Может, у меня ещё получится выкрутиться?
Я ведь могу сказать, что Анатолий Иванович ошибся, неправильно меня понял или не расслышал в силу своего почтенного возраста. И что я не невеста, а всего лишь старая знакомая, которая сидела с Антоном в ресторане в тот вечер…
Точно, так и скажу!
Я изо всех сил пытаюсь стянуть с пальца злополучное золотое кольцо с огромным бриллиантом, которое может меня выдать со всеми потрохами, но оно словно приросло к моей коже.
Никак не удаётся!
Зря я послушала Галину и примерила эту красоту на свой безымянный палец правой руки. Теперь вот попала из-за этого в затруднительную, идиотскую ситуацию.
Но, мать бизнесмена, скользнув по мне беглым оценивающим взглядом, уже хватает меня за руку, устремляя свой цепкий властный взгляд в обручальное кольцо.
Закашливаюсь, отчаянно соображая, что же сказать. Ну, я могу придумать, что это кольцо подарил мне мой жених, и это вовсе не Антон Михайлович. Может же у меня быть жених? Да запросто! Просто совпадение!
Если только…
Это действительно не старинное кольцо, передающееся из поколения в поколение по династии. Тогда отвертеться, к сожалению, не удастся, пожалуй.
Собираюсь с духом, чтобы рассмеяться, и, махнув вслед врачу рукой сообщить, что он ошибся. Но тут происходит то, чего я боялась с самого начала.
— Моё кольцо! То самое, которое я отдала Антону пару недель назад во время его приезда в Мюнхен, чтобы он сделал предложение своей невесте. Так значит…
Она вновь переводит взгляд своих цепких хищных глаз на моё лицо, и приподнимает одну аккуратно подведённую бровь — точь-в-точь, как делал красавчик в разговоре со мной.
— Девочка моя! Ты — моя будущая невестка!
Чёрт…
Я оказываюсь в объятиях женщины, зажмуриваясь от ужаса. Удушливый сладкий запах французского парфюма заползает в мои ноздри, и я начинаю отчаянно чихать, как больная какой-то страшной инфекцией. Женщина мгновенно отстраняется, и брезгливо морщится, достав из кармана своей шубки белоснежный кружевной платочек.
— Простыла, детка?
— Нет-нет, у меня аллергия на многие запахи, простите.
— Ох, ничего страшного, дорогая. В Мюнхене есть чудесная клиника аллергологии. Подлечишься в ней, и всё будет чудесно.
— Ага.
Зажимаю нос пальцами, говоря при этом как больной слоник.
Боже, надеюсь, после этого инцидента она больше не полезет ко мне с объятиями. По крайней мере, есть плюсы от моей аллергии. Ненавижу обниматься с незнакомыми людьми. Тем более я помню, с чего началось наше знакомство с матерью Кожевникова, и она сразу не расположила меня к себе.
— Ну ладно. Что ж, Женечка, дорогая, позволь представиться. Я — мама твоего любимого Антона, Диана Леонидовна. Мне очень приятно с тобой познакомиться.
— Мне тоже.
— Теперь я точно знаю, что Антон — в хороших руках. Жаль, что нам не удалось встретиться раньше, тебе ведь известно, что часть времени мы живём в Германии? Оттуда легче руководить нашим кондитерским бизнесом. А Тошик всё время живёт тут, в Питере.
Киваю.
Ну, отчего, чёрт возьми, я никак не могу признаться, что я вовсе не невеста её сына? Наверное, оттого, что я не знаю как объяснить присутствие этого кольца на моей руке.
Или…
Может, оттого, что мне отчаянно хочется ей стать?
Но мой обман ненадолго — как только Антон Михайлович очнётся, он поймёт, что я отнюдь не его невеста, а обычная официантка из его любимого ресторана. Ведь я похожа на его любимую Юлию, как утка на павлина.
А женщина, не замечая моей растерянности, пустилась в воспоминания и разъяснения. Я навострила уши — авось, услышу что-то интересное, и пойму, как можно выйти из данной ситуации.
— Мы с Анатолием Ивановичем давно знакомы, ещё со школьной скамьи — учились в одном классе. Потом, он, конечно, пробовал за мной ухаживать, но я в тот момент влюбилась в отца Антоши, и отвергла ухаживания Толика. А он видишь, врачом стал, сегодня сына моего спас.
