одеяло на кровати Сашки.
Атмосфера в палате становится более лёгкой и благоприятной для общения. Соня тараторит о своих переживаниях по поводу предстоящей поездки, Саша подтрунивает над её страхами, но в то же время дает какие-то советы. Именно так и поступил бы старший брат, отпуская свою сестру на вечернюю прогулку с друзьями, среди которых есть парни.
Сама она до сих пор не верит, что поедет в Париж, что с ней вообще это может произойти, и поэтому не знает, что делать. Только усиленно учит разговорный французский и английский языки. Но менеджеры успокаивают её словами, что у них всё уже поставлено на поток, она не первая их подопечная, которую они отправляют в командировку в Европу. Что модель, выбранная для этих съёмок, по состоянию здоровья не может выполнить условия договора агентства, а они не хотят выплачивать штрафы, поэтому им срочно потребовалась девушка с такой простой русской внешностью, как у Софы. И ей очень повезло, что она оказалась в нужном месте в нужное время. Иначе госпожа удача улыбнулась бы кому-то другому.
Пока они с Сашей всё обсуждают, я периодически ловлю заинтересованные взгляды Давида. Он стал более открытым на эмоции и этим заставляет меня нервничать и покрываться мурашками.
Соня уехала после обеда. Попрощавшись с ней, я вернулась в палату. Помогла парням покушать, отнесла посуду в столовую. Смешно смотреть на них, как они морщились от вкуса больничной еды и минимального размера порции на тарелке. И хотя раздатчице оба парня приглянулись, больше положенного она всё же не дала. Зато с улыбкой всем пожелала приятного аппетита и задержалась на пару минут, наслаждаясь видом двух красавцев, которые «находились в её власти», даже если эта власть распространялась только на еду и её количество.
Как ухаживающей, мне обед не положен, более того, она смотрела на меня как на соперницу, и кидала колкие взгляды в мою сторону. Парням же доставались только добрые и радостные взоры.
Не только эта особа проявляла такие откровенно ревнивые чувства. Весь женский медперсонал, работающий в больнице, открыл паломничество в палату парней. И если обычно обход пациентов проводился утром и иногда вечером, то парней проверяли ещё и в обед. А между этими обходами захаживали медсестры и то слушали дыхание, то мерили давление. А также органы зрения и слуха. И как бы это было ни смешно, но к вечеру уже я реально устала от столь откровенного и пристального внимания, что уж говорить о парнях, по крайней мере, о Сашке. Ему надо побольше спать, но с постоянными приходами всякого рода персонала это казалось практически невыполнимым.
Единственное, что поднимало настроение, так это полное безразличие к ним со стороны Давида. Более того, мне казалось, что он практически весь остаток дня не спускал с меня глаз. Постоянно ощущала его и запиналась, спотыкалась на ровном месте.
Поэтому за общение с работниками больницы отвечал добродушный Сашка, и к вечеру они его так вымотали, что он просто уснул. В момент долгожданной тишины в палате.
– Диана, – позвал меня Давид, когда убедился, что Сашка спит, – как только я выйду отсюда, мы с тобой серьёзно поговорим и…
Стук в дверь прерывает его речь, в который раз. И он от отчаянья запрокидывает голову назад и говорит:
– Я найду комнату без дверей для этого разговора.
Посмеиваясь, прохожу мимо него.
На пороге возникают крестная и мама Давида. Отдохнувшие, они вновь пришли ухаживать за своими сыновьями.
Заметив, что Романов уже уснул, тихо проходят в палату, разбирают сумки, привезённые из дома.
Неосознанно зеваю, понимая, что всё же сильно устала за сегодняшний день. И от нахождения постоянно в одной комнате тоже.
– Диана, доченька, езжай домой, отдохни. Совсем я задержалась, приготовила еды мальчишкам на два дня, – а встретившись глазами с мамой Давида, негромко засмеялась, – Нана тоже всего привезла. Так что, думаю, что дня четыре уж точно наши парни будут только кушать. Отдохни, девочка. Сходи на учёбу. Я отложила все свои дела и спокойно побуду с сыном, и Наночка решила вместе со мной тут быть по возможности. Мы с твоим дядей не хотим, чтобы ты пропускала занятия.
– Вы что же, хотите, чтобы она четыре дня не приезжала сюда? – откровенно изумляется Давид. На что тётя удивлённо переводит взгляд то на него, то на меня.
Нана Гурамовна, посмеиваясь, прикрывает ладонью лицо и укоризненно смотрит на сына.
– Нет, я же говорю только о занятиях, – начинает объяснять тётя. – Сегодня Дианочка нас очень выручила, но впредь мы хотим, чтобы она училась, а после учёбы и выполнения самостоятельной работы приезжала, когда захочет.
– Я поняла тебя, тётя Таня. Хорошо, тогда буду приезжать после обеда и сменять вас на посту. Так, я сейчас.
Выхожу в коридор палаты и захожу в душевую умыться, чтобы хоть немного прийти в себя. Промокнув полотенцем лицо, собираюсь вернуться, но буквально замираю на месте: Нана Гурамовна ждёт меня за дверью, приложив палец ко рту, дает понять, чтобы действовали в тишине, и зовёт в сторону коридора больницы.
Выходим, и дальше она жестами приглашает меня следовать за ней. Как можно описать эту женщину? На первом месте слова – живая, энергичная, а только после – красивая и утонченная. Её внешний вид говорит о том, что она следит за тенденциями в моде и всегда «на стиле». Даже сейчас, придя в больницу, чтобы ухаживать за сыном, она надела пиджак oversize, джинсы мом, топ с V-образным вырезом и дополнила свой лук высокими кроссовками на платформе. Не знала бы, что она мать Давида, подумала бы, что старшая сестра или тетя.
Но больше всего у меня вызывает уважение совсем другое: с её возможностями она не наняла сиделку, а сама решила заботиться о сыне.
В холле присаживаемся на диванчики. И вдруг она берёт мои руки в свои ладони.
– Долго я ждала этого дня.
Не понимаю её, а внутри всё разрастается и разрастается беспокойство. Волнительно находиться вот так близко к женщине, которая держит в маленьком, но сильном кулачке огромное процветающее агентство по раскрутке талантливых людей и в то же время является матерью Давида.
– Ты удивлена? – мягко произносит она. – Признаться честно, я сама себе поражаюсь. Не думала, что так поступлю. Но, когда поняла, кто ты, не смогла удержаться. Диана, в чувствах моего сына можешь не сомневаться! Я не знаю, что между вами произошло на той неделе, но это очень подкосило его. Не хотела бы я снова
