Танцующий в темноте - Т. Л. Мартин

Рот Гриффа кривится, когда он подходит к Мерфи и обливает колонку такой же тонкой струйкой бензина.

— Но у нас нет времени на то и другое.

Райф переводит взгляд с ящиков на Мерфи, и потирает ладони.

— Итак, что это будет? Испорченная подружка или мужчина, ответственный за бесконечные страдания?

Я двигаю челюстью, новым взглядом наблюдая за человеком, которого с детства называл своим братом. Это низко даже для него.

— Я сам принимаю решения.

Его глаза вспыхивают. Он достает что-то из кармана и пожимает плечами.

— Скажи это своей драгоценной Софие.

Одним щелчком зажженная спичка оказывается на полу, и вокруг клеток загорается низкое кольцо пламени. Еще один щелчок, и кольцо вокруг Мерфи делает то же самое.

— О, черт.

Женский голос привлекает мое внимание к дверному проему, где с отвисшей челюстью стоит Обри.

— Убирайся отсюда к черту, — рычу я, мой нож уже в моей руке. — Сейчас.

Она переводит взгляд с моего ножа на ящики, затем кивает, прежде чем броситься обратно наверх.

Напев Эмми становится громче, она раскачивается быстрее. Я поднимаю ногу, чтобы шагнуть к ней, и пламя распространяется, когда Грифф льет еще одну тонкую струю бензина. Я замираю, мое зрение затуманивается от ярости.

— Виноват, — бормочет Райф. — Забыл упомянуть, что каждый твой шаг в этом конкретном направлении приносит девушкам очередную дозу бензина, поближе к их ящикам.

Когда Грифф наклоняет контейнер, чтобы добавить еще, я двигаюсь.

Он отшатывается от удара, открытый контейнер выпадает из его рук и скользит по комнате, пока не ударяется о стену. Разлившийся бензин разветвляется и соединяется с кольцом вокруг Мерфи. Пламя тянется толстой линией от Мерфи к контейнеру, прежде чем вырваться высокими очередями вдоль левой стены.

Я валю Гриффа с ног и бью его головой об пол, пытаясь вырубить вместо того, чтобы использовать нож. Он чертыхается и хватает меня за шею, сильно сжимая, прежде чем перевернуть нас, так что я оказываюсь на спине. Резкий спазм пробегает по позвоночнику. Он усиливает мертвую хватку, и мои легкие сжимаются. Когда я нахожусь на грани обморока, я использую все силы, чтобы провести ножом по его животу.

— Черт.

Он отпускает меня, чтобы зажать рану. Кровь просачивается сквозь его рубашку на руку.

— Просто дай этой сучке сгореть, ты, киска!

Его глаза расширяются, и прежде чем он успевает пошевелиться, я вскакиваю на ноги, рывком поднимаю его и тащу ближе к колонне. Огонь разгорается, но лишние цепи, свисающие с узла позади Мерфи, достаточно длинные, чтобы безопасно дотянуться. Я толкаю Гриффа на пол, чтобы он сел прямо, затем закрепляю их вокруг его туловища и рук, менее чем в метре от пламени.

— Иди к черту, — выплевывает он, морщась, когда металл впивается в рану.

— Думаю, к нему отправишься ты.

Я вытираю пот со лба и смотрю на Райфа, когда мой телефон звонит снова. Он стискивает зубы, наблюдая за Гриффом, но не делает ни малейшего движения, чтобы вмешаться.

Он слишком упрям. И слишком наивен, если все еще думает, что я буду играть под его дудку.

Проверяю свой телефон, и мой взгляд пробегает по затуманенному дымом экрану так быстро, как только возможно.

Феликс: Убирайтесь к черту. Люди Мерфи в переднем доме. Их десять. Все уже собирают вещи.

Краем глаза я замечаю Мерфи, выглядящим восхитительно беспомощным. После многих лет организации всего, что натворила Катерина, а затем выхода сухим из воды и жизни как бог, которым он себя считает, он заслуживает, черт возьми, самой жестокой смерти. Он практически раздвигает свои ноги для меня, когда я придвигаюсь к нему. Затем в моем сознании вспыхивает образ Эмми, связанной и дрожащей в кольце огня, и более мощная сила побуждает меня идти в противоположном направлении.

Дерьмо.

Месть — это все, что знает моя душа. Это единственное, чем я жил и дышал почти столько, сколько себя помню. Болезненно сглотнув, я отрываю от него ноги. Это убивает меня, два разных инстинкта овладевают моими костями. Я дергаю себя за волосы, направляясь к Эмми, потому что я, блядь, принадлежу ей.

Смешок прорывается сквозь все это, и мои движения замедляются, когда взгляд останавливается на Райфе.

Качая головой, я испытываю искушение сменить курс и врезать ему по физиономии. Но он отвлекает, и если я позволю ему победить, я не вытащу Эмми вовремя. Вместо этого я выставляю нож, прицеливаюсь и бросаю.

Руки Райфа взлетают, чтобы закрыть лицо.

— Блядь, блядь!

Он медленно опускает руки, поглядывая влево, туда, где нож вонзился в стену, в двух сантиметрах от его уха.

— Ну и дерьмо.

Тяжело дыша сквозь кашель, он вытирает мокрый от пота лоб тыльной стороной ладони, затем крадется вдоль стены, пока не оказывается в дверном проеме.

Я добираюсь до Эмми в тот самый момент, когда Райф смотрит на ящики, на огонь, затем дьявольски ухмыляется.

— Тик-так. — И этот засранец исчез.

Кулаки сжимаются, рычание поднимается к горлу.

— Пламя! — крик Фрэнки разносится по подвалу.

Она кашляет, указывая на стену в другом конце комнаты.

— Оно приближается!

Огонь пожирает левую часть комнаты, медленно подбираясь к нам, и дым застилает воздух. Я двигаюсь вперед, когда низкий сдавленный звук привлекает мое внимание к Мерфи. Его голова все еще наклонена вперед, глаза закрыты, но брови нахмурены, и он медленно приходит в себя, издавая прерывистые стоны.

Ну и черт.

— Скорее, вытащи Эмми, — кричит Фрэнки. — Пожалуйста, поторопись.

Эмми. Голова раскалывается, когда пот стекает по линии роста волос. Я бросаю взгляд через комнату, ища что-нибудь, чтобы открыть ящики. Через секунду я бросаюсь к выходу и вхожу во Вторую комнату, где находится мой столик. Выдернув нижний отсек, я отодвигаю дрель в сторону и хватаю два гаечных ключа, затем бегу обратно в Третью комнату.

— Вытащи меня отсюда нахуй, придурок! Глупый черт…

Приступ кашля сменяет рычание Гриффа, и я, не потрудившись взглянуть на него, шагаю прямо к Эмми.

Слава богу, что гигантское пламя у стены еще не дотянулось до маленького, окружающее ящики. Рубашка прилипает к влажным плечам и спине, а легкие горят с каждым вдохом. Я пытаюсь сосредоточиться на инструменте в руке, а не на размытых образах прошлого, просачивающихся в мой разум. Переступая через огонь, я кладу оба гаечных ключа по обе стороны от кольца навесного замка и толкаю их в противоположных направлениях. Замок открывается, и я заключаю Эмми в объятия.

Я прижимаю ее к себе, чувствуя, как она тает рядом со мной,