабуля, спасибо, конечно, но я сегодня спала не больше трех часов. Поэтому я выгляжу бледной и уставшей, но ни как не прекрасной.
Я закатила глаза, как и все девочки-подростки, а она взяла меня за руку.
— Кэролайн, всегда принимай сказанные тебе комплименты. Воспринимай их как само собой разумеющееся. Ты же, дорогая моя, каждый раз пытаешься все оспорить. Просто скажи спасибо и иди дальше, — она улыбнулась милой и привычной для нее улыбкой.
— Спасибо, — улыбнулась я в ответ, после чего вернулась к поеданию своих спагетти с соусов, не забыв при этом отвернуться, пряча смущение.
— Мне разбивает сердце знание того, что современные молодые девушки постоянно недовольны своей внешностью. Я хочу чтобы ты запомнила раз и навсегда, ты выглядишь как и должна выглядеть. Так и никак иначе. И если кто-то хоть раз заставит тебя в этом усомниться, то знай — это чушь собачья, — она захихикала, понизив голос, произнося последние слова. Бабуля любила ругаться, и делала это часто и красочно, поэтому чушь собачья в ее случае, было весьма приличным высказыванием.
На следующий день в школе, я сказала своей подруге, что у нее замечательная прическа, а она лишь с отвращением провела по волосам и сказала:
— Ты смеешься? Я даже не успела помыть голову.
Но все же выглядели она потрясающе.
Позже в тот же день, переодевавшись в раздевалке, я увидела подругу, красившую губы блеском.
— Тебе идет. Как называется цвет? — спросила я, когда она стояла возле зеркала.
— «Яблочная тарталетка», но он мне совершенно не идет. Боже, за лето мне совсем не удалось загореть.
Бабуля была права. Девчонки и правда вечно недовольны собой. И сейчас, я не собираюсь врать, будто с тех пор у меня не было несчетного количества плохих причесок, или неудачных выбранных блесков для губ. Но сейчас я не пыталась выискать недостатки в себе, и оценивала себя объективно. В то время, как мое тело продолжало меняться, я все чаще и чаще искала позитивные стороны из случившегося, нежели негативные. Я никогда не считала себя сногсшибательной красоткой, но все же я была не дурна.
И сейчас, я смотрела на себя в зеркало в ванной, зная, что меня ждет Саймон, я решила более внимательно рассмотреть себя.
Волосы грязно-блондинистого цвета? Нет, больше блестящие, золотые, немного завившимися от недельного пребывания в морской воде. Бледная кожа? Сейчас она загорелая, можно даже сказать сияющая. Я подмигнула себе, сдерживая маниакальный хохот. У меня все также осталась немного пухлая нижняя губа, достаточно чтобы заманить на нее Саймона. Так, а что у нас с ногами, выглядывающими из-под кружева? Ну, теперь уж они точно не тощие. Могу заметить, они будут превосходно смотреться, обернутыми вокруг Сайнома... или чего угодно.
В итоге, я пригладила волосы еще раз, мысленно пробежавшись по списку того, о чем я сегодня беспокоилась. Мы буквально ворвались в дом, сбивая друг друга, после чего, я попросила немного времени на подготовку. И теперь я была готова выйти и соблазнить Саймона. Кого я тут обманываю? Я хотела этого мужчину. Хотела только для себя, не желая делить его ни с кем.
Мой Мозг наконец-то нашел полное понимание с НК. Особенно после того, как она дала ему мысленный подзатыльник, убедив как сильно нам все это нужно. Мы были готовы и заслуживали это. Нервы так и продолжали стягивать мой живот, но это же нормально? То есть у меня очень давно этого не было, и мне полагалось слегка нервничать. Ждала ли я этой недели? Возможно. Вроде как. Чуть-чуть.
Саймон был очень терпеливым, не торопил события, но ради всего святого он же тоже человек.
Я была твердо уверена, мои Нервы успокоятся и не испортят эту ночь в стране пропитанной огненной страстью. Я последний раз покрутилась перед зеркалом, стараясь посмотреть на себя глазами Саймона. Улыбнулась, на мой взгляд соблазнительной улыбкой, сделала глубокий вдох, выключила свет и открыла дверь.
Спальня превратилась в подобие сказки. На комоде и тумбочках стояли зажженные свечи, погружая комнату и приятное сияние. Окна были открыты, как и балконная дверь, я слышала шум моря, как в историческом любовном романе. И тут я увидела его: волосы торчком, мускулистое тело, и пронзительный взгляд.
Я наблюдала, как он осматривал меня с ног до головы, и узнав мой наряд, на его лице появилась улыбка.
— Мммм, а вот и моя Куколка в розовой ночнушке, — выдохнул он, протягивая мне руку. И когда я замерла буквально на секунду, мой организм сам протянул к нему руку.
Мы стояли в темной комнате, в паре футах друг от друга, но наша связь чувствовалась уже на кончиках соприкоснувшихся пальцев. Я ощущала грубую кожу его большого пальца, которым он круговыми движениями поглаживал мою руку. Он часто повторял этот жест, еще до того как я начала влюбляться в него. Из его рта вырывались едва слышные звуки, и если я не ошиблась, это был рык. Вот черт...
Он придвинул меня к себе, и я всхлипнула, когда наши губы слились воедино, а он продолжал прижимать меня к себе, моя грудь вдавливалась в его. Он переместил поцелуй чуть ниже моего уха, давая ощутить кончить его языка.
— Есть несколько вещей, которые ты должна понять, — бормотал он, щекоча меня носом, его руки уже тянулись к кружеву моей ночнушки, неожиданно схватив ее за край сзади. Я вскрикнула.
— Ты меня слушаешь? Даже не думай сейчас отвлекаться, — снова шептал он, высунув язык, и проведя им по моей шее.
— Знаешь, мне немного сложно сконцентрироваться, когда твое отвлечение утыкается мне в бедро, — застонала я, позволяя ему нагнуть меня на столько, чтобы моя нижняя половина прижималась к его твердости, и идеально окружая их. Он усмехнулся возле моей ключицы, прикасаясь к ней почти невесомыми поцелуями.
