Представляешь. Я так растерялась. Наговорила ему…не помню даже, что говорила, — вздыхаю. — Арс обиделся.
— Игнорит? Злится? Предъявляет что-то?
— А? Да нет. Мы же в тот день к ребятам на вечеринку поехали, он весь вечер такой подавленный был. Да и сейчас не лучше. Улыбается при мне, вроде все как раньше, а если отвернуться, и незаметно за ним понаблюдать, весь на нервах, — снова вздыхаю, кажется, тяжелее предыдущего раза.
— Переживет. Не хрустальный. Сам должен понимать, что жениться сразу после школы, огромная глупость.
— Я тоже так думала…
— Думала?
— Уже которую ночь представляю себя в белом платье. Праздник огромный. Гости. А мы такие счастливые, — мечтательно улыбаюсь. — По-моему, это классно.
— По-моему, это дурость. Да и сколько вы встречаетесь? Около года? Слишком мало. Плюс, я считаю, что до свадьбы нужно пожить вместе!
— Думаешь?
— Уверена. Мы с моим вот месяц, как съехались…
— И?
— И это ужас. У мамы с папой мне нравилось больше.
Сашка замолкает. Смотрим друг на друга, а потом начинаем хохотать.
— А в твоей ситуации, дядя Андрей с ума сойдет, если ты съедешь из дома, еще и к Мейхеру.
— Папе нравится Арс. Он к нему хорошо относится.
Сашка замирает. Смотрит на меня внимательно, чуть разомкнув губы.
— Серьезно? — шепчет, а ее брови ползут вверх.
— Да. Арс с ними в хоккей играет.
— Ну это пока вы жениться не надумали, Май.
— Родители говорят, что это моя жизнь, мне решать, с кем быть, кого любить…сначала, конечно, немного повозмущались, но потом узнали Сеньку получше и…
— Ой, Майя, ты такая малышка еще у меня, — Саша улыбается. Кладет свою руку поверх моей ладони. Выходит, это как-то назидательно. Мне не нравится. — На твоем Мейхере свет клином не сошелся. Сейчас поступишь, новая жизнь начнется. Я тебе говорю, — прикладывает ладонь к груди, — универ — это не школа. Да и парней там классных столько, закачаешься просто.
— Мне, кроме моего Сеньки, — давлю голосом, хоть и улыбаюсь, — никто не нужен.
— Посмотрим, конечно. Будет круто, если так.
— Ты как-то враждебно настроена…
— Ничего не враждебно, я просто не понимаю, зачем надевать на себя кабалу в восемнадцать в виде какого-то брака. Вы можете просто встречаться. Штамп в паспорте ничего не меняет, так и зачем он?!
— Тут я с тобой согласна, конечно. Но что делать, ума не приложу. Арс и правда обиделся, кажется.
— Подуется и отойдет. Парни хуже маленьких детей. Тортик будешь?
— Ты же знаешь, я его не люблю.
— Да конечно, а кто в мой прошлый ДР в одно лицо почти полкило захомячил?
— Я просто балуюсь. Иногда.
Снова смеемся. Следующие сорок минут моих отношений с Сеней больше не касаемся. Треплемся о разном, а когда разбегаемся, я не успеваю завернуть за угол от ресторана, как на тротуар заезжает машина. Желтый спорткар. Отпрыгиваю чуть в сторону от неожиданности, наблюдая за тем, как опускается стекло.
— Чего тебе? — смотрю на Кудякова.
— Поговорить нужно.
— Это какой-то прикол очередной?
— Нет. В тачку сядь. Это больше пяти минут не займет.
Оглядываюсь по сторонам, как назло, вокруг ни души. Я секунды назад шла, и меня то и дело люди обгоняли, а сейчас никого. Черт.
Смотрю на Вэла, потом на здание позади себя, переминаюсь с ноги на ногу.
Кудяков закатывает глаза и сам выходит из машины, огибает капот и, подхватив меня под руку, тащит вглубь узкой пешеходной улицы. К счастью, там уже есть люди.
— С прошедшим, кстати, — ухмыляется. — Целовать тебя везде теперь можно, получается? — ржет.
— Идиот!
— Короче, — сжимает мою руку сильнее, — я тебе сейчас кое-что расскажу, но обещай, что не будешь истерить на всю улицу.
— Смотря, что ты расскажешь.
— Майя.
— Ладно-ладно. Слушаю.
— Короче, еще в начале года у нас с Мейхером было маленькое пари, от которого он почти сразу отказался.
— И что?
— Ты слушать будешь вообще?
— Ладно!
— Пари на тебя. Вот сейчас не взрывайся только.
— Он меня использовал?
— Нет. Мы споронули на твою девственность, Панкратова. До Нового года. В Новый год она же осталась с тобой, — смеется. — Арс почти сразу признал себя проигравшим тогда. Влюбился, потому что.
— Как же так…он…вы…
— Ты же умная девка, он сейчас за тобой на коленях везде ползать готов и в рот тебе заглядывать. Он тебя любит. Сказать обо все стремается. Вот поэтому, — дергает меня за руку. — Ты же начнешь его долбить.
— Он меня обманывал.
— А ты тип не видела, с кем встречаешься?! Ха-ха. Все ты видела и понимала. Не надо строить из себя святую сейчас.
— И где же он с этой правдой, если так любит? — стою на своем, потому что злюсь. Все понимаю, но не могу иначе. В голове не укладывается. — Я же…он же…он меня замуж звал. А сам…
— Он тебя замуж позвал? — Вэл хмыкает. — Все ясно.
— Что тебе ясно?
— Это отчаяние.
— Ну да, спорить на людей — это норма, а признаться в этом сил не хватает. Отчаяние сразу.
— Ну ты и язва. Он уже месяц молчит. Стремно ему сознаться. Но все идет к тому, что за него сознается кто-то другой, сильно приувеличив масшат трагедии, пока Арс тормозит.
— И это ты, судя по всему! Зачем ты мне все это рассказал? Мстишь Арсу за тот розыгрыш? За то, что он тебя избил?
— Он мой друг так-то. Ему кто-то с анонима кидает угрозы об этом споре. И вот этот аноним, явно захочет все перевернуть так, как ему удобно.
— Угрозы?
— Кто-то очень хочет вас развести.
— Да вы, мальчики, сами кого угодно разведёте в прямом и переносном смысле!
— Арс не расскажет тебе. До последнего будет тянуть, а когда все вскроется, и этот грёбаный аноним достигнет своей цели, Мейхер точно слетит с катушек. Ты свалишь от него, и все дела.
— А что мне мешает сейчас уйти?
— Мозги. Поиздевайся над ним недельку, можешь семь, и пойми, что, если бы все это реально было спором, в день своего рождения, он бы тебя…ну, ты поняла. Думай, Панкратова. Тебя подкинуть куда-нибудь?
— Сама дойду.
Вырываюсь из захвата Вэла и ускоряю шаг, оставляя его позади себя. Внутри все клокочет. Я злюсь. Так сильно злюсь. Мозг пытается адаптироваться к новой реальности, подкидывает разумные доводы в пользу Мейхера. Он и правда изменился за все то время, что мы встречаемся.
Вытаскиваю из сумочки телефон и набираю Арса, но в последний момент сбрасываю.
Чтобы успокоиться, требуется время. Даю его себе, правда хватает меня ненадолго. Мечусь по комнате, даже ногти грызу. Слезы то появляются, то исчезают. Губы подрагивают. Никак не могу найти себе место,
