возрос после того, как он убедил односельчан, уплачивавших ренту, не преподносить своим помещикам обычных подарков. Землевладельцы обратились в местный магистрат; помимо этого, кто-то из них были членами суда или чиновниками, поскольку во времена династии Мин этим группам позволялось захватывать земли крестьян. В любом случае магистрат отправил войско, но Тен, возглавивший армию крестьян, сумел его разгромить, ибо его войско состояло из нескольких десятков тысяч восставших. Вскоре он распространил свою власть на двадцать областей; к нему стекались люди, бежавшие от невыносимого гнета и от жадных и жестоких чиновников. Главной причиной народного недовольства была непомерная барщина. Но после нескольких побед восставшие были разгромлены, а Тен вместе с несколькими своими сподвижниками был казнен. Эпизод, случившийся в разгар борьбы, демонстрирует силу правительства и ограниченные цели восстания. Ведя переговоры с одним храбрым чиновником, восставшие просили только о том, чтобы их не подвергали казни и на три года избавили от барщины. Они пообещали, что если эти условия будут выполнены, то они сложат оружие и вновь станут «добрыми людьми». В последние годы этой династии правительство, вероятно, было более склонно к компромиссам, зато восставшие уступать не желали. В самом конце периода Мин восстания вспыхивали повсюду; а многочисленные местные бунты слились в финальную битву за свержение этой династии.
В 1672 году в Индии вспыхнуло восстание, в котором принимали участие «златокузнецы, токари, трубочисты, дубильщики и другие неблагородные существа (простолюдины?). Некоторые восставшие, вероятно, занимались сельским хозяйством. Смит предполагал, что среди восставших были рабочие или бедные торговцы». В мусульманской Индии, как и везде, люди, не имевшие своей собственности, участвовали в городских бунтах, но в данном случае основную часть восставших составляли ремесленники, владевшие средствами производства, а не пролетарские элементы.
Автор не совсем точен. Побежденный рыцарь отдавал победителю свои доспехи и коня, а нередко вынужден был платить и большой выкуп за свою свободу. Некоторые бедные рыцари приобретали себе состояние благодаря победам на турнирах. (Примеч. пер.)
Общие черты имеются как у военных предприятий феодальной Европы, так и у гидравлических и современных промышленных обществ. Но ни один человек, связанный с институционной спецификой, не сможет отрицать по этой причине особенности организации и работы, которые отличают три этих типа.
Исследования Китая XIX века, предпринятые доктором Хельмутом Вильгельмом, изучившим документы той эпохи, показывают нам, что в конце имперского периода чиновников по-прежнему подстерегало множество опасностей, хотя их характер во многом изменился. Основываясь на Тун-хуа-лу, он сделал вывод, что между 1821 и 1895 годами «почти каждый из высших чиновников хотя бы один раз подвергался наказанию». Исключительно суровому наказанию (порке, ссылке, обращению в рабство, казни или тюремному заключению) подверглись около 22 процентов чиновников, о преступлениях которых было доложено императору, 42 процента чиновников были уволены, а остальные подверглись легким наказаниям (выговору, штрафу и/или понижению в должности). Это исследование, затронувшее не только китайских, но и маньчжурских чиновников, было проведено под руководством доктора Вильгельма в университете имени Вашингтона в Сиэтле.
В 1935–1936 годах, находясь в Пейпинге, я занялся изучением социального происхождения чиновников, имена которых упомянуты в биографических разделах официальных историй нескольких императорских династий. В 1938 году я обобщил результаты предварительного анализа и сделал вывод, что некоторая доля «свежей крови» могла влиться из нижних слоев общества благодаря экзаменационной системе; но в целом правящее чиновничество воспроизводилось за счет представителей своего собственного слоя. Китайская система экзаменов имела очень четкую функцию; но, как и в случае с семьей, эта функция не была такой, какой пыталась изобразить популярная легенда (Виттфогель. Новый взгляд на китайскую историю).
В эпоху династии Сун правительственные должности могли получать люди, которые во времена засухи сдавали государству зерно, чтобы накормить голодающих. Такая политика, фактически продававшая должности, давала некоторым купцам шанс поступить на государственную службу. Но к ней, по-видимому, обращались только в самых крайних случаях.
В то же самое время монголы разрешили тем, кто обладал привилегией уинов, вступать в ряды чиновничьей иерархии сразу в пятый, а не в седьмой ранг. «Первоначально сын-уин отца, занимавшего один из трех высших рангов, мог начинать свою карьеру сразу с седьмого ранга, а уин-сыновья отцов, которые были чиновниками четвертого или пятого классов, могли начинать ее с восьмого ранга, в то время как обладатели уважаемой степени чин-ших могли претендовать лишь на самый нижний, или девятый, ранг. Чиновники, имевшие уин, могли подняться до самых верхних этажей иерархии и даже занять пост премьер-министра; а во времена династии Тан высшую должность в правительстве, в большинстве случаев, занимали люди со степенью шэныпи, в то время как сыновья уинов, по-видимому, не поднимались выше середины служебной лестницы (Виттфогель К., Фен Ч. История китайского общества Ляо).
В своем исследовании, проведенном в 1947 году, доктор Каске различает кандидатов по одному признаку – тех, у кого отцы были чиновниками, и тех, у кого нет. Поэтому приведенные нами цифры несколько превышают его данные. Все выпускники 1148 года, бывшие членами императорской семьи Чао, имели родственников-чиновников, поэтому Каске включил их в свой список. Однако в записях 1256 года указаны имена только выпускников Чао, которых было 27 человек. Таким образом, мы обнаружили, что половина всех выпускников 1256 года принадлежали к правящему классу. Из-за ограниченности данных, приведенных в обоих списках, наше утверждение о том, что «по крайней мере половина всех шэньши… принадлежала к правящему классу», справедливо.
Доктор Каске предполагал, что (гражданские) чиновники «служили в среднем около тридцати лет (экзамены сдавали люди в возрасте от двадцати до пятидесяти лет). Последняя цифра свидетельствует о том, что часть кандидатов были физически и умственно энергичными до пятидесяти лет; но эти сведения ничего не сообщают нам о том, каковы были политические условия, определявшие и сокращавшие карьеру чиновника в странах восточного деспотизма. Не имея достоверных статистических данных о династии Сун, я обратился к биографическим описаниям периода Хан, который был подробно проанализирован китайским историческим проектом. Среди чиновников эпохи Хан около 45 процентов прослужили менее десяти лет и более 18 процентов – от десяти до девятнадцати лет. Таким образом, средняя продолжительность чиновничьей службы составляла не более десяти лет. В конце периода Северного Суна, в 1119 году, привилегии
