– Так что случилось? – спрашиваю я. – Арбус вас выследил?
Глаза Милли снова наполняются слезами по мере того, как она вспоминает.
– Это была засада. Я как раз запирала дом на ночь. Уже стемнело, и я была не очень внимательна. И вдруг появляется он – внезапно, словно из воздуха. Он не сказал ни слова, но я поняла, кто это. Я по пыталась позвать на помощь, но его рука опередила меня – он схватил меня прямо за горло. Я уронила ключи, отбивалась, как могла. И Сол… Сол каким-то образом догадался, что со мной что-то не так. Я уже готова была потерять сознание, но тут появился Сол и спас меня, заплатив за это большую цену. Все это вызвало такой шум, что прибежали и другие люди. Арбус пытался избавиться от них с помощью проклятий, насылая их на каждого по одному, но он не мог справиться с таким наплывом людей одновременно. И тогда он бежал. А я осталась в живых. Но он не из тех, кто забывает о незавершенных делах, верно? Единственный способ избавиться от искательницы заклятий – убить ее. Уверена, что Арбусу это известно.
Я смотрю на Элизабет, чтобы удостовериться, что она понимает. Я смотрю на Элизабет, ожидая, что она хоть чем-то выдаст свой испуг. Я хочу, чтобы она почувствовала страх, который чувствую я.
Но если Милли совсем расклеилась, Элизабет сохраняет выражение спокойного упорства. Она старательно вбирает информацию, но не пугается. Это всего лишь информация. Это не смертельная угроза, потому что она не позволит ей стать такой.
Хотел бы я знать, как.
– Как успехи с дверью? – спрашивает Элизабет.
Я совершенно забыл про дверь.
– Ну-ка, – говорит она, вставая. – У меня руки тоньше. Дай я попробую.
Она наваливается на дверь и просовывает руку в щель между дверью и стеной.
– Похоже, что он забаррикадировал дверь с по мощью всей мебели в комнате, – сообщает она. По том достает телефон. – Я вызываю подмогу.
Лори требуется около двадцати минут, чтобы добраться сюда, а в течение еще десяти минут он отодвигает достаточное количество мебели, чтобы расчистить нам путь.
Пока мы ждем, я пытаюсь побольше вытянуть из Милли.
– Есть ли хоть какой-то способ остановить его? – спрашиваю я. – То есть что сейчас собирается делать Сол?
– Я не знаю, что может предпринять Сол. Он не убийца. Ни один из нас не убийца. Но требуется именно это. Проклинающие – такие же люди, как и все мы. Если заколоть их, потечет кровь. Только надо добраться до них первыми. Застать их врасплох. А это очень тяжело сделать.
– Но это можно сделать, – говорит Элизабет. Я и не осознавал, что она слушает наш разговор.
– Да, – подтверждает Милли. – Это можно сделать.
Этот факт не кажется ей таким уж обнадеживающим. Она произносит слова, но в ее тоне чувствуется сомнение.
– Почти пробился! – кричит Лори.
Я придвигаюсь поближе к Элизабет, чтобы Милли не слышала.
– Давай сейчас пойдем домой, – предлагаю я. – Или сходим в кино вместе с Лори. Хочется чего-то нормального.
Элизабет отстраняется от меня. Не слишком явно, но достаточно, чтобы я заметил.
– Там Арбус, – говорит она. – И Сол там. Я должна помочь Милли найти их. Я знаю, ты не можешь, но я могу. Это мой долг.
Ее голос не предполагает обсуждений, и она явно не спрашивает моего мнения.
«Это дело значительнее, чем мы оба», – напоминаю я себе.
Но я не хочу, чтобы так было. Я хочу снова сузить мир до нас двоих, хотя бы ненадолго. Я хочу, чтобы Элизабет могла спрятаться у меня под крылом, а я у нее.
Когда к нам вламывается Лори, Элизабет крепко обнимает его, хотя он и потный, как черт. Я тоже хочу его обнять, но подозреваю, что это его только напугает. Люди хотят видеть тех, кого обнимают.
– И почему это старая мебель всегда больше весит? – интересуется Лори.
– Время делает все более тяжелым и медленным, – отвечает Милли. – Можешь мне поверить.
Однако когда мы все оказываемся на воле, она по-прежнему быстра.
– Я должна пойти и найти его, – произносит Милли. Она имеет в виду Сола.
– Я помогу выследить его, – произносит Элизабет. Она имеет в виду Арбуса.
Милли это понимает.
– Лучше оставь Арбуса в покое, – предупреждает она. – Ничего хорошего не выйдет, если наткнешься на него снова.
– Я не собираюсь ничего делать, – обещает Элизабет. – У него должно быть логово. Я хочу найти его, чтобы мы могли проследить, куда он ходит и что делает.
– Нет, – протестует Милли. – Я тебе не верю.
Удивленное выражение лица Лори точно передает мои чувства.
