омывать меня. — Ты знаешь, я тебя так люблю.
Я закрыла глаза и продолжила дышать. Театральность была излишней, и когда Роам отпустил мое лицо, он повернулся и ушел, оставив меня дрожать на своем месте.
Из соседней комнаты он добавил:
— Убери это дерьмо.
Взгляд Поллукса был прикован к удаляющейся фигуре Роама, и когда он ушел, мужчина посмотрел на меня, сильно нахмурив лоб. Его озадаченный вопрос повис в воздухе.
— Что ты с ним сделала?
Капельки молока от моей разлитой каши капали с островка на пол.
Мой ответ прозвучал слабо даже для моих ушей.
— Я понятия не имею.
После инцидента на кухне Поллукс проводил меня обратно наверх, но когда я заметила, что он ведет меня обратно в гардеробную, я остановилась, повернулась к нему и без всякого стыда умоляла:
— Пожалуйста, не сажай меня обратно туда.
Его брови опустились.
— Я должен.
О Боже. Он наказывал меня.
— Я знаю, что втянула тебя в неприятности, и мне очень жаль, но я не могу туда вернуться. — Мое дыхание уже начало становиться тяжелым. — Я не могу. — Рефлекторно моя рука потянулась к низу живота. — Пожалуйста, не заставляй меня.
Через мгновение взгляд Поллукса остановился на моем животе.
— У тебя действительно там ребенок или придумала это дерьмо, чтобы вызвать сочувствие?
— Это реально, — покляась я, затем подняла три пальца в грустной попытке пошутить. — Честь бойскаута.
Казалось, он обдумал это.
— Мне нужно принять душ, так что ты должна вернуться туда, — но когда мои глаза расширились, и я попыталась возразить, он резко оборвал меня, — но я вернусь. Дай мне полчаса.
Я знала, что не в том положении, чтобы торговаться, но слова вылетели прежде, чем я успела их остановить.
— Десять минут.
И, к моему удивлению, брови мужчины приподнялись. Он со смехом вторил этому движению, прежде чем возразить:
— Пятнадцать.
Мои губы сжались, но я кивнула, и он покачал головой, все еще посмеиваясь над моей наглостью.
Как только дверь начала закрываться, я бросилась вперед и в отчаянии закричала:
— Подожди. Можно я пойду с тобой?
Дверь захлопнулась, и Поллукс издалека крикнул:
— Пятнадцать минут.
Я терпеливо ждала, пока стены вокруг меня рухнут. Я закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание, а когда шаги приблизились, я вскочила на ноги. Как и было обещано, дверь снова открылась, и появился только что принявший душ Поллукс в светло-голубых джинсах, обтягивающей серой футболке с длинными рукавами и черных повседневных кроссовках.
Он выглядел лучше, и, поскольку он был добр ко мне, я сказала ему об этом.
— Ты хорошо выглядишь.
Поллукс прищурился, прежде чем дернуть подбородком в сторону двери. Мне не нужно было повторять дважды. Я вышла из комнаты и подождала, пока он обойдет меня. Пока мы шли и шли, у меня возникло ощущение, что куда бы мы ни пошли в этом доме, нужно было время, чтобы добраться туда, и когда мы спускались по лестнице к входной двери, у меня возникло безумное ощущение, что он собирается меня отпустить.
Я должна была знать лучше.
К сожалению, как раз перед тем, как мы подошли к огромному входу двойной ширины, он резко повернул налево, ведя в комнату с чрезмерным количеством диванов. Он бросился на один из них, откинулся на спинку и устроился поудобнее. Я осторожно села в одинокое кресло с подголовником, и когда он вытащил, казалось бы, из ниоткуда пульт, я с интересом наблюдала, как он нажал кнопку, и пол начал подниматься.
Огромный телевизор выехал из пола, и я замерла.
Твою мать. Это было потрясающе.
Поллукс переключил каналы и остановился на популярном реалити-шоу. Я хорошо знала это шоу. Я была просто удивлена, что ему это тоже нравилось.
Мы молча смотрели, пока входная дверь не открылась, затем не закрылась, и к нам подошел еще один мужчина в спортивных штанах и толстовке с капюшоном. Поллукс посмотрел на мужчину, потом снова на телевизор.
— Где ты был?
Мужчина расстегнул куртку.
— Я был в спортзале, а это именно то место, где ты должен быть, ленивый говнюк. — Он сбросил капюшон, и я моргнула, сбитая с толку. Он свирепо посмотрел на мужчину на диване. — Ты подводишь команду, Пол.
Быстрый взгляд с одного на другого заставил меня поднять брови.
О Боже. Их было двое.
Поллукс пробормотал:
— Как видишь, я нянчусь, — и его близнец наконец заметил меня.
Но когда он это сделал, его глаза медленно, восхищенно окинули меня взглядом, а когда он заговорил, его голос стал на ступень ниже. — Черт. Я с ней понянчусь. — Он ухмыльнулся, и, признаюсь, это было довольно ошеломляюще. Затем он похлопал себя по коленям и хрипло сказал: — Подойди, детка. Присядь.
Это было забавно, и именно поэтому я повернулась, чтобы скрыть улыбку, но это было так глупо, что его брат громко застонал.
— Ты должен перестать говорить такое дерьмо, Каз. Ты подводишь нас.
— Что? — Мужчина пожал плечами. — Она смеется. Ей понравилось. Это было забавно, правда, милочка?
— Ну да, она заложница, и она беременна, — скучающе сказал Поллукс. — Не знаю, насколько я бы верил ее словам. И она принадлежит Роаму, так что, ты знаешь. Не слишком привязывайся.
Боже. Я даже не хотела об этом думать.
И лицо его брата стало серьезным.
— Что она сделала?
Я коротко ответила:
— Она ничего не сделала. Она даже не знает, почему она здесь.
Мужчина глубоко вздохнул.
— Облом. — Он подошел и протянул мне руку. Увидев мое колебание, он мягко произнес: — Давай. Возьми. Я милый близнец. — Когда я посмотрела в его глаза, все, что я увидела, было добротой. Он чем-то напомнил мне Вика. Я взяла его протянутую руку, и он сжал ее, прежде чем сказать: — Я Кастор. Или Каз, если угодно.
— Настасья.
Кастор сел на подлокотник рядом со мной, повернулся лицом ко мне, затем наклонился и с любопытством спросил:
— А если серьезно, дорогая, можешь сказать дяде Казу, что ты сделала?
Мой взгляд опустился на его нос, и я заметила две маленькие серебряные заклепки с обеих сторон.
Хорошо, и так…
Поллукс = проколотая носовая перегородка.
Кастор = сережка в каждой ноздре.
Простой идентификатор.
Я подумала
