вы у него есть. Я буду спокойна.
Тим хотел сказать, но прокуренный кашель помешал ему. Сжав губы, он прислонил лицо к ее волосам, и хрипло выговорил в макушку:
– Не забывай нас, ангел.
– Я рядом, ты знаешь, всегда тут, – она легонько ткнула ногтем мужчину в плечо.
Лина проводила компанию до зала ожидания, но не осталась. Через два часа на ее рейс начиналась регистрация, а ей хотелось ещё успеть прогуляться по утренним улицам Нью-Йорка. Она хотела попрощаться.
Ранний Манхэттен выглядел чуть сонным и слегка удивлённым, словно внезапно проснулся и вдруг не узнал себя. Зевающие продавцы протирали стекла витрин, открывали двери магазинов, улицы медленно заполнялись людьми и автомобилями.
Лина поудобнее перехватила сумку и ускорила шаг. Всегда любила ходить быстро, чувствовать, как упруго перекатывается стопа с носка на пятку, как гибко распрямляется колено и летит вперёд бедро. Столько сложных процессов всего для одного шага. Одно понимание, что она всем этим владеет – счастье. Сколько чуда спрятано в том, чтобы идти, обминать прохожих, выбирать дорогу и двигаться куда хочешь. Она была свободной и лёгкой, словно пёрышко, могла нестись куда угодно. Как здорово знать, что все что нужно заключено в тебе. Как просто и правильно, наконец-то, принадлежать себе.
Минуты бежали, и Лина шла с ними в такт, не подгоняя и не опережая, ровно так, как хотела идти. Она глубоко дышала, до отказа наполняла лёгкие кислородом, смотрела на вывески, на прохожих, на улицы. И хотела рисовать. Она знала Нью-Йорк и любила со всеми темными тоннелями подземок и слепящими окнами небоскрёбов, где каждая линия имела свой неповторимый изгиб, единственно правильный и верный. Этот город завораживал жизнью.
Впрочем, как и любой другой, стоит лишь отыскать нужный угол обзора.
Когда в кармане завибрировал мобильный, Лина слегка погладила металлический корпус пальцами, прежде чем достала телефон. Она поднесла экран к глазам и улыбнулась.
Послание Эшли было не читабельным. Эмоции актрисы взорвались смайликами, восклицательными знаками, перепутанными буквами и цифрами... Но следом, одно за другим пришло второе, третье и четвёртое сообщение, а после раздался нетерпеливый звонок.
Лина остановилась посреди мостовой, выронила сумку на брусчатку. Она широко улыбнулась темнокожим подросткам, едва не врезавшимся в неё. Запрокинула лицо к синему небу и громко рассмеялась.
После полудня погода испортилась. Весна на острове выдалась холодной и дождливой. Северный ветер медленно гнал над седым штормовым морем густо-серые массивы туч, меняя очертания горизонта.
Лина протяжно свистнула, подзывая двух своевольных лабрадоров, которые с самого утра умчались, обследовать лесистую часть суши. Поёжившись, постояла на склоне, не дождалась, и повернула к дому. Тёмная точка посреди неспокойной водной стихии снова появилась и пропала. Лина приставила ладонь к глазам козырьком и вгляделась.
Спустя пять минут она смогла разглядеть катер. Воюя с волнами, мужчина, наконец, сумел пришвартоваться у пристани. Не двигаясь, она следила, как высокая фигура медленно взбирается по песку. Мужчина тяжело опирался на трость и слегка хромал. Шквальный ветер жестоко трепал тёмные волосы и сдирал с груди распахнутую кожаную куртку. Лина не сделала шаг вперёд, позволяя ему самому преодолеть подъем. Не знала, сколько прошло времени, прежде чем Кит воткнул палку в траву и, тяжело дыша, остановился в шаге.
– Я ждал, когда ты позвонишь, но терпение не лучшее моё качество.
Затянутая в чёрную перчатку рука упёрлась в набалдашник трости. Лина рассматривала бледное угловатое лицо, слегка пугаясь свирепого выражения. Яростный порыв воздуха донёс запах солёной воды, бензина и знакомого терпкого одеколона.
– Ты снова вмешалась в мои планы.
– Я сделала, что считала нужным.
– Справедливо. Я хочу, сделать то же самое.
– О чем ты?
– Хочу снести этот сарай, – он кивнул в сторону веранды, – и построить нормальный дом.
– Остров не продаётся.
– Я не собираюсь его покупать. Земля и так принадлежит мне.
– Надолго?
– Надеюсь навсегда. Куда ты?
– Хочу найти собак, пока не стемнело.
– Стой! – Движением плеч Кит сбросил куртку, с мрачной решимостью сунул её руки в рукава. Подкладка сохранила тепло мужского тела, и Лина вздрогнула, поняв, как заледенела. – Не хочу, чтобы ты подцепила насморк.
– Спасибо за заботу, – скептически пробормотала Лина, искоса глянув, как покрылись мурашками худые предплечья.
– Ничуть, дорогая, чистый эгоизм. Не хочу, чтобы ты задохнулась, когда я буду целовать тебя.
– Ты хочешь поцеловать меня?
– Хочу. Но подожду, пока отыщем твоих собак и войдём в дом.
Лина скептически вскинула брови, удивляясь как внутри спокойно, лишь пульс частит, но дорога вела в гору. Кит пристроился рядом, сварливо проворчав:
– Потому что, поцелуем ты от меня не отделаешься. Я прошёл слишком долгий путь, чтобы ограничивать себя.
– Это твой способ сказать, что ты меня любишь?
– Я могу сказать, что угодно, дорогая, и в какой хочешь форме. Хоть четверостишием, хоть прозой. Я поэт, забыла?
– Почему же, помню.
– Тогда зачем ты ждёшь, чтобы я повесил на шею бирку?
– Для тебя это ярмо?
– Для меня это ярлык. Не вижу необходимости загонять себя в абстрактные рамки.
– Зачем же ты здесь?
– Потому, что хочу. А впрочем, я передумал. Не могу ждать, пока ты отыщешь своих, чёртовых, собак!
Кит выронил палку. Шершавая ладонь и гладкая кожа перчатки скользнули в волосы, поймали лицо. Но Лина не пыталась вырваться. Приоткрыв губы, она проваливалась в тёмные глубины синих глаз. Взгляды перетекали, наполнялись, и не могли насытиться. Казалось, все, что накопили две жизни, собралось в миг. Он не заканчивался. В нем не было дна и спасательного круга, не было завтра и не было вчера. Его не требовалось обличать в слова.
Кит не выдержал и сдался первым. Шумно выдохнув, он наклонился и поцеловал. Лина пошатнулась и обхватила сильные плечи, которые мелко задрожали. Они оба испугались и вцепились друг в друга ещё крепче. Не каждый день приходятся испытывать поцелуй ценою в жизнь.
Хочу поблагодарить читателей, который вместе со мной добрались до финала этой изматывающей и непростой истории. Спасибо за ваши лайки, репосты, комментарии, награды и огромное терпение!
