Испанский с В. Бласко Ибаньесом. Стена / Vicente Blasco Ibáñez. La pared
© И. Франк, 2014
© ООО «Восточная книга», 2014
Пособие подготовила Ольга Абелла Кастро.
Уважаемые читатели!
Перед вами – НЕ очередное учебное пособие на основе исковерканного (сокращенного, упрощенного и т. п.) авторского текста.
Перед вами прежде всего – ИНТЕРЕСНАЯ КНИГА НА ИНОСТРАННОМ ЯЗЫКЕ, причем настоящем, «живом» языке, в оригинальном, авторском варианте.
От вас вовсе не требуется «сесть за стол и приступить к занятиям». Эту книгу можно читать где угодно, например, в метро или лежа на диване, отдыхая после работы. Потому что уникальность метода как раз и заключается в том, что запоминание иностранных слов и выражений происходит ПОДСПУДНО, ЗА СЧЕТ ИХ ПОВТОРЯЕМОСТИ, БЕЗ СПЕЦИАЛЬНОГО ЗАУЧИВАНИЯ И НЕОБХОДИМОСТИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СЛОВАРЬ.
Существует множество предрассудков на тему изучения иностранных языков. Что их могут учить только люди с определенным складом ума (особенно второй, третий язык и т. д.), что делать это нужно чуть ли не с пеленок и, самое главное, что в целом это сложное и довольно-таки нудное занятие.
Но ведь это не так! И успешное применение Метода чтения Ильи Франка в течение многих лет доказывает: НАЧАТЬ ЧИТАТЬ ИНТЕРЕСНЫЕ КНИГИ НА ИНОСТРАННОМ ЯЗЫКЕ МОЖЕТ КАЖДЫЙ!
Причем
НА ЛЮБОМ ЯЗЫКЕ,
В ЛЮБОМ ВОЗРАСТЕ,
а также С ЛЮБЫМ УРОВНЕМ ПОДГОТОВКИ (начиная с «нулевого»)!
Сегодня наш Метод обучающего чтения – это почти триста книг на пятидесяти языках мира. И более миллиона читателей, поверивших в свои силы!
Итак, «как это работает»?
Откройте, пожалуйста, любую страницу этой книги. Вы видите, что сначала идет адаптированный текст, с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексико-грамматическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.
Если вы только начали осваивать испанский язык, то вам сначала нужно читать текст с подсказками, затем – тот же текст без подсказок. Если при этом вы забыли значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то не обязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно вам еще встретится. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время – пусть короткое – вы «плывете без доски». После того как вы прочитаете неадаптированный текст, нужно читать следующий, адаптированный. И так далее. Возвращаться назад – с целью повторения – НЕ НУЖНО! Просто продолжайте читать ДАЛЬШЕ.
Сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Не бойтесь: вас же никто по ним не экзаменует! По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», вы можете поступить наоборот: сначала читать неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не «с нуля».
Язык по своей природе – средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются – либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.
Для запоминания нужны не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторять слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно – за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» – этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее вы будете читать, чем быстрее бежать вперед, тем лучше для вас. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала сделает свое дело, количество перейдет в качество. Таким образом, все, что требуется от вас, – это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги!
Главная беда всех изучающих долгие годы один какой-либо язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык – не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение по-испански – вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку – на нее надо быстро взбежать! Пока не взбежите – будете скатываться. Если вы достигли такого момента, когда свободно читаете, то вы уже не потеряете этот навык и не забудете лексику, даже если возобновите чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучили – тогда все выветрится.
А что делать с грамматикой? Собственно, для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно – и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам – и грамматика усваивается тоже подспудно. Ведь осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматику, а просто попали в соответствующую языковую среду. Это говорится не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика – очень интересная вещь, занимайтесь ею тоже), а к тому, что приступать к чтению данной книги можно и без грамматических познаний.
Эта книга поможет вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил. Но, прочитав ее, не нужно останавливаться, продолжайте читать на иностранном языке (теперь уже действительно просто поглядывая в словарь)!
Отзывы и замечания присылайте, пожалуйста, по электронному адресу [email protected]
Primavera triste
(Печальная весна)
El viejo Tófol y la chicuela (старик/старый Тофоль и девчушка; chica, f – девочка) vivían esclavos de su huerto (жили = были рабами своего сада; huerto, m – сад, огород), fatigados por una incesante producción (утомленные непрекращающимся производством = беспрерывной работой; cesar – прекращать). Eran dos árboles más (/они/ были «еще» двумя деревьями), dos plantas de aquel pedazo de tierra (двумя растениями этого клочка: «того куска» земли) – no mayor que un pañuelo (не больше, чем платок = носового платка), según decían los vecinos (как говорили соседи; según – согласно, по словам), – y del cual sacaban su pan (и из которого они доставали = на котором они добывали свой хлеб; sacar – вынимать, извлекать) a costa de fatigas (ценой мучений; fatiga, f – усталость, мучение).
El viejo Tófol y la chicuela vivían esclavos de su huerto, fatigados por una incesante producción.
Eran dos árboles más, dos plantas de aquel pedazo de tierra —no mayor que un pañuelo, según decían los vecinos—, y del cual sacaban su pan a costa de fatigas.
Vivían como lombrices de tierra (/они/ жили, как земляные черви: «черви земли»), siempre pegados al surco (всегда среди грядок: «приклеенные к борозде»; pegar – приклеивать, прикреплять); y la chica, a pesar de su desmedrada figura (и девочка, несмотря на свою тщедушную фигурку; desmedrar – разрушать, уменьшаться), trabajaba como un peón (работала как батрак; peón, m – подсобный рабочий). La apodaban la Borda (ее прозвали Бордой; apodo, m – прозвище, кличка), porque la difunta mujer del tío Tófol (потому что покойная жена дядюшки Тофоля), en su afán de tener hijos (в своем страстном желании иметь детей; afán, m – страстное желание, стремление) que alegrasen su esterilidad (которые принесли бы радость в ее бездетную жизнь: «обрадовали бы ее бездетность»; estéril – стерильный, бесплодный), la había sacado de la Inclusa (взяла ее из приюта; sacar – вынимать, извлекать).
Vivían como lombrices de tierra, siempre pegados al surco; y la chica, a pesar de su desmedrada figura, trabajaba como un peón.
La apodaban la Borda, porque la difunta mujer del tío Tófol, en su afán de tener hijos que alegrasen su esterilidad, la había sacado de la Inclusa.
En aquel huertecillo había llegado a los diecisiete años (в том садике /она/ дожила: «дошла» до семнадцати лет), que parecían once (которые казались одиннадцатью), a juzgar por lo enclenque de su cuerpo (судя по ее хилому тельцу: «по хилости ее тела»; juzgar – судить), afeado aún más (еще более обезображенному = некрасивому; feo – уродливый) por la estrechez de unos hombros puntiagudos (из-за узости /ее/ угловатых плеч; estrecho – узкий; puntiagudo, agudo – острый; punta, m – остриё), que se curvaban hacia afuera (которые торчали вперед: «кривились наружу»; curva, f – кривая линия, изгиб; hacia – по направлению к), hundiendo el pecho (вдавливая грудь; hundir – погружать, топить) e hinchando la espalda (и сутуля: «выпячивая» спину, hinchar – надувать, выпячивать).
