не разнесли.
Вдали послышались шаги, и Александра мгновенно рванула к двери, влетела в дом, на ходу сбросив куртку. Метнулась к столу, где развеселившиеся гости разливали глинтвейн. Тут же в ее руках каким-то образом оказалась еще одна чашка, и она сделала несколько больших глотков. Мысли путались, горели не только щеки, но и уши. Благо под волосами их было не видно. Интересно, и каким же таким особенным образом Константин Павлович на нее смотрит, что это заметил Олег? Но дело даже не в том, что Олег заметил. Ему могло что угодно показаться. Или просто ляпнул назло… А вот то, что Константин Павлович не стал возражать, почему-то ужасно смущало. И от этого почти невыносимого смущения, приправленного целой гаммой чувств, опознать которые не удавалось, теперь она не могла даже взгляд на него поднять. Лишь краем глаза увидела, что оба они, и Олег, и ее «дядюшка», вошли в дом, и снова уткнулась в чашку.
Между тем веселье, щедро сдобренное глинтвейном, набирало обороты. Музыка стала громче, неспешные беседы, которые гости кучками вели по углам и у камина, прекратились, и начались танцы.
– Хочешь потанцевать? – Олег положил руку ей на талию и легонько притянул к себе.
Александра помотала головой. Не особенно она хотела танцевать. Наоборот, чем дальше разгоралось веселье, тем более чужой и неуместной казалась она себе на этой вечеринке. А еще взгляд то и дело натыкался на Константина Павловича, который сидел в углу, словно никого вокруг не было.
– Тебе здесь скучно? – спросил Олег. – Хочешь, сбежим? Я покажу тебе дом.
Предложение было сделано обыденно и небрежно, словно он и вправду жаждал ознакомить ее с местными интерьерами. Но мысль о том, как подобное будет выглядеть со стороны – вот они покидают шумную вечеринку и вместе поднимаются наверх – вызвала у Александры внезапное отторжение. А уж от мысли, что это увидит Константин Павлович, и вовсе стало не по себе.
К тому же вряд ли подвыпивший Демидов и вправду хочет показать ей дом. До сих пор в их отношениях не было определенности. Да, он уделял ей повышенное внимание, всегда был рядом – но ничего больше. Никаких объятий-поцелуев. Ничего такого, что могло бы означать, что они теперь вместе. И более удобного случая, чем этот, для того чтобы перевести их отношения, так сказать, на новый уровень, и придумать было сложно.
Да только Александра пока и сама не знала, хочет ли она переводить их на новый уровень. Пару недель назад она бы мысленно визжала от восторга от такого предложения. Но пару недель назад все было по-другому, и она сама тогда была другой.
А сейчас… Нет, ей не хотелось отталкивать Олега. Он ей нравился. Безусловно. Но и к «новым уровням» она не готова. И если сейчас они окажутся наедине, и Олег, к примеру, попытается ее поцеловать – так или иначе, ей придется дать какой-то ответ.
– Не нужно. У тебя же гости, – пробормотала она, словно извиняясь.
На какое-то время повисла пауза. Олег смотрел на нее долгим взглядом, и стало понятно: ее отказ осматривать дом ничего не изменил. Сейчас он скажет что-то такое, после чего делать вид, что они просто друзья, уже не получится.
Две незнакомые девчонки очень кстати вынырнули из полумрака, ухватили Олега с двух сторон.
– Олежек, без тебя скучно! Ну-ка, идем танцевать!
Он растерянно посмотрел на нее.
– Конечно, веселись, – сказала Александра.
Вышло, пожалуй, чересчур торопливо. На лице Демидова мелькнуло странное выражение, но он тут же улыбнулся, кивнул и затерялся в танцующей толпе. Александра выдохнула с облегчением, а после ревниво уставилась вслед. «Мог бы и отказаться!» – совершенно нелогично подумала она. Налила себе еще чашку глинтвейна, уже почти остывшего, и устроилась с ним в уголке, противоположном тому, где с пользой проводил время Константин Павлович.
Музыка грохотала, кто-то устроил шутливую возню, кто-то из девиц взобрался на столик и под одобрительные возгласы остальных извивался в жарком алкогольно-эротическом танце. И Александра когда-то и была не прочь повеселиться, а сейчас будто толстая стена из прозрачного стекла отгораживала ее от всех. Вряд ли когда-нибудь она сможет вот так же беззаботно радоваться жизни. Странно, но сейчас в эпицентре вечеринки она чувствовала себя еще более одинокой и несчастной, чем раньше.
Кто-то тронул ее за плечо, и она почти не удивилась, увидев рядом Константина Павловича. И поняла, что ему ничего не нужно объяснять.
– Хочешь уехать? – спросил он.
– Да, – кивнула Александра. – Только как мы выберемся? Ночь уже, и микроавтобус вернется за нами только завтра вечером…
– Виталик пригнал машину. Пойдем.
Разумеется, разве он мог не предусмотреть все. Как и всегда. Когда они вышли из дома, Константин Павлович спросил:
– Даже не попрощаешься со своим приятелем?
– Отправлю СМС, – буркнула она.
* * *
Александра обратила внимание, что даже по ночной трассе они едут не слишком быстро. Тихая музыка по радио, настолько тихая, что едва можно различить мотив. Мягкий ход машины и их совместное молчание.
И снова совсем некстати в голову лезли слова Демидова о том, что Константин Павлович на нее каким-то особенным образом пялится. Она гнала их, а они упорно возвращались обратно. Нет, ерунда. Но память услужливо подбрасывала ей кадры из самого первого дня, когда она ни с того ни сего решила повиснуть у него на шее. И теперь Александра отчаянно пыталась вспомнить короткое, почти неуловимое движение навстречу. Ответная дрожь. Была она на самом деле или это только показалось?
Несколько чашек глинтвейна придали ей смелости. В конце концов, зачем гадать, если можно проверить опытным путем и прямо сейчас. Машина мягко затормозила у дома, и они все так же молча поднялись на крыльцо и вошли внутрь.
Александра сбросила куртку, разулась и повернулась к нему.
– Константин Павлович, спасибо, что увезли меня.
Она сделала шаг навстречу, так что они оказались близко-близко, и почти как тогда, в первый день, привстала на цыпочки и очень мягко, почти невесомо коснулась губами щеки.
– Доброй ночи, Аля, – спокойно сказал он. Вот только в голосе послышалась легкая хрипотца.
Наверное, глинтвейн виноват, но голова закружилась, внутри сладко вспыхнуло,
