но и его самого. Обычно одетый пусть и в простые вещи, но с иголочки, теперь он казался неряшливым.
– Леня, все в порядке? – осторожно спросила я, заметив его потерянный взгляд. – Ты не отвечаешь на мой вопрос. И выглядишь как-то неважно. Не заболел?
– Да что со мной будет? – глухо рассмеялся Леня. – Просто сплю в последнюю неделю плохо, как день на убыль пошел и дожди зарядили…
Он достал телефон и включил любимого Коллинза. Из хриплых динамиков снова донеслась Another Day in Paradise. На проигрыше Леня подошел ко мне и осторожно обнял за плечи. Теперь мы стояли, обнявшись, и слушали, как дождь аккомпанирует Коллинзу. Я чувствовала, как напряжен Леня и сердце его стучит быстро-быстро…
– А ты, – осторожно начала я, – сейчас не принимаешь никакие препараты?
– О чем ты? – Леня разомкнул объятия и недовольно посмотрел мне в глаза. – Считаешь меня психом с обострением?
Леня себя психом явно не считал. Я промолчала. А он так и стоял, крепко держа меня за плечи. Потом вдруг задекламировал так громко, что от неожиданности я вздрогнула. Его голос прогремел сквозь шум дождя:
Рванулась,вышла из воздуха уз она.Ей мало– одна! —раскинулась в шествие.Ожившее сердце шарахнулось грузно.Я снова земными мученьями узнан.Да здравствует– снова! —мое сумасшествие! [12]
Леня рассмеялся так громко, что у меня от страха сердце ухнуло вниз. Я высвободилась из объятий и собиралась уйти, но Леня преградил мне путь.
– Маша, ты боишься меня? – удивился он вполне искренне.
– Прекрати валять дурака, – сказала я каким-то чужим голосом.
Леня снова схватил меня за руку и отвел к перилам.
– Видишь вон то дерево? – показал он. – По ночам над ним светит Арктур. Ярко-ярко. Помнишь, я тебе говорил, что назову так свой роман?
– И что? Пусть светится. Или ты думаешь, это инопланетяне посылают тебе сигналы? – усмехнулась я.
– Думаю, здесь вход в потусторонний мир, – серьезно сказал Леня, не сводя с меня взгляда. Глаза у него были красные от недосыпа.
– Я не пойму, когда ты меня разводишь, а когда говоришь всерьез, – обиделась я.
Леня снова рассмеялся. Не так громко и театрально, как до этого, а как-то печально и устало.
– Прости, что пугаю. Просто обижает, что ты считаешь меня ненормальным.
– Но ведешь ты себя очень странно, – пробормотала я.
– Ты веришь в потусторонние силы? – спросил Леня.
– Ты про привидения?
– Мне кажется это место странным, иначе почему меня сюда так тянет? Оно обладает какой-то магией.
– Не поселок, а Гравити-Фолз, – проворчала я.
– Например, иногда я вижу девушку. И мне кажется, что это Ольга приходит из леса.
Я зябко поежилась. Дождь гремел, заглушая песню Фила Коллинза, которая включилась уже во второй раз.
– Она и сейчас стоит, – сказал Леня, глядя поверх моей головы.
– Перестань! – закричала я, с силой оттолкнув его. – Это уже давно не смешно.
Но Леня не ответил, будто находясь в прострации. Я оглянулась и посмотрела вниз на лес. Никакой девушки там не было.
– Маша, мне не по себе, – прошептал Леня. Кажется, он даже не слышал меня. – Ты тоже видишь ее?
Я видела только шумящие полуголые деревья и вышла с террасы, нарочно толкнув Леню плечом. Если он просто хочет проучить меня за слова о безумии, то эта идиотская шутка затянулась. Леня продолжил стоять на месте, не замечая моего побега. Так и пялился в одну точку, где якобы стояла Ольга.
Когда я спускалась, лестница скрипела протяжно и громко. В ушах продолжал звучать припев Another Day in Paradise. Я вышла на размытую дорогу и, все еще находясь под впечатлением от Лениного спектакля, не обращая внимания на дождь, в задумчивости остановилась.
Не сразу я расслышала сквозь шум дождя женский голос. А когда меня дернули за руку, я заверещала как ненормальная, потому что была готова поклясться, что с террасы никого поблизости не видела.
Глава двенадцатая
– Ох, прости, я тебя напугала!
Передо мной стояла растерянная мама Йована. Она держала большой черный зонт, с которого стекала дождевая вода. За спиной – припаркованная иномарка с открытой пассажирской дверью. Ливень не затихал.
– Ты внучка Елены Анатольевны, верно? – спросила женщина. Крупные капли хлестали в лицо. Я щурилась от дождя и пялилась на маму Йована. Так испугалась, что не сразу могла понять, для чего я могла ей понадобиться.
– Да, внучка, – наконец кивнула я. – А что такое? Что-то с бабушкой?
После Лениного представления в голову лезли только дурные мысли. Нашел, конечно, когда меня разыграть… А вдруг случилось что-то серьезное, что соседи в такую непогоду бросились на мои поиски? И эта песня Коллинза заела… Боже!..
Глядя на мое несчастное и перепуганное лицо, мама Йована пришла в смятение. Взяла меня за руку и потянула под зонт.
– Прячься скорее! Вся вымокла! Прости, ты снова из-за меня испугалась. Нет-нет, с бабушкой все хорошо. Меня зовут Александра…
– Очень приятно, – обескураженно пробормотала я, следуя за ней.
– Я проезжала мимо, гляжу, ты стоишь под дождем. А до дома еще далеко… Тебя подвезти?
Вопрос был риторическим, потому что мы торопливым шагом направлялись к машине. Над лесом по-прежнему нависали огромные почерневшие тучи. Казалось, что дождю нет конца.
Машина Александры была не той, на которой Генрих возил Йована и его отца. Сразу было ясно, что тачка – собственность мамы Йована и водит она ее сама. В салоне было тепло и витал аромат дорогих духов. Мне было неудобно, что я такая мокрая уселась в чистую светлую машину.
Александра отрегулировала зеркало заднего вида и пристегнулась. Ее светлые волосы от влажности завились. Я ненадолго засмотрелась на профиль женщины. Прямой нос, выразительные скулы и изогнутые, как у Йована, ресницы. Еще на улице я отметила, какие у Александры яркие синие глаза. Она гораздо старше моей мамы, но выглядела моложе своих лет и была очень красивой. Моя мама тоже красавица, но от нее за версту несло дерзостью и заносчивостью. А мама Йована производила впечатление мягкой и тактичной женщины.
– Мы с сыном приехали на выходные на дачу, – сказала она, заводя машину. Мотор приятно заурчал. Капли громко ударялись в лобовое стекло и оставляли после себя извилистые дорожки. Александра включила дворники.
– Йован тоже приехал? – спросила я, пытаясь скрыть радость.
Кажется, у меня это не очень хорошо получилось, и мама Йована посмотрела на меня с подозрением.
– Приехал, – кивнула она, – что совсем на него не похоже. Раньше не затащишь на дачу, а теперь почти каждые выходные сюда едет…
Александра вела машину плавно и бережно. Я подумала, что, скорее всего, она не подпустила бы к своей тачке ни одного Генриха. Мама Йована будто прочитала мои мысли.
– Я люблю ездить одна, без водителя, и вообще обожаю автомобиль. Это для меня как медитация. Уже не помню, когда в последний раз ездила на общественном транспорте.
– Я тоже люблю водить, – призналась я, – только у меня машины нет. Но папа на совершеннолетие