– Ого! – восклицает он. – Вам не кажется, что это перебор, а? Мы же все тут заодно.
Но Милли не отступает.
– Так и есть. Но мне кажется, у нас тут расхождения в трактовках. Не правда ли, Элизабет?
– Если я говорю, что не собираюсь ничего делать, значит, я не собираюсь.
– Может, кто-то мне объяснит, что здесь происходит? – спрашивает Лори.
Я рассказываю ему о Соле и Арбусе, упоминая и мое собственное столкновение с дедом.
– Ну ладно, – говорит Лори, – вот что мы будем делать. Давайте сосредоточимся на том, чтобы вернуть Сола, пока он не совершил какую-нибудь глупость и его не прокляли так, чтобы он обо всем забыл, да? Кроме того, мы также будем держать ухо востро насчет Арбуса, но не станем его искать. Понятно?
С этими словами он смотрит на сестру. Вместо того чтобы кивнуть, она сердито на него глядит. В ее взгляде явственно прочитывается: «Кто назначил моего брата главным?»
Лори это не останавливает.
– Милли, вы знаете Сола лучше, чем любой из нас. Поэтому мы с Элизабет и Стивеном последуем за вами.
Милли обдумывает его предложение. Видно, что она хочет отправиться на поиски сама. Но она также понимает, что не может заниматься этим одна – по крайней мере, пока Арбус свободен и опасен.
– Вы с Элизабет – да, – отвечает Милли, подумав. – Стивен – нет.
– Почему нет? – спрашиваю я.
– Это слишком опасно. Очевидно, что Арбус может подпитываться твоей энергией. Значит, если мы с ним встретимся, ты можешь принести только вред, а не пользу. И ты не сможешь его увидеть. Выходит, если он нанесет удар, ты не сможешь нас предупредить.
– Но я могу видеть Сола, верно?
Милли уже на ногах и направляется к двери.
– Мы теряем время, а это роскошь, которую мы не можем себе позволить. Стивен, слушай меня – ты не можешь нам помочь. Ты только все усугубишь. Ты в этом совершенно не виноват. Виновато в этом только твое проклятие. Я не могу отрицать, что ты приносишь вред, только для того, чтобы поберечь твои чувства. Не сейчас. Надеюсь, ты понимаешь. Но даже если не понимаешь, ты должен идти домой. Немедленно.
Я смотрю на Элизабет в поисках помощи, поддержки. Но она так же непреклонна.
– Я зайду к тебе, как только мы вернемся, – уверяет она. – Обещаю.
Кажется, только Лори понимает, насколько покинутым я себя чувствую.
– Ты нужен нам, – утешает он меня. – Только не прямо сейчас.
Мне кажется несправедливым, что Лори может пойти, а я нет. Но скажи я такое вслух, это прозвучало бы по-детски. Это же не поход на бейсбольный матч.
Милли пишет Солу записку на случай, если он вдруг вернется и не обнаружит нас. Я уже готов предложить подождать его здесь. Но если я собираюсь торчать один, это последнее место, где мне бы хотелось быть. Слишком уж здесь неуютно, сплошные призраки опасностей и потерь.
– Ладно, – соглашаюсь я.
– Мы скоро увидимся, – говорит Элизабет, немного смягчаясь.
Я могу только надеяться, что это правда.
Вернувшись домой, я чувствую себя бесполезным. Пока они идут вперед, я должен отступить. Я понимаю, почему, но это знание не приносит мне утешения.
Если она встает на пути зла, я тоже должен встать на его пути. Я не должен находить убежище у себя дома.
Мои мысли буквально оглушают меня по мере того, как я захожу в квартиру. Я не перестаю бранить себя, думая, что если бы я сказал что-то другое, поступил как-то иначе, я не был бы здесь совершенно один, вынужденный страдать в неведении. Только оказавшись у себя в спальне, я позволяю себе на мгновение остановиться. Я не могу перестать переживать, но бегущая строка переживания останавливается. Всего на секунду. На две секунды. Я гляжу на компьютер и думаю, не включить ли его. Потом снова делаю паузу.
Я провел в этой квартире большую часть жизни. Я изучил каждый ее сантиметр, каждый уголок. Я знаю, какие книги стоят на какой полке, и даже в каком порядке. Но лучше всего я изучил звучание этой квартиры. Свист отопления зимой. Гудение кондиционера летом. Приглушенный гул трафика, доносящийся сквозь стекло. Холодильник, слегка переминающийся на своем месте. Дыхание половиц. Я не могу точно определить, в чем дело, но что-то не так. Появилось что-то новое – такое же тихое, как тиканье часов в спальне родителей.
– Папа? – зову я, думая, что, возможно, он вернулся. Может быть, спит в своей старой кровати.
Но когда я заглядываю в ту комнату, отца там нет. Я снова зову его, но он не отвечает.
