пошел на посадку.
Пассажиры тонким ручейком растворились за стенами аэропорта. Торопливые фигуры поглотила густая прованская ночь, наполненная запахом трав и моря. Лина взяла такси и прочитала водителю адрес.
Ницца не спала.
В курортном городе царило оживление. Муниципальный транспорт мигал желтыми огоньками. Машины медленно катили по улицам, поливали тротуары и цветники. С веселым гомоном туристы высыпали из дверей ресторанов, чтобы через два шага нырнуть в сверкающий холл казино.
Лина разжала ладонь и взглянула на вогнутый отрезок металла, в котором уже не узнать шуточное кольцо из сувенирного магазина. Хрупкая связь с угасшим днем. Зачем Кристофер удержал его? Помешал в последний миг развеяться ветром?
Лина вернула прошлое в сумку. Нет, не жалость позвала сюда. Острая потребность быть справедливой, вытолкнула из привычного уклада и не позволила остаться в стороне. В черную минуту Лина смогла дотянуться до Эшли и попросить. Теперь Кит занял ее место. Только просить не может, и не станет. Но Эшли права. Лина чувствовала себя обязанной. Она прилетела вернуть долг.
Во дворе трехэтажного госпиталя, подсвеченном широкой аллеей фонарей и редкими окнами соседних домов, Лина беспокойно огляделась. У главного входа урчал двигатель кареты скорой помощи, одинокий мужчина курил возле урны, кашлянул, повел безразличным взглядом.
Толпы неистовствующих фанатов, репортёры, охрана, фотографы... Где все?
Лина порылась в кошельке и сверила адрес. Ошиблась или... опоздала?
– Êtes-vous un membre de la famille? – поинтересовалась зевающая дама за дежурной стойкой.
Лина не поняла вопрос, но кивнула, заполнила бланк посещений и вернула ручку. Женщина окликнула за спиной санитарку, выдала комплект одноразовых тапочек и синюю накидку.
В белом кафельном полу отделения интенсивной терапии отражались ровные ряды люминесцентных ламп. Лина остановилась перед стеклянным боксом, завешенным жалюзи.
Почему за ней по пятам ходит болезнь? Сколько безликие стены будут править жизнью?
Сквозь ровные полоски жалюзи, Лина посмотрела в палату. Взгляд остановился на мониторах сбоку от кровати. Приборы издавали легкий мерный писк. Она прислонила горячий лоб к стеклу, собирая смелость.
– К этим звукам невозможно привыкнуть.
Пряча руки в карманах больничной рубахи, рядом остановился Стюарт. Заросшее рыжей щетиной лицо осунулось и похудело. Зеленые глаза нездорово блестели.
– Ты подстриглась... Давно приехала?
– Только что.
Тим кивнул и протянул руку. Придерживая на груди синий балахон, Лина обняла друга.
– Почему он совсем один? Где охрана?
– Экономия. И кроме того, не от кого охранять, – он пожал плечами. – Последние зеваки ушли вчера. Умирающий – скучный парень, у него в запасе одна новость. Последняя.
– Как вы?
– Френк свалил к "Kasabian", а Джозеф, пока в Ницце. Потом вернется в Испанию, у него в горах Альпухарры ранчо, бывшая жена. И, как оказалось, сын.
– А ты? – Лина погладила худое плечо и тревожно взглянула на искусанные губы.
– Что мне станется, я-то снаружи – Стюарт кивнул на бокс. – Хорошо, что успела. Завтра его отправляют домой. Знаешь зачем?
– В Калифорнии разрешена эвтаназия.
– Кто мог знать, что Мария решиться? Мать его первая опасность.
– Вторая.
– Тоже не веришь в несчастный случай.
– Где она?
– Рядом. Как и я.
– Тебе нужно поспать.
– Теперь, да.
– Дождись меня, ладно? Я лишь... поздороваюсь.
– Само собой, – Тим откашлялся и деликатно отвернулся. – Буду около медсестры.
Мурашки бегали по предплечьям и стыли пальцы, когда Лина приоткрывала дверь. Она вошла в холодную палату и замерла. Взгляд прыгнул в изножье кровати.
Первое, что бросилось в глаза – несуразный силуэт – длинный Гулливер без одной части. Плети рук вытянуты под простыню вдоль узкой груди, она слегка поднималась в такт жужжанию аппарата, вентилирующего лёгкие.
Лина долго следила за эфемерным проявлением жизни, считая выдохи, и не решаясь. Боялась вернуть старые фобии, взглянув в любимое лицо? Или не выдержать жалости?
Она подошла к кровати и остановилась сбоку.
Острый нос и скулы резко выступали на фоне впалых глазниц и щёк. Идеальные геометрические углы под тонкой серой оболочкой. Во рту и в ноздрях прозрачные трубки. Зачесанные на одну сторону черные с сединой волосы волной прикрывали лоб, вторая половина черепа гладко выбрита, как и подбородок. Халатный брадобрей оставил на коже мелкие царапины.
Лина прикрыла рот ладонью.
Чисто выбритый и причесанный Кит, казался зализанным гимназистом. Желание задушить Марию, смело другие чувства. Она наклонилась и, быстрым, яростным движением взъерошила жесткие волосы.
– Думал, так отделаться от них? Глупый!
Покинув отделение, Лина сделала по коридору два шага, прежде чем столкнулась с красными, безумными глазами миссис Берри.
– Неужели! – воскликнула Мария, отталкивая Тима. – Явилась, дрянь! Не стыдно? Все сбились с ног разыскивая её! Отведи её в машину! – обернулась она к широкоплечему спутнику в деловом костюме.
– Я никуда не еду, – вздохнула Лина, испытывая сюрреалистичность момента. – Кто-то еще будет кофе? – она вдавила кнопку автомата.
Стюарт загородил собой незнакомца и сложил руки на груди:
– Ты слышал приятель.
Средних лет мужчина неуверенно покосился на миссис Берри.
– Нужно немедленно поговорить, неужто не понятно? – Мария схватила плечо и развернула лицом.
– Говори, – Лина отхлебнула горячий кофе, рассматривая родственницу поверх бумажного стакана.
– Я не буду здесь говорить! Это больница, а не лавка!
– И правда. Тогда не говори. Я знаю, чего ты хочешь. Мой ответ – нет.
– Что?! – На щеках Марии выступили красные пятна. – Кем ты себя возомнила, выскочка несчастная?
– Женой, – Лина швырнула стакан в урну, и нашла силы улыбнуться.
– Фиктивной, забыла? А я, родная мать!
– Тогда молись за здоровье сына. Это лучшее, что ты можешь сделать для него.
– Как ты смеешь так говорить со мной! Молись, как-бы тебе не оказаться на его месте, и не сдохнуть первой!
– Я буду осторожна, – пообещала Лина.
– Оглядывайся! – сбросив больничную накидку в ноги, Мария кивнула спутнику и они зашагали к выходу.
– Она тебе угрожает, – нахмурился Тим. – Кто знает, какой дьявол поселился в ее черепушке... Где ты остановилась?
– Еще ни где. Но не волнуйся, она не причинит мне вред. Я знаю способ себя обезопасить. И надеюсь, – Лина посмотрела на двустворчатую дверь отделения, – его тоже.
Тим проследил за взглядом и кивнул:
– Она вернется.
– Не сомневаюсь.
– Что будем делать?
– Сперва поговорим с врачом.
На рассвете курьер доставил в госпиталь коричневый пакет.
Устало напрягая глаза, Лина
