— Мне нравится оно, — говорит мне Лили. — Я просто не часто его пью.
— Я люблю пиво, — кивнув, говорит Дэйзи.
— Ты любишь всё, — говорим мы с Лили в унисон.
Она улыбается и пожимает плечами. И она, наверное, попыталась бы съесть всё что видит, если бы не беспокоилась о своем весе.
— Возвращайтесь в...
— Мы услышали вас! — кричу я в воздух, не понимая, откуда доносится голос.
Должно быть, близко, раз я слышу его за музыкой.
Мы доходим до длинного черного гранитного бара с синей подсветкой и выбираем три барных стула рядом друг с другом. Лили садится между нами, а слева от меня сидит парень с обросшей челюстью и татуировками. Отсюда мы можем видеть наших парней в VIP-зоне, на балконе над нами. Они сидят на кожаных диванах и разговаривают.
Скотт не присоединился к ним. Он опирается предплечьями на перила балкона, его глаза прикованы ко мне. Всё время.
Это раздражает, но я чувствую себя ещё хуже от того, что Лорену приходится терпеть Скотта во время его собственного мальчишника. А я редко жалею Лорена в подобных ситуациях.
Я бросаю взгляд на Лили, которая достает свой телефон, как только мой взгляд падает на неё.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я.
— Пишу Ло. Давай делать заказ.
Если бы эта барменша реагировала на мои взмахи руки, эта задача была бы намного легче. Но она прекрасно проводит время, флиртуя с клиентами-мужчинами, которые дают ей больше чаевых. Я бы дала ей хорошие чаевые. Теперь я передумала. Я щелкаю своим пальцы.
Лили хватает меня за руки, краснея от смущения.
— Она не собака.
Ну и хороший бармен из неё тоже так себе. Но я успокаиваюсь, потому что Лили выглядит такой же красной, как и облегающее платье барменши.
Думаю, нам придется подождать.
Терпение — это то, чего у меня нет.
47. Коннор Кобальт
.
Лили: Скотт продолжает смотреть на Роуз. Это жутко. Ты можешь что-нибудь сделать?
Я убираю телефон в карман. Я пытался встать и отвлечь Скотта от Роуз, но каждый раз, когда я это делал, Ло тянул меня обратно, а Райк говорил мне не обращать на него «блядь» внимания. Но речь идет о Роуз, и я не хочу, чтобы она испытывала дискомфорт из-за него.
— Возвращайтесь в Филадельфию, уроды! — кричит кто-то с одного кожаного дивана.
— У меня такое чувство, что нам здесь не рады, — сухо говорит Ло.
Он старается не провоцировать возмущённых, но я вижу, как растет раздражение, когда он оскаливается в горькой улыбке.
Я перевожу взгляд с сообщения на Скотта.
— Дайте мне минутку, — говорю я ребятам. — Мне нужно поговорить с ним. Серьезно.
Я должен узнать, что он замышляет.
— Нет, а мы то думали, ты шутил последние четыре раза, — говорит Ло.
Но я все равно встаю с кожаного дивана, ожидая, что Ло притянет меня обратно, но он просто кивает мне и говорит: — Скажи ему, что я его ненавижу.
— Есть ещё послания? — я смотрю на Райка.
— Скажи ему, чтобы шёл нахуй.
— Я и не ожидал ничего красноречивого.
Он показывает мне средний палец, и я оставляю их обоих, чтобы пойти к Скотту. Я опираюсь рукой на перила, как он, не говоря ни слова, пока я стою рядом с ним. Я просто смотрю, что он делает.
Роуз.
Она спорит с барменшей-брюнеткой в красном платье, и даже издалека я замечаю, как она наклоняется вперед с жаром в глазах, явно оскорбленная чем-то.
— Ну вот ты и здесь, — говорю я, чувствуя за спиной отблеск объектива камеры Бена. — У меня есть девушка, а ты остался с чем?
Я наконец-то поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Я никогда не хотел девушку, — говорит он.
Я стараюсь не выглядеть шокированным. Я думал с самого начала, что это всё было соревнованием на то, у кого больше член.
— Ты хотел славы, — заявляю я, забрасывая ему приманку.
