И едва она послушалась, как жадные руки сжали ее восхитительно округлые ягодицы, привлекли ближе и король зарылся лицом в темную поросль пухлого венерина холмика, вдыхая сладостный аромат. Невинное благоухание жимолости в сочетании с неукротимой чувственностью возбуждало его, как ни одно любовное зелье. Его язык проник через преграду сомкнутых лепестков и стал лизать нежную плоть.
– Изумительно, – глухо пробормотал он, отыскав наконец ее сокровище и убыстряя движения.
– О, да ты дьявол! – вскричала Отем, стискивая его плечи, чтобы не упасть, и принимаясь самозабвенно извиваться.
– Распахни мой халат, – прорычал король.
Отем поспешила исполнить приказ, стараясь действовать осторожно, чтобы не помешать ласкам любовника. Ощутив под ладонями его гладкую кожу, она стала самозабвенно ласкать его, но случайно опустила глаза и узрела прямое, чуть вздрагивающее копье. Отем на мгновение отстранилась и, приподнявшись, медленно приняла его в свое пылающее лоно.
– Ну вот, дорогой, – промурлыкала она, – правда, приятно?
Его пальцы крепче впились в ее упругие ягодицы.
– Ваше величество не возражает против поцелуя? – шепнула Отем, касаясь его губ своими.
Король поднялся и, не выходя из нее, отнес к постели, положил на край и стал вонзаться медленными, глубокими выпадами, пока лицо Отем не исказилось сладострастной гримасой. Она громко застонала, но король не давал ей пощады. К тому времени как он исторг в нее белую струю, она уже кричала от наслаждения. Его соки оказались так обильны, что ее лоно не смогло их вместить. Немного опомнившись, Отем со вздохом впилась в губы короля.
– Ты, Карл Стюарт, – объявила она, – куда более пылкий любовник, чем твой кузен!
Они снова любили друг друга, а после Отем встала и оделась в ожидании мистера Чиффинча, которому предстояло провести ее через паутину коридоров к потайному выходу на улицу, где ожидала карета.
Король, не потрудившийся подняться, неожиданно воскликнул:
– Когда настанет время прощаться, я хочу сделать тебе подарок на память. Что бы ты хотела получить, дорогая? Ты была очаровательна, но Барбара скоро пожелает вернуться, и я приму ее.
Отем притворилась, что раздумывает, и наконец тихо вымолвила:
– Я очень богата, Карл, и меня любили необыкновенные люди. У меня две дочери, и я вполне счастлива, но все же кое-чего и мне не хватает. Я не желаю возвращаться во Францию, но, увы, не владею ни английским титулом, ни собственным домом. Ах, если бы ты мог дать мне все это! Я не требую слишком знатного титула или роскошного дома, но мечтаю иметь что-то свое. Я дочь герцога. Двое из моих братьев тоже герцоги, один – маркиз, еще двое – бароны. Но что есть у меня? Ничего. Исполни мое желание. И я буду вечно тебе благодарна.
– У тебя будет и то и другое, обещаю, тем более что это такая малость! Я могу позволить себе проявить щедрость по отношению к женщине, которая была более чем щедра ко мне, – с улыбкой объявил король. – А теперь поцелуй меня на прощание. Я слышу шаги мистера Чиффинча.
Отем приблизилась к постели и от всей души поцеловала Карла.
– Спасибо, Карл Стюарт, – выдохнула она, сияя глазами.
Впервые со дня их встречи королю показалось, что он наконец узрел настоящую Отем. Не прелестную куртизанку, которая дала ему столько наслаждения, а истинную женщину. Дочь герцога. Вдову благородного человека. Мать двоих детей. Ему вдруг стало не по себе. Поежившись от неловкости, он тем не менее позвал в постель своих собак и, успокоенный их присутствием, заснул.
Отем, вне себя от радости, последовала за мистером Чиффинчем по извилистым коридорам и узким лестницам. Спустившись вниз, доверенный слуга осторожно открыл маленькую дверь, и они оказались в темном переулке, где стояла карета Отем. Чиффинч помог ей сесть и пожелал доброй ночи. Карета медленно покатилась по улочке и набрала скорость, только когда свернула на широкую дорогу. Отем сгорала от нетерпения поделиться новостями с братом, но приходилось ждать до завтра.
Наутро, ворвавшись в дворцовые покои брата, Отем торжествующе объявила:
– Король пообещал мне дом и титул, когда леди Барбара вернется ко двору. Ну не замечательно ли? – И, обратившись к Джорджу Вилльерсу, присутствовавшему при беседе, умоляюще воскликнула: – Не мучьте меня, Джордж, скажите, он сдержит слово?
– Непременно, – кивнул тот. – Он высоко ценит преданность, а вы были неизменно верны и добры в отсутствие Барбары. Мало того, всегда давали понять, что готовы уступить без боя, когда кузина вернется. Если он обещал вам дом и титул, значит, так тому и быть.
