молодых дворян. В 1669 году эмиграция гугенотов стала караться арестом в случае их поимки и конфискацией имущества; 88 а каждый, кто помогал гугенотам эмигрировать, подлежал пожизненному заключению на галеры. 89 В 1677 году Людовик разрешил учредить «казну обращений», из которой гугенотам, принявшим католическую веру, выдавались суммы в среднем по шесть ливров на голову. Для обеспечения долговечности обращений Людовик издал указ (1679) об изгнании всех новообращенных и конфискации их имущества. 90 Протест курфюрста Бранденбургского, жалобы Кольбера на то, что эти меры угнетают торговлю, и поглощенность короля кампаниями прервали поток запретов. Но примирение с моногамным католицизмом в 1681 году вновь обратило его к священной войне против гугенотов. Теперь он говорил своему помощнику, что чувствует себя «непременно обязанным обратить всех своих подданных и искоренить ересь». 91 В 1682 году он издал — и приказал всем протестантским священникам зачитать своим общинам — обращение, угрожающее гугенотам «злом несравненно более ужасным и смертоносным, чем прежде». 92 В течение следующих трех лет 570 из 815 гугенотских церквей были закрыты, многие снесены, а когда гугеноты попытались поклоняться на месте разрушенных храмов, они были наказаны как бунтовщики против государства.
Тем временем начались драконады. Во Франции существовал старый обычай размещать войска в коммунах или домах и за их счет. Лувуа, военный министр, предложил королю (11 апреля 1681 года) освободить новообращенных в католичество на два года от такого размещения войск. Так и было сделано. Лувуа приказал военным администраторам провинций Пуату и Лимузен разместить своих драгун (конных солдат) среди гугенотов, особенно среди зажиточных людей. В Пуату Марешаль де Марильяк дал понять своим солдатам, что не будет возмущаться апостольским рвением в их обращении с хозяевами-еретиками. Вскоре солдаты стали грабить, избивать, насиловать гугенотов. Узнав об этих бесчинствах, Людовик упрекнул Марийяка, а когда они продолжились, отстранил его от должности. 93 19 мая он приказал приостановить обращение в христианство путем расквартирования и осудил акты насилия, совершенные в некоторых местах против реформаторов. 94 Лувуа уведомил администраторов провинций о том, что они могут продолжать драконнады, но предупредил их, чтобы все сведения об этом были скрыты от короля. Дракониды распространились по значительной части Франции и привели тысячи новообращенных; в некоторых городах и провинциях — Монпелье, Ниме, Беарне — гугеноты отказались от своей кальвинистской веры. Большинство гугенотов, напуганных, притворились новообращенными; но тысячи, пренебрегая законами, бросали свои дома и имущество и бежали за границу или за океан. Людовику доложили, что во Франции осталось очень мало гугенотов и что Нантский эдикт потерял смысл. В 1684 году общее собрание духовенства обратилось к королю с просьбой полностью отменить эдикт и «восстановить в стране царствование Иисуса Христа…было восстановлено во Франции». 95
17 октября 1685 года король отменил Нантский эдикт как ненужный во Франции, почти полностью состоящей из католиков. Отныне все гугенотские богослужения и обучение были запрещены. Все гугенотские монастыри должны были быть разрушены или превращены в католические церкви. Гугенотским священнослужителям предписывалось покинуть Францию в течение четырнадцати дней, но эмиграция других гугенотов была запрещена под страхом пожизненного заключения на галеры. Половина имущества светских эмигрантов отдавалась в залог доносчикам. 96 Все дети, родившиеся во Франции, должны были быть крещены священниками и воспитываться в католической вере. Последний пункт обещал, что немногим оставшимся гугенотам будет позволено мирно жить в определенных городах. В Париже и его пригородах этот пункт был выполнен; гугеноты-торговцы были защищены и успокоены лейтенантом полиции; в Париже и его окрестностях не было драконад; танцы могли продолжаться в Версале, а король мог спать со спокойной совестью. Но во многих провинциях, по настоянию Лувуа, 97 драконады продолжались, а упрямые гугеноты подвергались грабежам и пыткам. Ведущий французский авторитет в области отмены Нантского эдикта отмечает:
Солдатам разрешалось все, кроме убийства. Они заставляли гугенотов танцевать до изнеможения; они кутали их в одеяла; они лили им в горло кипяток…; они били их подошвы ног; они вырывали волосы из бород…; они жгли руки и ноги своих хозяев пламенем свечей…; они заставляли их держать в руках горящий уголь… Они сожгли ноги многих, держа их долго перед большим костром. Они заставляли женщин стоять обнаженными на улице, терпеть насмешки и издевательства прохожих. Они привязали кормящую мать к столбу кровати и не пускали к ней младенца, который плакал, прося ее груди; а когда она открыла рот, чтобы умолять их, они плюнули ей в рот». 98
Этот священный террор 1685 года, по мнению Мишеле, был гораздо хуже революционного террора 1793 года. 99 Около 400 000 «новообращенных» были вынуждены посещать мессу и принимать Евхаристию; немногие, кто выплевывал освященные облатки, выходя из церкви, были приговорены к сожжению заживо. 100 Непокорных мужчин-гугенотов заключали в подземные подземелья или неотапливаемые камеры. Непокорных женщин-гугенотов отправляли в монастыри, где монахини относились к ним неожиданно милосердно. 101
Две провинции сопротивлялись с особой доблестью. О Водуа во французской Дофине и савойском Пьемонте мы услышим позже. В долинах Севеннского хребта в Лангедоке тысячи «обращенных» гугенотов тайно сохраняли свою веру, ожидая времени и случая, чтобы освободить их; а их «пророки», претендующие на божественное вдохновение, уверяли их, что это время уже близко. Когда война за испанское наследство, казалось, поглотила французское оружие, крестьяне сформировали повстанческие отряды «камизардов», которые надели белые рубашки, чтобы их можно было узнать по ночам. В одной из вылазок они убили аббата дю Шайла, который преследовал их с особым рвением. Полк солдат внезапно обрушился на них, истребляя их без разбора, уничтожая их дома и посевы (1702). Остатки ожесточенно сопротивлялись, пока примирительные методы Маршала де Виллара не склонили их к миру.
Из 1 500 000 гугенотов, проживавших во Франции в 1660 году, около 400 000 в течение десятилетия до и после Отмены бежали через охраняемые границы, рискуя жизнью. Тысяча историй о героизме сохранилась в течение столетия с тех отчаянных лет. Протестантские страны приветствовали беглецов. Женева, город с населением в шестнадцать тысяч душ, нашла место для четырех тысяч гугенотов. Карл II и Яков II, несмотря на свой католицизм, оказывали гугенотам материальную помощь, облегчали их вхождение в английскую экономическую и политическую жизнь. Курфюрст Бранденбурга оказал им столь дружеский прием, что к 1697 году более пятой части населения Берлина составляли французы. Голландия открыла свои двери, построила тысячу домов для новоприбывших, ссудила им деньги на открытие бизнеса и гарантировала все права гражданства; голландские католики вместе
