Ознакомительная версия.
«Святая Русь создана самим христианством. Таково сознание Нестора, таково сознание святого Илариона и других. Церковь создала единство Русской земли и дала прочность случайности Олегова дела».
О Несторе Летописце (ок. 1056—1114) — авторе бессмертной «Повести временных лет» и первых житий русских святых — речь пойдет при рассмотрении житий и летописей, здесь же остановимся на вкладе в формирующееся общерусское самосознание митрополита Киевского Илариона. Иларион (ум. после 1051 г.) был первым митрополитом русского происхождения на Руси. Его религиозно-литературное произведение «Слове о Законе и Благодати», написанное в середине XI в., широко читалось и пережило испытание временем — его текст сохранился более чем в 50 списках XV—XVI вв. Основной пафос «Слова о Законе и Благодати» состоит в установлении христианства на Руси. Иларион полон оптимизма и гордости за Русь. Он считает, что молодой народ, поздно пришедший к служению Богу, имеет даже преимущество перед народами древними:
«Ибо не вливают, по словам Господним, вина учения нового, благодатного в мехи ветхие, обветшавшие в иудействе: прорываются мехи, и вино вытекает (Мф. 9:17). Не сумевшие удержать тени Закона, столько раз поклонявшиеся идолам, как удержат учение истинной Благодати! Но новое учение — в новые мехи, новые народы: и сберегается то и другое (Мф. 9: 17). Так и есть. Ибо вера благодатная по всей земле распространилась и до нашего народа русского дошла».
Гордость за Русскую землю звучит и в похвале Илариона великого князя Владимира — крестителя Руси:
«Похвалим же и мы, по силе нашей, малыми похвалами, великое и дивное сотворившего, нашего учителя и наставника, великого князя земли нашей Владимира, внука старого Игоря, сына же славного Святослава, которые во времена своего владычества мужеством и храбростью прослыли в странах многих и ныне победами и силою поминаются и прославляются. Ибо не в худой и неведомой земле владычество ваше, но в Русской, о которой знают и слышат во всех четырех концах земли».
Особо следует сказать о таком жанре религиозной литературы, как жития святых. Целых 700 лет, с XI по XVIII в., жития были основным видом чтения для русских людей. В подвижничестве святых, их подвиге служения Христу люди находили поучение и пример для духовного возвышения. Жития святых давали человеку нравственные ориентиры, учили его различать добро и зло, праведность и грех, ложь и истину. Жития сами становились символами, воздействующими на самосознание. Об этом пишет Лихачёв:
«Главное, что принадлежало "Святой Руси", — это её святые, представленные иконами, мощами, памятными местами, источниками, урочищами и предметами, а главное — "житиями". Что такое жития святых? Это не просто рассказы о жизни святых и их посмертных заботах о людях, чудесах, покровительстве верующим. Это ещё как бы их литературные эмблемы, почитаемые творения — нечто вроде икон, но в словесном, а не в красочном изложении».
Жития святых пришли на Русь вместе с христианством. Любимыми на Руси общехристианскими святыми стали Пречистая Божия Матерь, Георгий Победоносец, Николай Мирликийский, апостол Андрей Первозванный. В 1072 г. были канонизированы первые русские святые — князья Борис и Глеб, принявшие в 1015 г. смерть от руки брата Святополка, но не позволившие нарушить братскую любовь. Они были первыми чудотворцами и признанными небесными молитвенниками «за новые люди христианские». Летописец Нестор, автор «Повести временных лет», написал в конце XI в. «Чтение о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба». Память о Борисе и Глебе стала голосом совести в княжеских междоусобицах. В дальнейшем князья старались избегать взаимных убийств.
Перу Нестора принадлежит и житие о Феодосии Печерском (ум. 1074, канон. 1108) — выдающемся православном подвижнике и церковном идеологе, основоположнике монастырского устава на Руси. В начале XII в. был канонизирован и основатель Киево-Печерского монастыря Антоний Печерский (ум. 1073), но житие о нем не сохранилось. До середины XIII в. были причислены к лику святых первая русская правительница-христианка — княгиня Ольга (ум. 969) и Владимир Святославович — креститель Руси (ум. 1015). Характерно, что канонизации удостоивались только князья, совершившие религиозные подвиги (распространение христианства, мученичество), но не князья — устроители и защитники Русской земли — ни Ярослав Мудрый, ни Владимир Мономах, великие устроители Киевской Руси, к лику святых причислены не были. В этом можно увидеть отсутствие в тот период церковной идеи национального уровня. Церковь тогда не мыслила масштабами государственных интересов. Здесь сказалась нестойкость этнического поля Древней Руси, столь легко распавшейся под ударами татар, поляков и литовцев на северный, западный и юго-западный этносы.
