Acababan de fusilar a Bolsón.
Le vio de espaldas sobre la roja tierra, con medio cuerpo a la sombra de un naranjo, ennegrecido el suelo con la sangre que salía a borbotones de su cabeza destrozada. Los insectos, brillando al sol como botones de oro, se balanceaban, ebrios de azahar, en torno de sus sangrantes labios.
El discípulo se mesó los cabellos (ученик рвал на себе волосы) ¡Recristo (черт побери)! ¿Así se mataba (так убивали) a los hombres que son hombres (настоящих людей: «людей, которые люди»)?
El teniente le puso una mano en el hombro (лейтенант положил руку ему на плечо).
—Tú, aprendiz de roder (ты, ученик родера), mira cómo mueren los pillos (смотри, как умирают негодяи).
El discípulo se mesó los cabellos ¡Recristo! ¿Así se mataba a los hombres que son hombres?
El teniente le puso una mano en el hombro.
–Tú, aprendiz de roder, mira cómo mueren los pillos.
El aprendiz se revolvió con fiereza (ученик обернулся в негодовании: «с негодованием»; fiero – свирепый); pero fue para mirar a lo lejos (но «было», чтобы посмотреть = взгляд его был направлен вдаль), como si a través de los campos (как будто через поля) pudiera ver el camino de Valencia (/он/ мог видеть дорогу на Валенсию), y sus ojos, llenos de lágrimas (и его глаза, полные слез), parecían decir (казалось, говорили: «говорить»): «Pillo, sí (негодяй, да); pero más pillo (но больший негодяй) es el que huye (тот, кто бежит)».
El aprendiz se revolvió con fiereza; pero fue para mirar a lo lejos, como si a través de los campos pudiera ver el camino de Valencia, y sus ojos, llenos de lágrimas, parecían decir: «Pillo, sí; pero más pillo es el que huye».
Siempre que los nietos del tío Rabosa (каждый раз, когда: «всегда что» внуки дядюшки Рабоса) se encontraban con los hijos de la viuda de Casporra (встречались с детьми вдовы Каспорра) en las sendas de la huerta (на дорогах плантации; senda, f – тропа; huerta, f – огород, сад, плантация) o en las calles de Campanar (или на улицах Кампанара), todo el vecindario (все жители; vecino, m – сосед; vecindario – жители, население) comentaba el suceso (обсуждали происшествие). ¡Se habían mirado (/они/ посмотрели друг на друга)!… ¡Se insultaban con el gesto (/они/ оскорбляли друг друга жестами)!… Aquello acabaría mal (это: «то» плохо закончится), y el día menos pensado (и в один прекрасный: «в наименее ожидаемый» день; pensar – думать) el pueblo sufriría un nuevo disgusto (поселок пострадает от нового несчастья).
Siempre que los nietos del tío Rabosa se encontraban con los hijos de la viuda de Casporra en las sendas de la huerta o en las calles de Campanar, todo el vecindario comentaba el suceso. ¡Se habían mirado!… ¡Se insultaban con el gesto!… Aquello acabaría mal, y el día menos pensado el pueblo sufriría un nuevo disgusto.
El alcalde (алькальд), con los vecinos más notables (с самыми уважаемыми: «заметными» жителями; notar – замечать; notable – заметный, знатный; vecino, m – сосед, житель, горожанин) predicaba paz a los mocetones (призывал к примирению молодых людей: «проповедовал мир молодым людям») de las dos familias enemigas (из обеих враждующий семей), y allá iba el cura (и священник ходил туда), un vejete de Dios (божий одуванчик: «старичок»; viejo, m – старик), de una casa a otra (из одного дома в другой), recomendando el olvido de las ofensas (советуя забыть обиды: «забвение обид»).
Treinta años que los odios (/вот уже/ тридцать лет, как: «что» ненависть) de los Rabosas y Casporras (/между семьями/ Рабоса и Каспорра) traían alborotado a Campanar (нарушали спокойствие Кампанара: «несли беспокойным Кампанар»; alborotar – тревожить, нарушать спокойствие).
