Совсем недавно новый император говорил своим дворянам: «Дальнейшее ожидание может только еще более возбудить страсти и привести к самым вредным и бедственным последствиям для всего государства вообще и для помещиков в особенности». Манифест об отмене крепостного права был объявлен в прощенное воскресенье перед Великим постом 5 марта 1861 года. Дочь архитектора А.Штакеншнейдера и свидетельница событий писала: «От царского подъезда Зимнего дворца и до Невского во всю длину стоял народ. День был чудный, светлый и теплый, но на улицах грязь невылазная. На площади перед дворцом мерзлый снег, лужи, лед и грязь. Расчищен был только проезд для царя и весь снег и вся грязь были накиданы по сторонам, где и стоял народ. Сняв шапки, народ упал на колени. Царь ехал бледный, как полотно, и по мере того, как продвигалась его коляска, народ вовсе падал при ее приближении, а задние вставали и бежали за коляской. Бледный и безмолвный человек в коляске и мокрый, опускавшийся в грязь и поднимающийся из грязи народ».
Со времен Ивана Ужасного в Московском царстве самодержавный государь отвечал за все происходящее в стране, осуществляя принцип всеобщего универсального авторитета. Чтобы быть достойным сакрально-всеобъемлющей власти государь должен быть образцом для нации, но образцами московские самодержцы, за двумя спорными исключениями, никогда не были. Иван Ужасный вообще стал классическим антиобразцом правителя. Николай I возвел в государственный принцип казенный патриотизм, порочащий саму его идею. Он, очевидно, не понимал, что искренне любить Родину по приказу нельзя. Будущий самодержец, находясь в трезвом уме и твердой памяти, мог войти со свитой в спальню трехлетнего цесаревича Александра, разбудить его, и заставить маршировать под барабан, в который сам с удовольствием колотил. Через много лет он мог нецензурно обругать взрослого наследника престола и надавать ему пощечин прилюдно. Позднее и сам Александр II мог наорать и даже плюнуть в придворного или чиновника, а потом вдруг обнять и поцеловать оплеванного им человека. Ничто в Российской империи не делалось без резолюции самодержавного и великого Белой, Малой и многой другой Руси, а значит государь и отвечал за все, что происходило в государстве. Он полностью отвечал и за свое окружение, которое наблюдательный французский путешественник и писатель А. де Кюстин в 1838 году назвал людьми рабского мышления с боярской заносчивостью. Выдающийся русский поэт-дипломат Федор Тютчев назвал Николая I не царем, а актером-лицедеем, а начало царствования Александра II оттепелью. В 1861 году многие надеялись что новому царю удастся изменить государство чиновников, в руках которых почему-то находилась вся законодательная, судебная и исполнительная власть. Русский дворянин П.Долгоруков, которого династия Романовых боялась больше А.Герцена, в опубликованной за границей книге «Правда о России» писал: «Александр II убежден в том, что стоит ему лишь только приказать, как все будет исполнено». Император приказал отменить крепостное право и в стране начались волнения. Оказалось, что реформы Александра II устраивали далеко не все слои и сословия империи.
У крестьян был свой взгляд на крепостную волю. В 1861–1863 годах по всей Российской империи крестьяне волновались более тысячи раз. Это не было антиправительственное движение, просто народ пытался разобраться в написанных косноязычным и путанным языком Манифесте 19 февраля 1861 года. Помещики вызывали войска, арестовывали задающих вопросы и заявляли властям, что «кроткими мерами окончить беспорядки невозможно». Тысячи крестьян стали отказываться от работы в имениях, сам Манифест иногда называли подложным. Крестьян массово пороли. Воинские команды требовали подчиниться, крестьяне отвечали: «мы не пойдем к помещику, хоть горло всем перережь, мы не можем работать на него больше одного дня в неделю». Крестьян били прикладами и опять пороли, применяли «легкие исправительные наказания». Мягкими мерами властей многие помещики были недовольны. Десятки разосланных по стране флигель-адъютантов Александра II контролировали вступление Манифеста о свободе и не прибегали к жестоким мерам воздействия на мужиков. В виде наказания в деревни на постой вводили солдат, которых общины должны были бесплатно кормить. О Манифесте рассказывали словами, убеждениями, прикладами ружей и шашками плашмя, розгами и арестами зачинщиков. Крестьяне говорили, что верят только царскому слову, что «земля Божья и царская, а через два года будет крестьянская». Иногда при столкновениях были убитые и изувеченные. Убеждали крестьян обычно в присутствии большого воинского отряда. Крестьян обманывали и помещики и некоторые офицеры, пользуясь их неграмотностью. Военно-полевые суды отправляли зачинщиков волнений в сибирскую ссылку и даже на каторгу. Флигель-адъютанты докладывали Александру II, что причиной многих крестьянских волнений являются злоупотребления помещиков. Вопиющий случай произошел в деревне Казанской губернии с говорящим названием Бездна. Отказавшихся от барщины мужиков расстреляли, убив официально семьдесят и ранив сто пятьдесят безоружных крестьян, просто кричавших «Воля, воля!» Крестьяне затихли, но не забыли.
