«Метаморфозам» Овидия (альбом, содержащий около двухсот рисунков, хранится в Государственном
Русском музее). Так, например, ротонда и пирамида изображены на заднем плане иллюстрации к
мифу о бросившейся в море со скалы греческой царице Ино. Они встречаются среди проектов и
построек Львова. Он возводил ротонды и пирамиды в своем селе Никольском и в близлежащих
имениях Новоторжского уезда. Он использовал эти формы как для культовых, так и для
хозяйственных сооружений. Иногда он ставил их порознь, не связывая друг с другом, а порой
действительно сочетал в едином ансамбле.
Из чего только Львов не строил пирамид: из кирпича, из натурального камня, из дерева и даже из
прессованной, «битой», земли. Построил такую и рассмеялся, да еще стихами:
Рассудку вопреки и вечности в обиду,
А умницам на смех
Построил — да его забвен не будет грех —
Из пыли пирамиду.
Где соорудили эту пирамиду, мы не знаем, скорей всего в организованной Львовым школе
«земляного битого строения» в Никольском или в ее филиале в Тюфилях под Москвой.
А на бывшем Шлиссельбургском тракте (теперь проспект Обуховской обороны, 235) стоит
небольшая церковь цилиндрической формы, обезображенная, правда, пристроенными в 1858 году
притвором и ризницей. Рядом вполне ей пропорциональная каменная пирамидальная колокольня.
В XVIII столетии здесь было богатое село Александровское — имение генерал-прокурора князя А.
А. Вяземского.
Н. А. Львов. Иллюстрация к «Метаморфозам» Овидия. Рисунок. Публикуется впервые.
В начале восьмидесятых годов Вяземский был назначен директором Императорского фарфорового
завода и избрал в качестве летней резиденции свое поместье, находившееся рядом, где и начал
строительство обширной усадьбы. Большой барский дом был окружен парком с беседками,
мостиками, разными затеями. Здесь устраивались роскошные празднества со спектаклями и
фейерверками, сюда съезжался цвет столичной знати. Надо было под стать всему этому сельскому
великолепию построить и церковь. В 1783 году Вяземский получает от Синода разрешение на
постройку каменного храма в своей усадьбе. И нет ничего удивительного в том, что вельможа мог
прибегнуть к услугам Львова-зодчего, работы которого хорошо знал и на чей вкус мог полностью
положиться.
Еще в 1779 году во время перестройки старого сенатского дома [Угловой дом на набережной Невы
у Сенатской площади (ныне площадь Декабристов), на месте здания, позднее построенного К. И.
Росси], наблюдать за которой было поручено Г. Р. Державину, служившему в Сенате под начальством
Вяземского, Львов сочинил программы аллегорических барельефов, исполненных затем обрусевшим
французским скульптором Ж.-Д. Рашетом для «залы Общего Собрания Правительствующего
Сената». Особого внимания заслуживает один из них, впоследствии уничтоженный по приказанию
Павла, на тему: «Россия... возводит. . в храм правосудия Истину, Человеколюбие и Совесть»; на этом
рельефе храм правосудия — ротонда, а возле него — «твердая призматическая пирамида», которая
должна была олицетворять «непоколебимую куп-ность тех трех добродетелей». В этом описании,
составленном Г. Р. Державиным, мы встречаемся с первым упоминанием о сочетании ротонды и
пирамиды в связи с именем Львова, а также с именем Вяземского, поскольку именно по его
поручению исполнялись все перестройки. А через несколько лет композиция, увиденная Вяземским в
рельефе, возникла в его усадьбе, воплощенная в камне. Это была церковь. Но как мало она была
похожа на культовое здание!
Церковь «Кулич и Пасха». Фотография.
В 1785 году началось ее строительство, и через два года она была закончена.
Шестнадцатиколонная ротонда ионического ордера перекрыта пологим куполом. Тонко
прорисованные капители с «подвесками» и необычные для Львова овальные окна второго яруса
придают этой небольшой постройке особое изящество. Внутреннее пространство просто и
гармонично: круглый в плане зал, высота которого равна его диаметру, создает впечатление покоя и
уравновешенности. Так мог выглядеть парковый павильон или языческий храм. Лишь всевидящее
око, крест на куполе и скульптурные ангелы над аркой, ведущей в алтарную часть, являясь
атрибутами христианского культа, указывали назначение здания. Не религиозное чувство, а живой
интерес вызывает своей необычностью стоящая рядом пирамидальная колокольня. Два нижних ее
яруса составляют четыре жилые комнаты, соединенные внутренней лестницей, верхний ярус —
звонница с большими арочными проемами на все четыре стороны света.
В народе давно утвердилось за этой церковью шутливое прозвание «Кулич и Пасха». Но перед
внутренним взором архитектора стояли другие аналогии, иные образцы и формы, уводящие в мир
классической древности.
Впрочем, как архитектором, так и заказчиком руководили в данном случае намерения чисто
светского характера. Львов в этой церкви видел воплощение своей давнишней мечты, одной из своих
многочисленных творческих фантазий. Владелец усадьбы придавал этому сооружению совсем иное
значение. Князь Вяземский — один из столпов екатерининского правления — не раз бывал щедро
награждаем императрицей. В частности, в 1783 году ему было «пожаловано» 200000 рублей, и в этом
же году была им задумана постройка церкви. Милости Екатерины он хотел прославить в новом
храме. Здание стало не просто олицетворением благодарности царице, но и храмом славы земного
коронованного «божества». Это утверждают надписи на мраморных досках, помещенных над
дверьми. Вместо текстов из священного писания на них высечены вензеля Екатерины и слова: над
северным входом — «В память твоих щедрот», над южным — «Твои щедроты соорудили» и над
главным, западным, — «Здесь благословятся благодеявшие мне в роды и роды». Что ж, яснее не
скажешь, и смысл намерений Вяземского сомнений не вызывает.
Погреб-пирамида в селе Никольском под Торжком. Современная фотография.
Но иногда возникают другие сомнения: а Львов ли построил эту церковь? Ведь чертежей нет, и мы
не найдем в других, достоверных работах Львова ни таких по-барочному овальных окон, ни чуть
манерных подвесок на капителях... Все это так. И тем не менее Николай Александрович, несмотря на
всю свою приверженность строгому классицизму, бывал порой настолько причудлив в своих
фантазиях, настолько любил различные архитектурные шалости и вольности, что невольно веришь в
его авторство этой по сути своей очень классичной постройки.
Можно привести и некоторые творческие аналогии. Например, в бывшем имении Львова
Никольском до сих пор рядом с остатками барского дома стоит погреб в виде пирамиды; несколько
видоизмененный вариант такого погреба, сооруженного тем же мастером, можно увидеть в усадьбе
Митино под Торжком. Кстати, пирамидальные формы в русской архитектуре той поры встречаются
крайне редко, увлечение пирамидами наступило значительно позднее и стало модой в Западной
Европе после похода Наполеона в Египет.
Что же касается ротонды — самой церкви, то следует отметить, что ротонда была одной из самых
излюбленных форм в русском классицизме вообще начиная с семидесятых годов XVIII столетия. В
виде ротонды сооружали церкви, парковые павильоны, хозяйственные постройки. Их множество до
сих пор в пригородах Москвы, Ленинграда, в других городах и селах России. Но несомненно, что
одна из самых прекрасных — это церковь-мавзолей Львова в Никольском. Вообще в творческом
наследии этого архитектора, среди его чертежей ротонды появляются постоянно, и, что особенно
