В конце концов, мы добрались до пункта выдачи багажа. Послышались жужжание конвейерных машин, грохот чемоданов и шум сотен голосов. Казалось, это место было переполнено людьми, и на меня снова свинцовой тяжестью обрушилось осознание того, насколько я неподготовлен к подобному путешествию. О некоторых обстоятельствах я прежде даже не задумывался. Например, как узнать, какая из кучи багажных лент мне нужна? И каким образом, черт возьми, взять именно свой чемодан? Внутри меня вспыхнул застарелый гнев, и мне захотелось издевательски рассмеяться.
– Немецкие авиалинии? – поинтересовался мужчина.
– Э-э… австрийские, – ответил я. – Из Нью-Йорка.
– Kommen.
Проводник потянул меня от одной толпы людей к другой.
– Вот. Я пойду. Ich bin spät [11], – с беспокойством произнес он и похлопал меня по руке. – Viel Glück, junger Mann [12].
– Danke, – отозвался я. – Vielen Dank [13].
Он что-то пробурчал в ответ и исчез.
Оставшись без якоря, я дрейфовал посреди моря звуков, сражаясь с набегающими волнами. Стоящие поблизости люди что-то говорили, но их слова не имели для меня значения. Я не представлял, как здесь ориентироваться, и в этом случае память ничем не могла мне помочь. Происходящее казалось безумием, и я, стоя в эпицентре хаоса, чувствовал себя не в своем уме.
«Это ради Шарлотты», – мысленно напомнил себе. Я немного успокоился, несколько раз вдохнул, глубоко и размеренно, не обращая внимания на людей, огибающих меня так же, как бурный поток обтекает камень.
Не имея возможности опознать собственный чемодан, я решил дождаться, когда толпа поредеет. Пусть сначала остальные заберут багаж. Возможно, после этого я смогу ощупать то, что останется на ленте. Или найду сотрудника аэропорта и попрошу его помочь, прежде чем мой чемодан отправится в камеру хранения потерянного багажа.
Прошло десять минут. Я по-прежнему стоял в переполненной людьми темноте, изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно. Мне не хотелось предстать в глазах других жалким паникером.
Я почувствовал мягкое прикосновение к руке.
– Вы ждете багаж? – Женщина. Американка. Она смущенно рассмеялась. – Ну да, само собой. Как и все мы.
– Я жду, пока толпа поредеет, – слегка улыбнувшись, признался я.
– О, это ни к чему. Я могу помочь. Какой у вас чемодан?
– Синий, довольно большой. С колесиками.
Женщина ненадолго замолчала.
– Может, этот? – наконец, спросила она.
Я услышал, как она пытается сдвинуть чемодан, и наклонился, чтобы помочь ей. Вместе нам удалось стянуть его с багажной ленты.
– Здесь бирка… Ной Лейк. Это вы?
– Я. Огромное спасибо.
– Не за что. – Она прочистила горло. – За вами кто-нибудь приедет?
– Нет, но будет здорово, если вы подскажете, как добраться до стоянки такси.
– С радостью, – живо отозвалась она.
От меня не ускользнуло, как изменился тон ее голоса. Теперь в нем звучал легкий, почти незаметный, намек на флирт. Мне знакомо это еще с моей прошлой жизни. Она мягко прикоснулась ко мне и развернула в нужном направлении.
– Впереди автоматические двери. Как только окажетесь на улице, поверните направо, там вы пройдете мимо небольшого кафе и попадете на стоянку.
Да уж, не слишком-то конкретно. От таких расплывчатых указаний заныли зубы, но женщина, казалось, уловила мои колебания.
– Знаете… давайте я вас все-таки провожу. Заодно зайдем в кафе… Могу я угостить вас кофе?
Раньше я бы непременно воспользовался ее предложением. И не только. Может быть, мы бы поехали ко мне в отель и покувыркались в постели в середине утра. Затем, после запоздавшего обеда, занялись гимнастикой нагишом и, наконец, спокойно разошлись по своим делам безо всяких привязанностей и обид. Удивительно, насколько раньше было легко… И как сильно я изменился с тех пор. Теперь я желал лишь Шарлотту. Любовь к ней так глубоко пустила во мне корни, что для всего прочего не осталось места, даже ради любопытства.
