чем ходить. Совсем.
– Просто мне очень скучно, – призналась девочка. – У меня ведь здесь нет друзей, даже в фей поиграть не с кем.
На миг я представила картину: Карина со стайкой других девочек носится по детской площадке, взмахивая игрушечной волшебной палочкой. А я в это время сижу на скамейке с другими нянями и обсуждаю трудности работы. А что? Хорошая идея.
– Здесь поблизости есть детская площадка, – сказала я. – И если мы сейчас быстренько примем душ, то сможем немножко погулять. Наверняка, другие девочки тоже играют там.
– Ура! – воскликнула Карина и со всех ног бросилась к дому. Передвигаться шагом она, видимо, не умела. Я вздохнула, и устало поплелась за ней. До вечера было еще так далеко, а я уже чувствовала себя как тщательно выжатый лимон.
Глава 8
Через полчаса мы, чистые и довольные, вышагивали в сторону площадки. Коттеджный поселок, в котором располагался особняк Станислава, был тихим и спокойным. Чужих сюда не пускали, у въезда стояла охрана, тщательно проверяя пропуска всех въезжающих. Так что беспокоиться было не о чем.
Я держала Карину за руку и старательно отвечала на бесконечные вопросы:
– Почему цветочки разноцветные? А сирень так назвали, потому что она сиреневая или это сиреневый цвет так назвали, потому что он похож на сирень? А почему желтый цвет не назвали одуванчиковым, а зеленый травковым? И вообще, почему листья зеленые? Почему никто не сажает в саду лопухи? Разве им не обидно? Они ведь тоже немножко красивые.
Мысли в этой хорошенькой головке с задорными косичками скакали, как только-только научившиеся бегать жеребята, и наша прогулка больше напоминала передачу «Что? Где? Когда?» со мной в роли знатока. Так себе из меня знаток, конечно. Впрочем, вопросы были такие неожиданные, что любая бы няня растерялась, несмотря на стаж и опыт. Прекратилось это внезапно. Карина вдруг замерла, оборвав новый вопрос на полуслове, и посмотрела на меня округлившимися глазами.
– Ты слышишь? – спросила она.
– Что?
Я тоже остановилась и притихла. Писк, тонкий и жалобный, доносился откуда-то сверху. Мы синхронно задрали головы и увидели на дереве маленького котенка. Он издавал жалобные звуки, явно не в силах спуститься вниз.
Не успело плохое предчувствие прочно поселиться в моей душе, как девочка решительно заявила:
– Нам нужно его спасти!
– Конечно, мы не оставим его в беде, – заверила я. – Сейчас вернемся домой и позвоним спасателям. Они приедут и снимут котенка.
Она посмотрела на меня серьезно, совсем как взрослая.
– Как ты думаешь, Золушка оставила бы котенка в беде? – вопрос был задан осуждающим тоном. – А Белоснежка? А Белль?
Конечно, можно было бы как-то вывернуться. Наверное, я смогла бы найти слова, чтобы убедить девочку, что Бель с Белоснежкой доверили бы спасение взрослым сильным дядям. Но врать, глядя в эти широко распахнутые глаза, совершенно не хотелось. И вообще… Не знаю ничего насчет Белей с Белоснежками, но мы, Золушки, никогда не ждем помощи от Принцев. Нам, Золушкам, некогда, работы много. У нас, Золушек, жизнь такая: чуть расслабишься и зевнешь – твоя карета тут же превратится в тыкву.
Я окинула оценивающим взглядом ствол и поплевала на руки.
Дерево был ветвистым, а котенок сидел не так уж и высоко. Пожалуй, справлюсь. Хорошо еще, что мне хватило ума переодеться в джинсы. Изображать из себя чопорную даму из приличного дома легко в помещении, а вот на улице лучше гулять в более удобной одежде. Впрочем, при такой беспокойной подопечной, как у меня, даже спать лучше в спортивном костюме и кедах. И в каске.
Я вздохнула и полезла на дерево, бросая взгляды то на котенка, то на девочку. Та нетерпеливо прыгала вокруг, давая мне советы:
– Хватай вон ту веточку, ой, нет, лучше вот эту, и перепрыгивай на тот сучок.
Она явно подозревала наличие у меня обезьяньих способностей и полное отсутствие веса. Наконец, я достигла цели. Несчастный малыш настолько измучился, что даже не сопротивлялся, когда я протянула руку и схватила его за шкирку. Он повис в моей руке, как маленький рыжий шерстяной мешочек.
– Ур-р-а-а-а! – раздалось снизу и я, балансирующая на одной ветке, чуть не рухнула вниз.
Нет, хоть бог и любит троицу, или как там говорится, но двух полетов мне на сегодня достаточно. Не хватало еще отсюда спикировать, придавив собой двух малышей: человеческого и кошачьего.
Я решительно выдохнула и стала спускаться. Это оказалось гораздо сложнее, чем подниматься. Когда лезешь вверх, хотя бы видно, за что держаться, а сейчас приходилось нащупывать опору вслепую и молиться, чтоб она выдержала. Лишь оказавшись совсем близко к земле, я немного расслабилась. Котенок тут же попробовал вывернуться у меня из рук.
– Осторожнее! – изо всех сил крикнула Карина.
Я сильнее ухватилась за мягкую шкурку, но тут сухая ветка под ногой с треском обломилась, и я повисла в воздухе, одной рукой намертво вцепившись в сук, а в другой сжимая пушистое несчастье.
Так, похоже, спасателей все же придется вызывать. Теперь чтобы снять двоих: и котенка, и ненормальную няню, которая за ним полезла. Тарзан, черт побери!
– Ой, мамочки! – испугалась Карина.
– Спокойно! У меня все под контролем, – возвестила я, хотя была совершенно не в том положении, чтобы заявлять подобное. – Отойди подальше, сейчас я буду прыгать.
« Если сумею отпустить ветку. По-моему, разжать мои пальцы можно только при помощи плоскогубцев», – подумала я, но вслух этого, конечно, не сказала.
Карина моментально отбежала на безопасное расстояние. Я зажмурилась, прижала животное к груди и все-таки отпустила ветку. Падение было громким, но мягким. То ли я уже привыкла за сегодняшний день, то ли земля здесь была тщательно разрыхлена.
– Бедненький, ушибся…
Карина уже была рядом. Она схватила котенка и поцеловала чумазую усатую морду. Зрелище не для слабонервных нянь. Так что я быстро вскочила на ноги и отняла найденыша.
– Что же нам с тобой делать? – задумчиво произнесла я, поглаживая легкое, почти невесомое тельце.
– Как что? – изумилась Карина и возмущенно тряхнула косичками. – Конечно, оставим себе.