Монотонно киваю головой, как собачка в салоне автомобиля, слушая ненужные мне воспоминания юности Дианы Леонидовны. Значит, я не ошиблась — пожилой доктор действительно когда-то пробовал добиться расположения этой старой ведьмы.
Интересно, ради кого она его отвергла? Мне вот врач очень понравился.
— А Миша, муж мой, решил бизнес основать — кондитерскую. Сначала мелкую, а когда дела в гору пошли, мы и расширились. Сейчас основное производство у нас в Германии, а в Санкт-Петербурге — пара кондитерских, да несколько контрактов с ресторанами, куда мы привозим нашу выпечку. А вы как с моим мальчиком познакомились? Он же такой скрытный, ничего не говорил, даже имени невесты не сказал.
— В ресторане «Валенсия». Мы там…
— Знаю этот ресторан! Антон с ним тоже контракт заключил на поставку наших пирожных, очень выгодный, кстати.
— А вы прямо из Германии прилетели, когда Анатолий Иванович вам позвонил? Так быстро?
— Нет-нет. Антоша вчера мне сообщил, что сегодня будет делать предложение своей девушке, и хочет потом нас всех с ней познакомить. Вот я и прилетела — сегодня утром, из Мюнхена. Должна же я была посмотреть, с кем решил связать свою жизнь мой мальчик.
Она ласково трепет меня по щеке, и я принимаюсь оглушительно чихать — руки женщины тоже сильно надушены, и этот сладкий запах уже вовсю окутал мои бедные лёгкие.
Нужно от неё отделаться, итак приёма антигистаминных таблеток, к сожалению, не избежать.
Смотрю на часы, и понимаю, что моя рабочая смена идёт и бедной Галке приходится отдуваться за двоих. Нужно как можно быстрее отделаться от Дианы Леонидовны, а то она снова решит рассказать мне какую-нибудь занимательную историю.
— Извините, мне пора.
— На маникюр?
Женщина продолжает цепко держать меня за руку, на которой надето её фамильное украшение, впериваясь взглядом в мои коротко стриженные ногти без малейшего признака маникюра. Ощущая себя дурнушкой, напялившей чужую дорогую шубу, выдёргиваю свою ладонь, пряча руку в карман.
Нет, у меня, определённо не получится прикинуться невестой такого очаровательного мужчины, как Антон Михайлович, ведь я — обычная девчонка из глухой провинции, снимающая квартиру на окраине города и работающая официанткой в дорогом ресторане. Замашки у меня что ни на есть самые провинциальные и это, конечно, не укроется от опытного взгляда Дианы Леонидовны.
— На работу, а потом, обязательно — на маникюр.
— Ты работаешь?
Просто киваю, отчаянно соображая, кем бы представиться. Женщина расплывается в довольной улыбке, и хлопает меня по плечу, абсолютно не интересуясь больше ничем:
— Была рада познакомиться, дорогая.
Уже сидя в такси, я перевожу дух. Ну, всё, дело сделано — Антон Михайлович в больнице, под наблюдением хорошего врача, рядом с матерью. Ему ничего не угрожает, и он скоро пойдёт на поправку. Я же вернусь в ресторан, и продолжу свою работу.
Бросаю беглый взгляд на своё отражение в зеркале, и закатываю глаза. Блин, совсем забыла отдать матери красавчика его вещи — паспорт, часы, ключи. А ещё у меня меховое манто его девушки и обручальное кольцо!
Вот чёрт, похоже, мне ещё придётся встретиться с этими людьми. А я-то наивно надеялась раствориться в городе. В простой официантке она бы ни за что не признала «невесту своего сына».
Вздыхаю.
Едва не растянувшись на выходе из такси, я приподнимаю полы шубки, и величественно иду к дверям. Совершенно не привыкла к такой одежде. Конечно, в манто блондинки я чувствовала завистливые взгляды окружающих, оценивающих по одёжке, но мне было очень неуютно, как будто я пытаюсь на себя примерить чужую жизнь.
Нет, нужно заканчивать с этим фарсом, и признаться, что никакого отношения к невесте Кожевникова я не имею.
В ресторане было малолюдно, заведение готовилось к закрытию, обслуживая последних посетителей, и я, подав Галке знак рукой, быстро шмыгаю в подсобку — переодеться.
— Ты чего в шубе назад припёрлась? Не догнала?
— Кого?