— Нет, — он выпрямляется. Как и я. И мы встаём лицом друг к другу. — Ты правда думаешь, что я стал бы продюсером реалити-шоу, если бы хотел славы? Ты думаешь, кто-то собирается наградить меня гребаной Эмми за съемку шести богатых студентов?
Я не стремлюсь заявлять, что уже закончил колледж. Он это знает.
— Значит, тебе просто нужны деньги от шоу, — говорю я. — Принцессы Филадельфии — это хит. Ты получаешь свою прибыль. Нет причин продолжать смотреть на Роуз. Спектакль окончен, Скотт. Ты не её бывший. И никогда им не был.
Но я останавливаю себя. Чем больше я говорю, тем больше его губы кривятся в самодовольной ухмылке. Я вдыхаю с отвращением, потирая рот, когда появляется неприятный привкус.
— Второго сезона не будет, не так ли? — спрашивает он.
— Нет.
— Я так и понял, когда она подписывала контракт. Я подумал, что она ни за что бы не захотела заниматься этим дольше шести месяцев, — он качает головой. — Это еще не конец, Коннор.
Он хочет больше денег.
Что, блядь, он собирается делать?
Прежде чем я успеваю продолжить, мой телефон начинает снова и снова жужжать в моем карман. Я отвечаю, не проверяя, кто это.
— Ты должен спуститься сюда, прямо сейчас! — Лили кричит так, что я слышу её поверх громкой музыки.
— Что происходит? — спрашиваю я, пока ищу их в баре.
Роуз больше не спорит с барменшей. Лицо тридцатилетнего парня и лицо Роуз в нескольких чертовых сантиметрах друг от друга. И они кричат друг на друга.
Я слышу её голос через микрофон Лили.
— Просто закажи, блядь, пиво! — кричит он. — Какая разница, какого оно объёма?!
— Чтобы понять меня, тебе придется открыть свой маленький, инфантильный мозг, — усмехается она, — и попытаться ступить на мою плоскость существования!
— Объём для девушек или объём для парней, это не такая уж чертовски сложная концепция! Маленький или большой!
— ИДИ НАХУЙ! — кричит она, даже не будучи настолько пьяной.
Я мчусь вниз по балконной лестнице при этом последнем ругательном слове. И я чувствую Райка и Лорена позади меня, должно быть, стресс отчетливо виден по моим мышцам, которые сжимаются от шеи до рук.
Когда я достигаю первого этажа, всё ещё разговаривая по телефону с Лили, я бегу вперед, толпа расступается, как только видит меня. Бар в поле зрения. Может быть, в пятнадцати метрах.
А потом он ударяет её.
В лицо.
Всё происходит быстро.
Удар сбивает Роуз с барного стула. Лили приседает, чтобы помочь, а Дэйзи пихает парня, крича и пытаясь ударить его в ответ.
Мое сердце ушло в пятки. Та здравомыслящая, разумная часть меня, к которой я всегда прислушивался, говорит, что нужно идти к Роуз, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Но та яростная, кипящая сторона, с которой знакома Роуз, имеет другие планы на этот счёт. Я уже пробираюсь к нему, моя рука сжимает телефон, костяшки пальцев побелели от ненависти. Кто, блядь, бьёт женщину? Я встречал несколько мудаков — несколько действительно отмороженных людей, которые продали бы своего ребенка, если бы это означало, что они смогут вести образ жизни высшего класс. Но это дерьмо — что-то новое, незнакомое мне и отвратительное.
Я почти добрался до парня.
Но как только он говорит: — О, ты тот мудак из шоу. Пришел усмирить свою гребанную сумасшедшую подружку? Ей нужно заклеить рот скотчем...
Я впечатываю один кулак в его живот, прежде чем вышибалы успевают разделить нас. Моя хватка была достаточно сильной, чтобы сломать экран моего телефона. Эти глупые, бушующие эмоции накапливаются, когда я понимаю, что Роуз всё ещё лежит пострадавшей. На полу.
Я нахожу её через секунду. Лили держит руки над Роуз, чтобы никто не входил в её пространство. А Ло находится рядом с головой Роуз, прижимая к её щеке маленькое полотенце, наполненное льдом, который он, должно быть, взял из бара.
— Скажи, что ты его ударил, — говорит Ло, как только видит меня.
