— Я тоже этого боялся, — признался Мэтью с облегчением. Ему не терпелось прогуляться с Кэрол по памятным для них местам, но он понимал, что ей это пока не под силу.
— Похоже, стоит мне только приехать в Париж, как я сразу попадаю в беду, — усмехнулась Кэрол.
— Я тоже не в восторге от этой традиции, — ответил он, старательно поддерживая ее шутливый тон. — Тем более что в последний раз ты хватила через край.
Развивать эту тему дальше они не стали. Вместо этого они заговорили о книге, которую Кэрол по-прежнему собиралась написать. За последние несколько дней у нее появились новые идеи, и она собиралась взяться за работу, как только вернется в Лос-Анджелес.
Мэтью с интересом слушал рассказ Кэрол о ее планах. Французские издатели давно предлагали ему написать воспоминания, однако он до сих пор даже не начал собирать материалы. Корпеть над мемуарами, считал Мэтью, удел стариков. У него были другие, более интересные планы, которые он твердо решил осуществить до того, как силы и здоровье начнут ему изменять. В самое ближайшее время Мэтью планировал оставить адвокатскую практику, чтобы успеть сделать все, о чем давно мечтал. Смерть жены заставила его задуматься о том, что для человека почти семидесяти лет от роду каждый прожитый день становится настоящей драгоценностью, и нельзя тратить отпущенное время на пустяки. Мэтью даже знал, с чего начнет. На Рождество он собирался отправиться с детьми в Валь д'Исар покататься на горных лыжах.
Когда он рассказал об этом Кэрол, она с сожалением заметила, что для нее все это уже в прошлом. Не хватало только получить еще один удар по голове! Конечно, Кэрол была права, но Мэтью не мог не вспомнить о тех днях, когда они катались на лыжах вместе. Несколько раз они брали с собой детей, и Мэтью показывал им некоторые технические приемы. Когда-то Кэрол и сама каталась блестяще, но с Мэтью, который в юности был членом сборной страны по слалому, она тягаться не могла.
Они говорили и об этом, и о множестве других вещей, не замечая, что за окнами сгущается темнота. Лишь в начала девятого Мэтью спохватился, что уже поздно и пора прощаться. Кэрол нужно было отдыхать, и он корил себя за то, что слишком задержался. И вдруг Кэрол негромко вскрикнула — за окном, у которого они стояли, пошел снег.
Кэрол приоткрыла окно, вытянула руку и стала ловить снежинки на ладонь. Мэтью наблюдал за ней словно зачарованный. Кэрол обернулась к нему, ее глаза сияли, как у маленькой девочки.
— Смотри, снег! — радостно воскликнула она. Мэтью кивнул и улыбнулся ей. Кэрол вглядывалась в темное небо, в кружащиеся снежинки, и чувство благодарности вдруг захлестнуло ее с головой. Снег казался ей самым настоящим чудом — впрочем, теперь многое приобрело для нее новое значение и новую ценность.
— Он такой красивый, — добавила она восхищенно, словно впервые видела это волшебство.
А для Мэтью главным чудом и волшебством была она, Кэрол. И тогда, и сейчас. Да, и сейчас тоже… Он наслаждался ее близостью, хотя и не смел коснуться ее.
— Ты тоже очень красивая, — негромко сказал Мэтью. Впервые за много лет он чувствовал себя счастливым, и все потому, что Кэрол была рядом, потому что она не прогнала его, а, наоборот, пригласила прийти.
Кэрол обернулась и посмотрела на Мэтью. Ее лицо на фоне падающего снега и черного провала окна казалось неземным и в то же время живым и близким.
— Я помню, когда я переезжала в наш парижский дом, тоже шел снег, — прошептала она. — В тот день ты был со мной… Мы ловили снежинки и целовались. Тогда я подумала: мне никогда не забыть этого удивительного вечера, он был таким прекрасным… сказочным. Потом мы пошли гулять вдоль Сены, а снег все падал и падал…
— Ты была в пальто с капюшоном, — вспомнил он. — Снег ложился на его меховую оторочку, и ты была похожа на русскую царевну…
— Именно так ты сказал мне тогда…
Он кивнул, и оба надолго замолчали, возвратившись мыслями в ту далекую ночь, когда их любовь была еще молода. А в эту минуту, в этом мире, мужчина и женщина приблизились друг к другу. Они целовались, а за окном шел снег, и время остановилось.
Когда на следующее утро Мэтью позвонил в отель, Кэрол была в смятении. Полночи она лежала без сна, думая о Мэтью и пытаясь разобраться в себе.
— Мне очень жаль… — сказала она, как только услышала в трубке его голос. — Я имею в виду то, что произошло вчера. Это было… глупо.
За ночь раздумий Кэрол действительно пришла к выводу, что ей не следует возвращаться к тому, что было между ними когда-то. Все дело было в воспоминаниях… Они подействовали на нее слишком сильно. Подобно мощной приливной волне они захлестнули их обоих и унесли в прошлое, в котором и Кэрол, и Мэтью были моложе и питали безумные надежды. Кроме того, каждый из них в присутствии другого словно пьянел и терял способность рассуждать здраво.
Но за ночь Кэрол пришла в себя — так, во всяком случае, она сама думала.
— Почему глупо? — разочарованно спросил Мэтью.
— Потому что все изменилось. Тогда все было иначе — не так, как сейчас.
— Почему? — повторил он.
— Потому что в прошлое нельзя вернуться. Оно ушло и существует только в нашей памяти. — «В наших мечтах», — чуть не сказала она, но вовремя прикусила язык. — Кроме того, я скоро уеду, — добавила Кэрол. — И мне не хотелось чтобы ты неправильно меня понял.
«Не хотелось подавать тебе надежду на то, чему все равно не суждено сбыться» — вот что означали эти слова. Кэрол не собиралась ни обманывать Мэтью, ни обманываться сама. Когда накануне вечером он ушел, у нее сильно кружилась голова, но дело тут было не в ее травме. Просто Кэрол никак не могла очнуться от грез и воспоминаний о том, что он когда-то для нее значил.
— Мне кажется, я тебя понял, — медленно проговорил Мэтью. — И если я позволил себе питать какие-то иллюзии, то сам в этом виноват. Я один… — повторил он. Для него прошедшие годы и в самом деле мало что изменили. Умом он понимал, что прошлого не воротишь, и все же не мог заставить себя забыть Кэрол. Все эти пятнадцать лет Мэтью продолжал любить ее всем сердцем, поэтому стоило ему снова оказаться рядом с ней, и прежнее чувство вспыхнуло с новой силой.
— Я готова быть твоим другом, — твердо сказала Кэрол.
— Мы и так друзья.
— И я не хочу, чтобы вчерашнее повторилось, — добавила она, имея в виду поцелуй у открытого окна. Кэрол старалась говорить как можно решительнее, но в глубине души чувствовала себя не слишком уверенно. Порой Мэтью оказывал на нее просто гипнотическое воздействие, и ей редко удавалось ему противостоять.