– Я рада, – кивнула Отем, – потому что у меня тоже будет ребенок. Но я хотела, чтобы он сделал это ради меня. Теперь я без страха признаюсь ему.
– Черт меня побери, – ухмыльнулся Бекингем, – да это просто мартовский кот какой-то. Лепит одного ребенка за другим! Сколько же у него бастардов? История повторяется, не так ли, Чарли?
Герцог Ланди побелел как простыня.
– Д-да, – выдавил он, но после ухода приятеля набросился на Отем с упреками: – Ты сделала это намеренно, чтобы добиться своего! Не могу поверить, что ты настолько бессердечна и расчетлива!
– Да, я не хотела зря рисковать, – призналась она, – но детей люблю. Мне хотелось бы иметь еще одного, пока я не удалилась от двора и не поселилась в своем новом доме уже титулованной леди. Может, король титулует и своего бастарда! На этот раз я чувствую себя совершенно иначе. У меня будет сын, я это знаю!
– Скажи ему сегодня ночью, иначе это сделаю я, – настаивал брат.
– Обязательно, – пообещала Отем. – Думаешь, он обрадуется?
– Почему бы и нет? – буркнул Чарли. – Он тоже любит детей, а твоя беременность только подтвердит его мужскую силу.
Король действительно пришел в восторг.
– Когда родится дитя? – допытывался он.
– В конце августа. Я покину двор, как только вы прикажете.
– Две недели назад Барбара родила девочку. Энн еще совсем крошка, и Барбара передала, что вернется только к коронации. Она хорошая мать и не хочет бросать дочку. Когда я точно узнаю дату ее возвращения, накануне попрошу тебя уехать. Не стоит сталкивать соперниц и попусту их расстраивать.
– Я рожу вам сына, – уверенно бросила Отем.
– Правда? Но по чести говоря, мне все равно. Девочки или мальчики, они все мои дети.
Он припал к ее устам и принялся гладить груди.
– Я уже ощущаю, как наливаются эти ягодки! Какое блаженство ты мне даришь, несмотря на все свое своенравие и упрямство!
– Вряд ли вы хотели бы видеть меня покорной и бесхарактерной, – возразила она, и король согласно кивнул.
Сам он немедленно проболтался ближнему кругу придворных, что прелестная любовница маркиза д’Орвиль ожидает от него ребенка. Все немедленно бросились к нему с поздравлениями, будто он совершил некое чудо. Отем и злилась, и смеялась, но все же решила, что лучше всего не придавать значения сплетням, и это, вне всякого сомнения, было самым мудрым решением.
Прошел февраль, потом март. Леди Палмер известила, что вернется в Уайтхолл двадцатого апреля, за три дня до коронации. Отем готовилась уезжать восемнадцатого. Ко всему прочему, ей нездоровилось, и она желала одного: поскорее вернуться в провинцию и дождаться родов. Ее беспокоило также, что король словно забыл о своем обещании. Правда, герцог Бекингем уверял, что такого просто быть не может, но она все же волновалась.
За три дня до ее отъезда король играл с друзьями в кости. Отем сидела рядом, но удачи королю не принесла. Он постоянно проигрывал и даже не мог никого обвинить в плутовстве: кости не такая игра, где можно легко смошенничать. В противоположность ему герцог Гарвуд то и дело придвигал к себе стопки монет.
Все остальные выбыли из игры, и теперь противники остались вдвоем. Король подбросил кости и лишился последних денег.
– Дьявол, – тихо выругался он, но его лицо тут же просветлело. – Сыграем в последний раз, Габриел? На все? Если я проиграю, попросишь все, что пожелаешь, в разумных пределах, конечно.
– Я знаю ваше величество как человека чести. Поэтому и согласен на ваши условия, – кивнул герцог, вручая кости королю.
Карл поднес кубики из слоновой кости к губам Отем.
– Поцелуй их на счастье, дорогая, – попросил он.
Отем с улыбкой повиновалась.
– Только я не уверена, что мой поцелуй обещает выигрыш, – предупредила она.
Король энергично потряс кости в кулаке и подбросил. Комбинация казалась выигрышной.
– Вряд ли тебе удастся меня побить, Габриел! – воскликнул он.
Герцог пожал плечами и беспечно швырнул кубики на стол. Окружающие дружно ахнули. Победителем вышел Гарвуд.
– Да будь я проклят! – тихо воскликнул король и поднял глаза на партнера. – Ты честно побил меня, Габриел. Чего же ты хочешь?
– Вашу шлюху, – холодно бросил тот.
– Что?! – воскликнул король, решив, что ослышался.
Воцарилась мертвая тишина. Собравшиеся дружно разинули рты. Потрясенная, Отем побелела от оскорбления.
