– Конечно, ты ведь весь в делах, забивать голову разными глупостями тебе просто некогда– Постой, что ты подразумеваешь под «совершенно не важно»?
– Я переболел Кристи. Теперь ее имя для меня – пустой звук.
– Годрик, не говори так! – вскрикнула я. – Мне Кристи очень понравилась! Мы так мило поболтали. Она сказала, что скучает по тебе и страшно сожалеет о том, что прельстилась… Годрик. – Я метнула в него строгий взгляд. – Твоя рука на моей коленке.
– Знаю, – сказал Годрик, кривя губы, как Элвис. – Пусть немного там побудет.
Я убрала его лапу с колена и положила на стол, где мы оба могли ее видеть. Годрик уставился на свои пальцы так, будто они были чужие.
– В общем, – торопливо продолжила я, – оказалось, что Кристи сейчас в Нью-Йорке! Представляешь, какое совпадение? Прилетела, чтобы… Годрик, ты меня слушаешь?
– Мелисса, – произнес Годрик. – Я влюбился… в тебя.
Я в ошеломлении округлила глаза.
– Ты одна мне нужна в целом мире тупорылых, лживых придурков, – протянул он, выражая взглядом гамму неожиданных чувств. – Милая девушка без комплексов, с отличными сиськами. И крепкими симпатичными ногами.
– Э-э… я, конечно, польщена, – пробормотала я. – Но честное слово, по-моему, ты просто переносишь то, что питаешь к…
Годрик протянул руку, задумав прижать к моим губам палец, но чуть не угодил мне в глаз. Потом, сосредоточившись, переместил палец туда, куда планировал.
– Ни о чем не думай. Дай волю чувствам. Тут он резко подался вперед. С удовольствием заявила бы: ощущения, когда целуешься с Годриком Понсонби, такие же, как если бы на тебя напала посудомоечная машина, работающая в экономичном режиме, или веревочная швабра с отжимом. Однако, к моему огромному удивлению, неприятных чувств отнюдь не возникло.
Помимо спиртного от Годрика пахло идеальной чистотой, что напоминало о не по годам развитых мальчиках-старшеклассниках: перед свиданием они битый час торчали в ванной. И у него были очень мягкие губы, а кожа вокруг гладко выбрита, к тому же он не пытался втянуть в себя все, что есть у меня во рту.
Словом, поцелуй оказался стократ слаще тех, коими мы тешились в школе за шкафом.
Но нельзя было допускать ничего подобного, а потому спустя, хм, мгновение-другое я оттолкнула горе-влюбленного. – Нет, Годрик!
Именно таким тоном мне удавалось перевоспитывать Храбреца.
– Но почему? Разве не к этому все шло? Не для того ли мы встретились столько лет спустя? – требовательно спросил Годрик. – Тебе не кажется, что нашего соединения желает сама судьба?
Я пристально посмотрела в его глубокие глаза. Отвечать категоричным отказом до ужаса не хотелось, особенно теперь, когда я вдруг осознала, что мне по вкусу угрюмость и грубоватость. И потом сама мысль о необходимости отвергнуть его лучшие чувства казалась невыносимой. Но…
– Нет, Годрик! Даже не думай! Я люблю Джонатана. Да. Люблю.
Годрик не ответил. Его глаза вдруг в ужасе расширились, и, проследив за его взглядом, я поняла почему.
– Кристи?
Я заставила себя возможно скорее прийти в норму.
Кристи – это была она – стояла прямо возле нашего столика. Габи называла таких «Ребята из клуба лыжников и серферов со Слоун-сквер». У Кристи были идеально прямые светлые волосы с пробором посередине, стройные ноги, плотно обтянутые джинсами, и светлые широко раскрытые глаза, которые наполнялись водой быстрее, чем дырявая надувная шлюпка на реке.
– Кристи? Это вы? – весело возгласила я.
Здравствуйте! Я Мелисса!
Я вспрыгнула со стула и потрясла ее вялую влажноватую руку.
У Кристи дрогнула губа, покрытая розовым блеском.
– Что вы…
– Слышали, что Годрик снимается в потрясающем фильме? Нет? В общем, он рассказывает мне об одной романтической сцене, что будет в самом конце. Оказывается, существует способ целоваться перед камерой так, что по-настоящему целоваться вовсе не требуется, – на ходу сочиняла я. – Попросите, он и вам покажет! Годрик?
Годрик и Кристи неотрывно смотрели друг на друга. Я не могла определить, что немая сцена значит и чем закончится: слезами? Скандалом? Воссоединением? Я переводила взгляд с него на нее и обратно.
Нет. Было сложно что-либо понять. Тем-то и опасны отдельные представители элиты: по их каменным лицам не угадаешь ни единого чувства. Аристократические физиономии, накачанные ботоксом.
– Хотите чего-нибудь выпить, Кристи? Я уже ухожу, у меня встреча.
В эту самую минуту Годрик вернулся к жизни
– Он что, собрался составить нам компанию!
– Кто?
– Джонатан.
– Я ужинаю не с Джонатаном, – сказала я. – С сестрой. Эмери, помнишь ее?
Годрик нахмурился.
– А он что здесь делает?
Я резко повернула голову.
Да, действительно: на верхней ступеньке лестницы, что вела вниз, в главный бар, стоял Джонатан. И не один. С ним рядом, что-то непрерывно говоря, красовалась худая блондинка в серебристом платье-футляре.
Синди.
В моих жилах застыла кровь.
В прямом смысле. Клянусь, я почувствовала, как жидкость в кровеносных сосудах вдруг превратилась в тягучее желе.
Я и шагу не успела ступить, когда взгляд Джонатана, раздраженного из-за речей Синди, упал на меня. Они стояли на единственном освещенном пятачке в целом зале, поэтому я ясно увидела отразившиеся на Джонатановом лице удивление, потом предельную злобу и наконец отвращение.
Меня затошнило.
– О господи… – простонала я.
Видел ли он, как Годрик пристал ко мне с поцелуями? С расстояния сцена выглядела наверняка убийственно.
– Ну и что? – напористо спросил Годрик. – Что теперь?
Я приоткрыла было рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Я смотрела на себя глазами Джонатана: наплевала на его просьбу, солгала, что буду в ресторане с сестрой, и, хуже того, напялила парик!
Я подняла руку, собравшись снять его, но передумала. Какой смысл? Джонатан уже заметил меня. Оставался единственный выход – придерживаться правды. Так и сказать: решила оказать Годрику последнюю услугу, а парик надела, чтобы его же, Джонатана, больше не ставить в неловкое положение.
А какого черта делает тут он, в компании Синди? Ведь заявил, что будет занят с клиентами.
Мне сделалось еще хуже, ноги подкосились, и, если бы я не держалась за столик, наверняка упала бы.
Несмотря на слабость и тошноту, в голове созрел план. Не дожидаться, когда ко мне подойдет Джонатан, а самой все выяснить. Сейчас же.
– С вашего позволения, – пробормотала я Годрику и Кристи и, набрав полные легкие воздуха, решительно пошла к Джонатану и Синди. – Привет, Джонатан! Только тсс! Я маскируюсь.