El alcalde, con los vecinos más notables, predicaba paz a los mocetones de las dos familias enemigas, y allá iba el cura, un vejete de Dios, de una casa a otra, recomendando el olvido de las ofensas.
Treinta años que los odios de los Rabosas y Casporras traían alborotado a Campanar.
Casi en las puertas de Valencia (почти у ворот Валенсии), en el risueño pueblecito (в благодатном городишке; risa, f – улыбка; risueño – улыбчивый, благоприятный; pueblo, m – городок, поселок) que desde la orilla del río (который с берега реки) miraba a la ciudad (смотрел на город) con los redondos ventanales («с» круглыми окошками; ventana, f – окно) de su agudo campanario (своей остроконечной: «острой» колокольни; campana, f – колокол), repetían aquellos bárbaros (эти: «те» варвары повторяли), con un rencor africano (с африканской = мавританской злопамятностью), la historia de luchas y violencias (историю вражды: «борьбы» и насилий) de las grandes familias italianas (знатных: «великих» итальянских семей) en la Edad Media (в Средние века).
Casi en las puertas de Valencia, en el risueño pueblecito que desde la orilla del río miraba a la ciudad con los redondos ventanales de su agudo campanario, repetían aquellos bárbaros, con un rencor africano, la historia de luchas y violencias de las grandes familias italianas en la Edad Media.
Habían sido grandes amigos en otro tiempo (в прежние: «другие» времена они были большими друзьями); sus casas (их дома), aunque situadas en distintas calles (хотя и находились: «находящиеся» на разных улицах), lindaban por los corrales (примыкали /друг к другу/ дворами), separados únicamente por una tapia baja (разделенные лишь: «единственно» низкой стеной). Una noche (как-то: «одной» ночью), por cuestiones de riego (из-за ссоры во время поливки: «вопросов поливки»), un Casporra tendió en la huerta de un escopetazo (один /из/ Каспорра ружейным выстрелом уложил на плантации; escopeta, f – ружье; escopetazo, m – ружейный выстрел) a un hijo del tío Rabosa (одного /из/ сыновей дядюшки Рабоса), y el hijo menor de éste (а младший сын этого), porque no se dijera (чтобы не сказали: «потому чтоб не говорилось») que en la familia no quedaban hombres (что в семье не осталось мужчин), consiguió (сумел: «добился»), después de un mes de acecho (после месяца слежки), colocarle una bala entre las cejas al matador (всадить: «поместить» убийце пулю между глаз: «бровями»).
Habían sido grandes amigos en otro tiempo; sus casas, aunque situadas en distintas calles, lindaban por los corrales, separados únicamente por una tapia baja. Una noche, por cuestiones de riego, un Casporra tendió en la huerta de un escopetazo a un hijo del tío Rabosa, y el hijo menor de éste, porque no se dijera que en la familia no quedaban hombres, consiguió, después de un mes de acecho, colocarle una bala entre las cejas al matador.
Desde entonces las dos familias (с тех пор: «с тогда» обе семьи) vivieron para exterminarse (жили, чтобы истреблять друг друга: «истребляться»), pensando más (больше думая) en aprovechar los descuidos del vecino (о /том, чтобы/ воспользоваться промахом: «невнимательностью» соседа; cuidar – заботиться, следить) que el cultivo de las tierras (чем о возделывании земли).
Escopetazos en medio de la calle (ружейная стрельба посреди улицы; escopeta, f – ружье); tiros que al anochecer relampagueaban (выстрелы, которые вспыхивали в сумерках; noche, f – ночь; anochecer, m – сумерки, вечер; relámpago, m – вспышка, молния) desde el fondo de una acequia (со дна оросительной канавы) o tras los cañares o ribazos (или из-за зарослей тростника или холмов; caña, f – тростник) cuando el odiado enemigo (когда ненавистный враг) regresaba del campo (возвращался с поля).
