постель, подоткнув одеяло и убедившись, что у моей кровати есть вода и ведро. Я начала чувствовать, как ноющая боль в животе уменьшилась, когда он сказал слова, которые заставили все внутри меня сжаться.
— Отдохни. Я приду проведать тебя завтра.
— Подожди. — Мое сердце сжалось. Я подняла голову с подушки, чтобы посмотреть на него, и тихонько, грустно произнесла: — Ты уходишь?
— Я… — Он замялся. Кровать прогнулась, когда он сел рядом со мной, и натянул простыни мне на плечи, отказываясь смотреть мне в глаза. — Нашел работу сегодня вечером.
Вышло печально. С извинением. Даже слегка смущенно.
Конечно, он нашел.
У меня сдавило грудь.
— Конечно. — Я кивнула, ненавидя то, как от этого у меня закружилась голова.
Он, казалось, колебался мгновение.
— Если бы я мог остаться с тобой, я бы остался.
— Ага, — пробормотала я, не чувствуя этого на самом деле.
— Если бы у меня был выбор, — он посмотрел мне в глаза, — я бы выбрал тебя, Нас. Каждый раз.
Это был второй раз, когда он говорил мне об этом, и я знала, что он искренне верил, что так и будет… поскольку он постоянно покидал меня.
Я выдавила легкую улыбку, которую не чувствовала ни в малейшей степени.
— Сейчас я ощущаю себя немного лучше.
И облегчение на его лице сказало мне, что я хорошо скрыла свою печаль.
— Замечательно. Это хорошо. — Но он продолжал смотреть на мое порозовевшее лицо, отказываясь двигаться, явно борясь с самим собой.
Ему нужны деньги.
У него есть семья, которую нужно содержать.
Мое эго было уязвлено, когда я признала, что ему действительно нужно уйти.
— Я в порядке, — тихо успокоила я его. Мне было больно отмахиваться от него такой, какой я была. — Я… — я с трудом сглотнула комок в горле. — Я действительно устала.
— Верно. — Он глубоко вдохнул, медленно выдыхая. — Я уйду сейчас.
Мое сердце сжалось, когда я увидела его удаляющуюся фигуру. Когда он подошел к двери, я позвала:
— Вик?
Он повернулся, чтобы посмотреть на меня.
— Спасибо, что заботишься обо мне, — сказала я с мягкой благодарностью.
Я не знаю, почему он, казалось, был раздражен моей оценкой, но он опустил лицо и сказал несколько отстраненно:
— Чувствуешь себя лучше, да?
А потом я была одна.
Снова.
Забавно, как девять букв могут изменить вашу жизнь.
Мой день был похож на любой другой. Я боролась с худшей из моих проблем с желудком, не ела ничего, кроме крекеров и тостов, потягивая имбирный эль, и чувствовала себя намного лучше, чем вчера.
Каждый раз, когда я думала о еде, настоящей еде, мой желудок яростно скручивался, поэтому я перекусывала то тут, то там, успокаивая свой живот и избегая очередной катастрофы в туалете.
Он сказал, что приедет, так что я не слишком удивилась, когда услышала, как его машина остановилась перед домом. Что меня удивило, так это то, что он воспользовался своим ключом, и когда он вошел, широко улыбаясь поверх разбитого подбородка и наполовину распухшего носа, ну, это действительно меня удивило.
Вик нашел меня на кухне, сидящей за столом с кружкой горячего чая в руках.
— Привет детка. — Он подошел к тому месту, где я сидела, наклонился и поцеловал меня в лоб, прежде чем пройти мимо. Это было так буднично, что я моргнула. — Ты в порядке?
Я нахмурилась от внезапной перемены в его поведении. В конце концов, накануне вечером он был совершенно несчастным. Мой ответ был растянутым:
— Уже лучше.
Его тело наполовину скрылось у меня в холодильнике.
— Мило, — сказал он, доставая газировку и открывая ее, прежде чем сесть напротив меня со счастливым видом. — Видишь? Я знал, что ничего серьезного. Все, что тебе было нужно, это хороший отдых.
— Верно. — Я не смогла бы ничего поделать с тем, как сузились мои глаза, когда я смотрела на него, даже если бы попыталась. — Знаешь, для парня, который выглядит как побитое дерьмо, ты выглядишь очень довольным.
— Я? — Он невинно моргнул.
— Да, ты знаешь, — пробормотала я, поднося чай к губам и дуя на него, прежде чем сделать глоток. — Не пойми меня неправильно; приятно видеть тебя таким, но мне интересно, вот и все.
— Я просто… — Выражение его лица было чисто радостным. — Мне просто нужно кому-нибудь рассказать.
Хорошо.
Он облизал губы, выглядя таким нервным, каким я его никогда не видела. Полез в задний карман, вынул сложенный лист бумаги и протянул мне. Я с любопытством взглянула на него, прежде чем рискнула еще раз страстно взглянуть на человека, которого любила. Он дернул подбородком к бумаге, и я взяла ее, мои ловкие пальцы развернули распечатку. Я прочитал слова медленно, внимательно, ерзая, чтобы сесть как следует, и легкая улыбка украсила мои губы.
— Вик, — благоговейно выдохнула я и, подняв глаза, увидела, что он гордо улыбается.
— Меня приняли.
Он говорил так, как будто сам с трудом мог в это поверить. И я ненавидела это.
Этот мужчина… этот прекрасный мужчина… он стоил всего. Он заслужил все это. Этот сильный, самоотверженный мужчина, подаривший мне мир одним поцелуем и похоронивший меня этими же губами.
— Итак, — начал он, и я взглянула в его взволнованное лицо. — Что ты думаешь?
Мое молчание было совершенно непреднамеренным.
Его улыбка слегка потускнела.
— Детка, — сказал он таким тоном, который каждый раз убивал меня. — Должен ли я это сделать?
Должен ли он это сделать?
Он спрашивал меня, как будто мое мнение было единственным, что имело значение, и, хотя это согрело мое холодное сердце, как никого прежде, это только добавляло ему обязательств в и без того полную тарелку. Я знала, что с этим новым обязательством придется соскрести что-то еще.
Скорее всего, меня.
Секунды тянулись медленно, а он все еще смотрел на меня, ожидая моего одобрения. Жаждал этого.
Я сглотнула, превозмогая боль.
— Да. — Моргнув, я выдавила из себя улыбку и вышла из ступора. На этот раз чуть больше энтузиазма. — Да. Конечно, ты должен это сделать, Вик. — Слова звучали напряженно для моих ушей. — Это удивительная возможность. Т-ты должен это сделать.
Я подумала, не кажутся ли они ему