Отдельно стоит житие Александра Невского (ум. 1263, канон. 1549), но Александр Ярославович — уже не герой Киевской Руси, он человек нового типа — первый представитель и один из основателей русского (великорусского) этноса. Речь о нем пойдет при рассмотрении мифотворчества Северо-Восточной Руси.
Летописи Древней Руси. Немалое место в формировании русского национального самосознания занимают летописи. Летописи читали лишь немногие образованные люди, но это были люди, создающие идеологию страны. Воздействие летописей сказалось в нескольких направлениях: 1. Летописи влияли на разум и эмоции образованных современников, ибо летописец обращался именно к ним. 2. Летописи целыми кусками переносились в новые летописи. Так сохранялась преемственность мировоззрения. 3. Позднейшие авторы, историки или писатели, использовали летописи для обоснования собственных идей, нередко далеких от настроений летописца и даже материалов летописи. Ниже дается краткая характеристика состояния летописных дел в Киевской Руси.
Раньше всего появился Киевский летописный свод (996—997), переработанный в Древнейший Киевский свод (1037—1039). Порядок хронологии там отсутствует. В Новгородской летописи (1036) события описывают уже с указанием года, месяца и иногда дня недели. Затем появился Первый Киево-Печерский (Начальный) свод (1073), ставший основой для первой дошедшей до нас летописи — «Повести временных лет», составленной киевским монахом Нестором (ок. 1113). Летопись несколько раз редактировали (1116—1118). Вторую и третью её редакции сохранили Лаврентьевская и Ипатьевская летописи. В XII столетии летописи велись во всех крупных городах Руси, но нашествия кочевников, междоусобицы и пожары погубили большая их часть. Древнейшими сохранившимися сводами являются летопись Новгородская первая (XIII—XIV вв.), Лаврентьевская летопись (1377), Ипатьевская летопись (1425), Галицко-Волынская летопись (XIII в., дошедшая в составе Ипатьевской летописи).
Для понимания летописей не только Киевской, но Московской Руси важно представлять самих летописцев, русских Средневековья, — образованных монахов, чаще всего из верхов общества. Все они были глубоковерующие, и Русь им виделась встроенной в систему христианского космоса и в мировую историю. Каждый свод начинался с сотворения Мира или с Адама, далее по именам прародителей выводилось происхождение славян и русских, затем переходили к первым князьям, пересказывались предшествующие события русской истории, и лишь затем начиналось собственно летописание. Обширные куски летописей и других сочинений переносились из одного свода в другой. Как пишет Д.С. Лихачёв: «И это включение не случайно. Каждое произведение воспринималось как часть чего-то большего». Для историков это обстоятельство обернулось благом, ведь летописи горят, а времена были непростые.
Летописцы, хоть и духовного звания, были отнюдь не отрешены от политических страстей, что сказывалось на подборе источников, их цитировании и высказываниях самих летописцев. Симпатии летописцев заметны в подаче образов князей и оценке их деяний. Но все летописцы сходились в одном — превыше всего стояла защита Русской земли. В летописях особо отмечаются примеры служения Русской земле. Великий князь Мстислав II восклицает: «Нам дай Бог за хрестьян и за землю Рускую головы сложити», а новгородцы восхваляют умершего Мстислава Храброго: «Всегда бо тосняшеся умрети за Рускую землю и за хрестьяны». Число примеров можно значительно увеличить. Они придают летописям глубоко патриотический настрой. Для летописцев нет ничего хуже предательства или бегства князя от доверившихся людей. С гордостью они приводят слова Даниила Галицкого перед лицом страшной монгольской угрозы: «Да луче есть на своей земли костью лечи, нежели на чюжей славну бытии».
4.4. Литература Древней Руси. Кризисные и утверждающие мотивы
«Слово о полку Игореве». Художественные произведения древней русской литературы немногочисленны, невелики по объему и безымянны. В них нет интриги вымысла, героев, преодолевающих все преграды и страстей романтической любви, но есть повествование о бедах и славе земли Русской, почти не уступающее летописи по достоверности. Несмотря на сюжетные ограничения и малое числе сохранившихся произведений, говорить о неразвитости древнерусской художественной литературы вряд ли возможно хотя бы потому, что к ней относится «Слово о полку Игоревен — один из мировых шедевров. Для литературы русской произведение, сопоставимое по художественной силе, появилось лишь через 600 лет вместе с пьесой Пушкина «Борис Годунов».
Ознакомительная версия.