Desde entonces las dos familias vivieron para exterminarse, pensando más en aprovechar los descuidos del vecino que el cultivo de las tierras.
Escopetazos en medio de la calle; tiros que al anochecer relampagueaban desde el fondo de una acequia o tras los cañares o ribazos cuando el odiado enemigo regresaba del campo.
Alguna vez (то и дело: «какой-то раз»), un Rabosa o un Casporra (один /из/ Рабоса или один /из/ Каспорра), iba camino del cementerio (отправлялись: «шли по дороге» на кладбище) con una onza de plomo dentro del pellejo (с унцией свинца в шкуре), y la sed de venganza (а жажда мести) sin extinguirse (все не угасала: «без вымирать»), antes bien extremándose (скорее усиливалась: «увеличиваясь»; antes bien = más bien – скорее) con las nuevas generaciones (с /приходом/ новых поколений), pues parecía que en las dos casas (ибо казалось, что в обоих домах) los chiquitines salían ya (дети уже выходили; chico, m – мальчик, ребенок) del vientre de sus madres (из материнской утробы: «материнского живота») tendiendo las manos a la escopeta (протягивая руки к ружью) para matar a los vecinos (чтобы убивать соседей).
Alguna vez, un Rabosa o un Casporra, iba camino del cementerio con una onza de plomo dentro del pellejo, y la sed de venganza sin extinguirse, antes bien extremándose con las nuevas generaciones, pues parecía que en las dos casas los chiquitines salían ya del vientre de sus madres tendiendo las manos a la escopeta para matar a los vecinos.
Después de treinta años de lucha (после тридцати лет вражды: «борьбы»), en casa de los Casporras sólo quedaba una viuda (в доме Каспорра оставалась только вдова) con tres hijos mocetones (с тремя сыновьями, рослыми парнями; mozo, m – парень; mocetón, m – рослый, крупный парень) que parecían torres de músculos (которые казались башнями = грудами мышц). En la otra estaba el tío Rabosa (в другом /доме/ был дядюшка Рабоса), con sus ochenta años (со своими восьмьюдесятью годами = восьмидесятилетний), inmóvil en un sillón de esparto (неподвижный в своем кресле из ковыля = плетеном кресле; mover – двигать; móvil – подвижный), con las piernas muertas por la parálisis (с ногами, мертвыми = безжизненными из-за паралича; morir – умирать), como un arrugado ídolo de la venganza (как морщинистый идол = морщинистая статуя мести), ante el cual juraban sus dos nietos defender (перед которой два его внука клялись защитить) el prestigio de la familia (честь: «авторитет» семьи).
Después de treinta años de lucha, en casa de los Casporras sólo quedaba una viuda con tres hijos mocetones que parecían torres de músculos. En la otra estaba el tío Rabosa, con sus ochenta años, inmóvil en un sillón de esparto, con las piernas muertas por la parálisis, como un arrugado ídolo de la venganza, ante el cual juraban sus dos nietos defender el prestigio de la familia.
Pero los tiempos eran otros (но времена изменились: «были другие»). Ya no era posible ir a tiros (невозможно было уже устроить перестрелку: «пойти выстрелами»), como sus padres (как их отцы), en plena plaza (посреди площади; pleno – полный; en pleno – посреди, в разгар), a la salida de la misa mayor (на выходе с воскресной: «главной» мессы; mayor – больший, старший, главный). La Guardia Civil no los perdía de vista (жандармы не теряли их из вида: «гражданская гвардия не теряла…»); los vecinos los vigilaban (жители за ними следили), y bastaba que uno de ellos (и достаточно было того, чтобы один из них; bastar – быть достаточным) se detuviera algunos minutos (задержался на несколько минут) en una senda o una esquina (на тропе или на углу) para verse al momento (чтобы вмиг оказаться: «в момент увидеть себя») rodeado de gente (окруженным людьми) que le aconsejaba la paz (которые советовали ему мир = просили его успокоиться).
