– Что?! – воскликнул король, решив, что ослышался.
Воцарилась мертвая тишина. Собравшиеся дружно разинули рты. Потрясенная, Отем побелела от оскорбления.
– Я не прочь взять вашу шлюху, сир, – надменно протянул герцог. – Насколько я понял, вы с ней уже покончили?
Король рассеянно кивнул, все еще ошеломленный столь странной просьбой. Но своим гибким умом уже взвешивал возможности.
Отем вскочила, опрокинув стул.
– Как вы смеете, милорд! Как смеете? Я не уличная девка, которую передают из рук в руки!
– Можешь ее получить, – изрек король, – но на определенных условиях. Тебе известно, что она беременна? Моим ребенком! Я признаю его и наделю титулом после рождения.
– Карл Стюарт! – взвизгнула Отем. – Вы не можете дарить меня, словно вещь какую-то! Вы обещали мне титул и дом! А я-то считала, что вы человек слова!
– Мадам, – одернул герцог, – ваш язык острее моей шпаги. Вспомните, с кем вы говорите!
«Ваш язык острее моей шпаги».
В мозгу Отем словно пушечное ядро взорвалось. Она пораженно ахнула. Это он! Несмотря на модные темные локоны и богатые одежды, она внезапно увидела перед собой сэра Саймона Бейтса в строгом черном костюме с остриженной головой. Это он! Убийца Бесс!
– Этот человек не тот, за кого себя выдает! – воскликнула Отем. – Он убийца и предатель! И вы отдадите меня ему?
– Он Габриел Бейнбридж, герцог Гарвуд, и никто иной, – спокойно возразил король. Значит, она вспомнила!
– Он сэр Саймон Бейтс, убийца моей невестки! – отчаянно вскрикнула она.
– Он Габриел Бейнбридж, назвавшийся именем умершего кузена, чтобы служить мне в стане круглоголовых. Его репутация была сфабрикована для пущего правдоподобия, с тем чтобы круглоголовые принимали его за одного из своих фанатиков, – объяснил король несчастной молодой женщине, вцепившейся в его рукав. – Он никого не убивал. Во всем виноват солдат, ослушавшийся приказа. К сожалению, герцог опоздал, иначе трагедии не произошло бы. Ты сама знаешь, что это правда, дорогая. Многие из нас потеряли родных, павших жертвой стремления Кромвеля к власти. Они никогда не вернутся к нам, Отем. Кроме того, я никогда не нарушаю обещаний, данных красивым женщинам.
Отем едва сдерживала слезы. Ах этот Карл Стюарт! Так же ловко умеет обращаться с дамами, как и ее любимый братец!
– Кажется, я возненавижу вас, сир! – прошипела она с легким оттенком прежнего высокомерия.
– Вы получите титул и дом, мадам, – с улыбкой объявил король. – Если Габриел возжелал вас, значит, должен жениться. Таким образом, вы станете герцогиней Гарвуд. Его дом хоть и находится на севере, по словам гостивших там, прекрасен.
– Нет! – упрямо возразила она.
– Ты примешь мои условия, Габриел? Женишься на этой прелестной плутовке, сделаешь своей герцогиней и увезешь от двора? – допрашивал король.
– Клянусь, сир, – ответил герцог.
– В таком случае все улажено, – обрадовался король. – Значит, я уплатил свои долги вам обоим!
– Я не согласна! – запротестовала Отем. – Ничего не улажено! Я никогда не стану женой этого человека! Я любила покойного мужа и выйду замуж только по любви!
– Очаровательное, но совершенно детское убеждение. Браки прежде всего заключаются ради денег и власти. Герцог Гарвуд равен тебе по положению. У него прекрасный дом, где ты будешь полной хозяйкой.
– Он не женится на мне, узнав, на каких условиях выходят замуж женщины нашего рода, а я не соглашусь, пока эти условия не будут удовлетворены.
– Он может все обсудить с вашими братьями, мадам. Я сдержал слово. Вы, Гарвуд, можете получить мою шлюху. А вы, госпожа маркиза, обретете титул и дом.
К удивлению окружающих, Отем вдруг залилась смехом. Что ей еще оставалось делать? Любовник перехитрил ее, да как ловко! Теперь ей не к лицу жаловаться! Придется смириться с волей короля и оставить по себе добрые воспоминания.
– Вы, сир, несмотря на мать-француженку, истинный Стюарт. Недаром Лесли из Гленкирка не ожидали от вас ничего хорошего, – с упреком произнесла она.
– Что это означает? – спросил король.
– Моя мать часто рассказывает, как ваш дед, король Яков, возвысил моего отца, тогда еще графа, дав ему титул герцога, и прибавил при этом, что лучшего подарка не придумать, поскольку ему он не стоит ни гроша. Надо сказать, у Лесли уже были замок и поместья. Вы же даже на титул не расщедрились, – бросила она.
Король и его компаньоны дружно посмеялись анекдоту.
– Значит, ты возьмешь герцога в мужья? – настаивал он.
