Литургии, он по-прежнему считался дефензором Церкви, и никаких епитимий, конечно, на него не налагалось. Объясняется это, очевидно, не только высочайшим уважением византийцев к царской власти, но и личностью самого императора. Все
жалели его в дни вынужденного пребывания в темнице и выражали свое сочувствие.
Напрасно папа писал в 1371 г. послание к греческим клирикам, в котором утверждал, что его радость по поводу возвращения восточного епископата в лоно Римской церкви была бы неизмеримо выше, чем радость просто по поводу признания василевсом первенства главы Апостольского престола. И недвусмысленно намекал, что помощь Запада Византии возникнет только после того, как клирики принесут соответствующую присягу. В 1374 г. он направил в Константинополь своих легатов, чтобы на месте узнать, сколько потребуется времени и средств для организации унии. Но в скором времени Риму будет уже не до Константинополя — начнется «Великий раскол» Западной церкви, доставивший папам множество забот [738].
Пока император разбирался с кредиторами и сыном, турки продолжали свои атаки на болгар и сербов. В 1365 г. Иоанн Шишман был разбит турецкими армиями, признал себя вассалом султана Мурада I и даже отдал свою сестру царевну Тамару в его гарем. Эта девушка, ставшая такой же жертвой за свой народ, как и Феодора Кантакузен, вошла в историю Болгарии. О ней читается в церковных документах: «Кире Тамаре, дочери великого царя Иоанна Александра, великой госпоже, которая была отдана Амиру Амурату за болгарский народ и, будучи его супругой, сохранила христианскую веру и спасла свой народ, хорошо и благочестиво провела жизнь и в мире скончалась, вечная память!» [739]
Слабость Болгарии почувствовали венгры и сербы, решившие поживиться за счет ее территорий. Но при помощи турок Шишман сумел отбить войска Лайоша I Венгерского. Сербская армия должна была напасть на турок в Адрианополе, но потерпела поражение еще раньше на Марице, застигнутая османами врасплох. Самое поразительное, что 60-тысячная сербская рать потерпела поражение от 4-тысячного турецкого конного отряда, направленного для разведки местности. Кроме погибших от мечей и стрел, множество сербских воинов утонуло в реке во время бегства, и лишь очень незначительная часть спаслась и вернулась на родину [740].
Буквально тут же вся Восточная и Южная Македония оказалась оккупированной отрядами султана Мурада I. В эпоху безвластия сербские аристократы наперебой спешили признать свою зависимость от султана, их отряды вошли в состав турецких вооруженных сил и весьма ценились османами. Зато Сербский патриарх, забыв о своей автокефалии, поспешил вернуться под власть «Вселенского патриарха». Но и сам Иоанн V Палеолог, не дождавшийся помощи от латинян, был вынужден пережить очередной позор в своей жизни — фактически признать себя вассалом султана Мурада I и даже отдать ему своего сына св. Мануила в качестве заложника [741].
Этот шаг привел в 1373 г. к очередному дворцовому перевороту, во главе которого стал тот самый Андроник Палеолог, которого отец лишил власти. Интересно, что соучастником заговора стал сын Османского султана Санджи, который также желал свергнуть отца с трона, но уже своего. Царевичи объединили усилия, и султану Мураду пришлось приостановить все остальные операции, чтобы расправиться с непокорным отпрыском. С немалым трудом ему удалось взять Дидимотих, где скрывался Санджи. Помог авторитет султана: войска османского принца оставили его, когда узнали о приближении Мурада. Султан ослепил, а затем обезглавил Санджи и приказал Палеологу так же поступить с Андроником. Но отец смилостивился над сыном, и того ослепили только на один глаз, отправив затем вместе с сыном Иоанном, внуком Иоанна V, в темницу [742].
В это же время василевс решил возобновить контакты с Римом, прекрасно понимая, что у его «дружеских» отношений с османами нет будущего. Во дворец был приглашен известный сторонник унии, бывший месадзон Димитрий Кидонис, и с особыми поручениями направлен к папе. Но, как и прежде, ответ пришел нейтральный, хотя и доброжелательный. Понтифик многое обещал, но ничего не делал для реализации и нынешних, и прежних обещаний [743].
Ситуацию осложнил побег Андроника Палеолога из-под стражи. Выяснилось, что у него оказались неожиданные союзники — генуэзцы. В отместку за то, что император отдал Венеции в виде платы за многие услуги остров Тендос, генуэзцы решили сместить царя с престола, поставив василевсом своего выдвиженца. Они помогли Андронику бежать из темницы и укрыли его в Галате. Генуэзцы же снабдили царевича войском и деньгами для начала войны с отцом. Естественно, василевс не ожидал такого поворота, и после месячной осады при помощи наемной сербской дружины Андроник захватил Константинополь. Нравы в столице были уже турецкими, поэтому победитель 18 октября 1376 г. венчался на царство как Византийский император Андроник IV Палеолог, а отца и св. Мануила, своего брата, отправил в темницу. Уже к 23 августа 1377 г. он переуступил остров Тендос генуэзцам и позволил тем безнаказанно расправиться с венецианцами на Босфоре [744].
И вновь Иоанна V Палеолога выручил Османский султан Мурад, хотя эта помощь стоила Византии территориальных потерь. Турок выступил арбитром в «семейном» споре Палеологов и в 1379 г. организовал побег Римского императора и его сына. Затем султан, не испытывавший к изменнику-сыну никакого сочувствия, потребовал, чтобы Андроник IV добровольно вернул престол отцу, получив взамен города по побережью Мраморного моря и звание наследника престола. Тот нехотя согласился, надеясь в скором времени захватить власть, но умер 28 июня 1385 г. [745] 8 июня 1379 г. Иоанн V Палеолог и св. Мануил торжественно вступили в Константинополь, отдав туркам за услугу остров Самос.
Но и эти беды не сломили характер Иоанна V Палеолога. В 1380 или 1382 гг. случился один эпизод, чрезвычайно интересный в части характеристики церковно-государственных отношений в Византии и самого Иоанна V Палеолога. Обеспокоенный начавшимися конфликтами при распределении епископских кафедр при патриархе Ниле (1380–1388), император потребовал от столичного архиерея и синода сформулировать церковные полномочия Римского императора. Как известно, до сих пор этот вопрос никогда не регулировался актами писаного права — скорее, церковно-политическим обычаем. И теперь василевс решил изменить практику, инициировав несколько важнейших канонов. В результате за царем было признано право выбора лица на митрополичью кафедру из трех кандидатов, представленных синодом. При этом синод обязался ни в коем случае не включать в списки кандидатов лиц, не лояльных к царю. Более того, за императором закрепили право фактически самостоятельно определять состав синода, устанавливая, кто из провинциальных архиереев может находиться в столице, а кому — запрещено. За императором сохранилось старое полномочие перемещать епископов с кафедры на кафедру, изменять границы епископий и митрополий, а также