– Спасибо за предложение, но мне пора, – ответил я. – Еще раз спасибо.
Я одарил женщину улыбкой – надеюсь, не идиотской – и направился к стоянке такси, следуя ее указаниям. По крайней мере, пытался.
Перед отъездом из Нью-Йорка мы с Люсьеном обсудили, что надо взять с собой в дорогу. Некий набор вещей, которые помогут мне в путешествии, но не будут лишний раз задерживать. Повседневной одежды я прихватил самый минимум, но на концертах Шарлотты не хотелось выглядеть жалким придурком. Поэтому, несмотря на уговоры Люсьена, я отыскал чемодан побольше и упаковал два костюма, а в список необходимых дел мысленно добавил посещение химчисток в каждом городе.
О, чертов чемодан! Через три с половиной секунды я осознал, что он станет для меня сущим проклятием. Когда я катил его за собой, сжимая в правой руке белую трость, то остро чувствовал, будто вовсе лишился левой руки. Руки, которой я обычно прикрывался от внешнего мира. К тому же чемодан оказался безумно тяжелым. Не хотелось даже думать, как я буду таскаться с ним в поездах и автобусах, переезжая из города в город.
Я вышел из здания аэропорта, и ковровое покрытие под ногами сменилось бетоном. Я осторожно повернул направо. Очень медленно и отчасти даже робко, поскольку управляемый хаос аэропорта сменился неукротимыми просторами незнакомого города, где одни только звуки мчавшихся туда-сюда машин заставляли мое сердце сжиматься от ужаса. Мне пришлось напомнить себе, что я стою не посреди автострады, окруженный обезумевшими водителями-маньяками. Здешние машины просто не спеша подъезжали к обочине и забирали пассажиров.
Я двигался вперед, пока не наткнулся тростью на какое-то препятствие. Знак стоянки такси? Нет, всего лишь чей-то каблук.
– Да?
– Простите. Такси?
– Нет-нет, dieser Weg [14]. Kommen.
Мужчина взял меня за руку, и в этот раз я не стал сопротивляться. Впрочем, выбирать все равно не приходилось. Он провел меня по тротуару и сообщил:
– Здесь.
На стоянке я прождал своей очереди добрых двадцать минут. Потом таксист – по крайней мере я надеялся, что это он, – забрал у меня чемодан. Я нащупал заднюю дверцу машины и плюхнулся на сиденье. Уф! Такое чувство, будто я пятьдесят часов подряд играл шахматную партию с мгновенной смертью [15].
– Wo gehst du hin? [16]
– Э-э… «Гранд-отель» Вены.
– Американец?
– Да, – подтвердил я, откинувшись на спинку сиденья.
– О-о! Вперед, «Янкис»!
Я поднял вверх большой палец без всякого энтузиазма.
Дорогой и роскошный «Гранд-отель» Люсьен выбрал из-за услуг личного консьержа. Он уже забронировал мне номера в пятизвездочных отелях во всех городах тура, поэтому в случае необходимости я везде мог рассчитывать на первоклассную помощь англоговорящих специалистов.
Однако этот отель находился всего в нескольких минутах ходьбы от Общества друзей музыки, где следующие три вечера предстояло выступать Шарлотте. Конечно, я рисковал, находясь так близко к ней, однако Люсьен настоял на том, чтобы в Вене, первом городе тура, максимально упростить мне жизнь и дать возможность приспособиться к происходящему.
На входе носильщики забрали мой багаж и проводили к ресепшену. Я зарегистрировался и достал кредитную карту, но узнал, что отель уже оплатил Люсьен. Маленький подарок с пожеланием счастливого пути. Меня тут же захлестнула такая сильная тоска по дому, что я на миг схватился за стойку.
Коридорный провел меня к лифтам и помог найти номер. Я дал ему десять евро – заранее загнул уголок купюры, чтобы быстро опознать ее. После его ухода я рухнул на кровать, наслаждаясь благодатной тишиной и спокойствием. Как же здорово, что не нужно больше никуда идти! Разве что в ванную комнату, куда меня точно не станут провожать ни любопытные, ни жалостливые взгляды.