– Если он согласится с условиями моей семьи, ваше величество. Вероятно, иного выхода у меня нет, если хочу получить титул и дом.
Ее отнюдь не радовал такой поворот событий, но Отем была достаточно умна, чтобы не гневить короля. Пусть лучше он останется ее другом! Если Гарвуд не согласится, а он для этого достаточно горд, вина ляжет не на нее. В таком случае она сама купит дом, и пропади пропадом все английские титулы!
– И, сир, молю еще об одной милости. Я предпочла бы ни за кого не выходить замуж до рождения ребенка.
– Думаю, это разумно, – кивнул Габриел.
– Вот как, милорд? – фыркнула Отем.
Король ухмыльнулся. Ему всегда нравился независимый характер Отем, но иметь такую жену… Боже упаси! Вряд ли Гарвуду придется по вкусу жизнь с такой женщиной, но, в конце концов, никто его не заставлял просить Отем в жены. Зато сам он одним махом расплатился с долгами!
– Можете проводить госпожу маркизу в Линмут-Хаус, – повелел король герцогу и, взяв Отем за руки, прошептал: – Кажется, настала пора прощаться, дорогая. Ты была восхитительна, и я благодарю тебя за щедрость. Вы навсегда сохраните дружбу Карла Стюарта, мадам. Известите, когда родится младенец. И помните, что обещали мне сына. Как вы назовете его?
– Луи, – ехидно сообщила Отем.
Король расхохотался до слез. Немного придя в себя, он расцеловал ей руки и прошептал:
– Согласен, мадам. А ты, Габриел, отвези ее домой, пока я не передумал. Признаюсь, ни одна из моих любовниц не была столь забавна и остроумна.
Герцог предложил Отем руку, и та нехотя приняла ее.
– У меня барка, – сообщил Габриел, уводя ее из игорной комнаты. – Так будет удобнее, мадам.
– В таком случае пошлите слугу предупредить моего кучера, чтобы возвращался в Линмут-Хаус, – сухо попросила она.
Герцог кивнул и что-то сказал лакею, поспешившему выполнять распоряжение. Они вместе подошли к королевскому причалу. Лодочник привел барку, и герцог повел свою даму по сходням, усадив в крошечной каюте со стеклянными окнами. Под обтянутой кожей скамьей лежали нагретые кирпичи. На колени Отем опустилась лисья полость.
– Барка уже принадлежала дому, когда вы его получили? – осведомилась она.
– Совершенно верно.
– В таком случае это собственность моей прабабки. Гринвуд был ее домом, а она подарила его моей матери. Протекторат не имел права конфисковать его.
– Что ж, мадам, когда вы станете моей женой, дом снова будет принадлежать вам, и это, пожалуй, разрешит все трудности, – заметил он.
Отем поджала губы и замолчала, отдавшись плавному скольжению барки. Наступило время между приливом и отливом, и течение было спокойным.
Наконец она все же выдавила:
– Вы все равно не согласитесь на условия моей семьи!
– Вы уверены?
– Да, – злорадно прошипела она.
– Напрасно, – заметил герцог. – Я хотел вас с нашей первой встречи, когда вы были совсем девочкой и требовали правосудия за гибель вашей невестки и слуги. С тех пор ничего не изменилось, и я по-прежнему желаю вас. А я всегда добиваюсь своего.
– Посмотрим, – не растерялась Отем, хотя признание ее немного испугало. Такого она от него не ожидала. Он никогда ничем не дал понять, что питает к ней что-то, кроме презрения.
– Я не люблю вас! – бросила она.
– Это придет, когда мы поближе узнаем друг друга, – заверил он.
Отем снова смолкла. Странный человек. Не похож ни на одного из всех ее знакомых мужчин.
Жизнь внезапно приняла новый оборот, и на этот раз непонятно, куда это приведет ее. Отем не слишком любила сюрпризы, но что поделаешь? Кроме того, он не примет условия ее семьи.
Или все-таки примет?
Добравшись до Линмут-Хауса, они застали там Чарли и кузена Джонни, молча восседавших в гостиной с одинаково скорбными лицами.
– Иди к себе, – велел сестре герцог Ланди столь суровым тоном, что та, к его удивлению, немедленно повиновалась. Герцог ожидал, что Отем станет спорить и возражать, но та сделала реверанс и поспешила наверх.
– Можно поговорить в библиотеке, – решил Джонни Саутвуд и пошел вперед, показывая дорогу. – Поднос на столе, джентльмены, угощайтесь.
Сам он налил себе добрую порцию виски, рассудив, что ему понадобятся силы.
Кузен и гость последовали его примеру и по приглашению хозяина расселись у огня. На улице шел дождь, и тяжелые капли били в свинцовые переплеты окон.
– К сожалению, меня сегодня не было во дворце, но Джордж Вилльерс достаточно точно изложил все, что произошло. И упомянул, что вы назвали мою сестру шлюхой. Это так, милорд? – Янтарные глаза впились в собеседника.