В российском обществе по-разному отнеслись к отмене крепостного права. Восемь из десяти помещиков были недовольны. Тверское дворянское собрание признало освобождение крестьян без земли аморальным. Тринадцать тверских дворян на полгода посадили в Петропавловскую крепость, а потом с грустью отпустили домой под негласный надзор полиции. Великий народный поэт Николай Некрасов писал: «Да разве это настоящая воля? Это чистый обман, издевательство над крестьянами! Народ освобожден, но счастлив ли он?» Военный министр Д.Милютин говорил: «Все убеждены в тупости и неспособности лиц, составляющих правительство». В 1861 году были созданы сотни воскресных школ, в которых тысячи учителей, студентов, писателей, журналистов, офицеров и чиновников начали учить основам знаний в городах пришедших из деревень крестьянских рабочих, ремесленников, солдат и их детей. К лету 1862 года все воскресные школы были закрыты. Среди добровольных народных учителей начались аресты. Из ничего раздувались дела, людей судили «по обвинению в преступном образе мыслей». Изменили правила приема в университеты, сократив бюджетные места с шестидесяти пяти до одного процента от общего числа студентов. Теперь получить высшее образование можно было только за большие деньги. В Петербургском университете начались студенческие волнения и его тут же закрыли.
Политический эмигрант и соратник Герцена Николай Огарев заявил: «Старое крепостное право заменено новым. Оно не отменено. Народ царем обманут». О положении в Российской империи позднее писал ее главный могильщик Владимир Ульянов-Ленин: «Оживление демократического движения в Европе, польское брожение, потом восстание 1863 года, недовольство в Финляндии, требование политических реформ всей печатью и всем дворянством, распространение по всей России «Колокола» А.Герцена, могучая проповедь Чернышевского, умевшего и подцензурными статьями воспитывать настоящих революционеров, появление прокламаций, возбуждение крестьян, которых с помощью военной силы и с пролитием крови очень часто приходилось заставлять принять «Положение», обдирающее их как липку, коллективные отказы дворян-мировых посредников применять такое «положение», студенческие беспорядки». В стране появилось много новых очень молодых людей, которых позже назвали народниками. Их никогда не выслушивали, им не давали говорить, их только карали. Через пятнадцать лет преследований народники заявили, что с этой властью невозможно не только договариваться, но и даже просто разговаривать, и начали карать власть сами. Тогда, в 1861 году, все еще можно было изменить.
Крестьянской реформой были начаты другие преобразования в империи. В 1863 году была проведена реформа образования, в 1864 – земская и судебная реформы, в 1865 году – цензурная, в 1870 году – городская реформа и закончены преобразования в армии. Теперь крестьян называли мелкими сельскохозяйственными производителями, ведущими индивидуальное хозяйство силами одной семьи. Дворохозяева сельского общества на сходе избирали из своей среды старосту, сборщика податей и представителей на волостной сход, который в свою очередь избирал старшину, и суд, судивший крестьян по мелким уголовным и гражданским делам на основе обычного права. Волостной сход контролировался мировыми посредниками и позднее земскими начальниками.
Мировые посредники разбирали отношения, споры и жалобы крестьян и помещиков, утверждали сельских старост, волостных старшин, отрешали их от должности, занимались потравами и порубками, могли арестовать на семь дней. Мировые посредники, назначавшиеся губернатором и губернским предводителем дворянства из местных помещиков, утверждались Сенатом. Новые отношения в деревне потребовали проведение земской реформы.
