class="p1">— Вот это подпишите, я отправлю. Немцы ждут.
— Ты позвонила?
— Конечно, мы пришли к согласию.
— Там изменения будут. Ты со мной полетишь.
Виола так и застыла надо мной. Ее сиськи, запах, вся женственность, которая буквально брызжет во все стороны и заливает весь мой огромный просторный кабинет.
— Но мы так не договаривались.
— У тебя планы на эти даты?
— Нет.
— Вот и договорились. Свободна.
— Распишитесь, и буду свободная.
А я что…
Я ничто.
Меня, как щепку, болтало в этом океане магнетизма.
И, блять, я же знал, что Виола умела пригасить свое обаяние и привлекательность! Умела, но… Не хотела делать это именно сейчас!
Нарочно выставила напоказ. Зная, как я не люблю, когда шумно, ярко, слишком сильно пахнет, и…
Запах женщины. Запах секса.
Трусики между бесподобных пышных бедер.
Мокрое тело.
Я хочу видеть ее мокрой, но, пожалуй, лучше самому сунуть голову под ледяной душ.
И нет, она не заставит меня уволить ее.
НЕ ЗАС-ТА-ВИТ.
Просто Виола была удобной для меня все эти годы, и я даже немного забыл, какой порно-штучкой она может быть.
Сегодня нелегко. Пот по спине. Член как кол. Кол, на который срочно нужно натянуть дырку и драть, драть, драть.
Но завтра… Я уже привыкну.
И послезавтра.
И после-после завтра.
И через неделю, даже если порно-Ви нагнется над столом, а под ее блядскими яркими юбками, совсем не окажется трусов, у меня даже не встанет. Потому что…
Ох, черт…
Не стоило мне сейчас думать об этом. Пиздец как не стоило!
Придавило так, что хоть вой!
Или дрочи…
Чтобы не заляпать трусы.
— Свободна.
— Я еще не закончила.
Меня дико переклинило, послышалось другое. Послышалось, будто она сказала: “Я еще не кончила!” Надо это исправить! Немедленно… И да, я тоже хочу… Кончить.
— Пойдем.
— Что?
Резко встав, я обхватил Виолу за руку и потащил за собой, в небольшую комнату, где иногда ложился спать или на отдых, если не успевал и задерживался очень допоздна.
— Зачем мы здесь?
— Не догадываешься?
— Боже, нет!
Но в ее светлых зеленовато-карих глаза промелькнуло что-то.
Порно-порно.
Плохая девочка… Пиздецки плохая…
Подумала о пошлом?
— Ты меня хорошо знаешь. Так? — напористо спросил я, подтолкнув Ви к кушетке.
— Да, но…
— тссс…
Опустив на пышные губы палец, не удержался, засунул два пальца ей в рот.
Горячий, влажный.
Пиздец…
Интересно, между ее сочных, пышных бедер так же жарко и сочно?!
— Уберите! — возмутилась, при этом ее язык толкнулся об мой палец.
Она сделала движение головой, но не смогла просто так взять и выпустить пальцы. Я придавил их к небу и сделал несколько толчков.
— Ты знаешь, как я люблю быть сосредоточенным. Как я добиваю проекты, перепроверяю каждую мелочь, — рычал и сипел, имея ее рот пальцами. — В такие дни я даже не трахаюсь, и ты это знаешь. Ты все знаешь. Но отвлекаешь… Пиздец как. И я решил…
Она слушала меня, широко распахнув глаза.
Пульс участился, ресницы трепетали.
Дыхание рвалось из ее груди.
Мое просто давно слетело к чертям.
— Меня бесит, когда внимание рассеянное. Мне нужно его собрать. Немедленно! Или я… тебя не отпущу. Сутки. Двое. Трое. Плевать… Поэтому…
Я достаточно жестко толкнул Виолу на кушетку. Она высокая, налитая девушка, но сейчас, растерянно приземлившись пышным задом на кушетку, на миг стала выглядеть, как маленькая растерянная девочка, которая поняла, что нельзя… ох, нельзя ходить в дерзких красных трусиках и злить всяких нехороших взрослых и озабоченных дядек…
— Мне нужно сбросить пар. И поскольку именно ты — тому виной. Ты и сделаешь это.
Я быстро спустил брюки с трусами и освободил ноющий от возбуждения член.
— Подрочи мне.
Виолетта
Член Громова раскачивался перед моим лицом.
Не то, чтобы я любила материться, но сейчас мне хотелось выматериться: бл… Вот это ствол! Пушка…
Раньше мельком я уже видела член босса без трусов. Ранее, бывали моменты, когда он отправлялся в загул, и нужно было срочно вернуть его к нормальной и ответственной жизни трудоголика, приходилось прибегать к разным способам, в том числе, и разгонять его грандиозные секс-шабаши с шалавами.
Так что вид члена босса был для меня не нов, но…
Как же разительно отличалось то, что я раньше видела лишь мельком, от того, что угрожающе и гордо покачивалось перед моим лицом во всем великолепии и красе.
Пожалуй, его можно было бы отлить в бронзе и увековечить. Длинный, крепкий, тяжелый даже на вид, с крупной головкой… Она казалась еще больше оттого, что крайняя плоть была обрезана.
Синие вены оплетали ствол, будто канаты. Яйца большие, увесистые…
Я моргнула один раз, другой, невольно вздохнула через рот.
Член Громова угрожающе двинулся вперед.
Пальцы босса обхватили член и начали поглаживать его, терзая, отодвигая кожу по стволу в быстром темпе.
— Приступай.
И снова эти угрожающие движения в опасной близости от моего лица.
— Так вам… простите… дрочить или сосать? — поинтересовалась я. — Если дрочить, так что это за грязные покушения на мой рот?
— Ты же нарочно! — хрипло отозвался Громов, сжав пальцами член. — Теперь ты точно малой кровью не обойдешься! — хохотнул коротко, сипло. — Забудь.
— Отлично.
— Забудь, что я просил тебя подрочить. Черт, ну и кого я обманываю? — спросил будто самого себя. — Хочу тебя трахнуть. Хочу твои яркие трусики увидеть пиздецки какими мокрыми!
— Так приходите вечером, Клим Саныч, — пробормотала я, отползая на кушетке к стене. — Я стирку хочу затеять. Трусики будут такие мокрые, хоть выжимай…
— Шуточки шутишь, но я серьезно.
— И я — тоже! — заявила я.
Так, хватит прятаться.
— Я помощница, и в мои обязанности не входить обрабатывать ваш торчащий кол! — произнесла как можно более твердо.
Встала, попыталась обойти начальника, но он… Быстро разделся.
Просто охренеть как быстро он избавился от туфлей, скинул брюки с трусами, стянул через голову рубаху, майку.
Голый.
Гибкий.
Высокий.
Жилистый. Не качок, но слюнки на него можно было пускать целую вечность.
Каждая мышца под кожей виднеется. Смуглый, бесстыжий…
Просто идол языческий какой-то!
Только рожков демонических и языков пламени изо рта ему не хватало, глаза метали молнии.
Это голое языческое божество лихо перепрыгнуло кушетку и закрыло нас в комнатушке.
— Не выйдешь, пока не трахну.
— Но я…
— Расширяю твои полномочия, Виола!
Я пыталась кружить по комнате, но она была маленькой, а Громов — быстрый, резкий, непредсказуемый!
Очень скоро я оказалась загнанной в угол.
Я же не маленькая, не слабая…
Или все-таки слабая?
Перед ним — точно слабая, маленькая и будто мягкая
