приходятся на архив монастыря Сен-Виктор-де-Марсель [381]. На втором месте — архив расположенного в каркассонском диоцезе аббатства Нотр-Дам-де-Ла Грасс, насчитывающий 65 оригинальных грамот IX–XI вв. [382] На третьем — архив древнейшего в Галлии аббатства Сент-Оноре-де-Лерен, основанного еще в V в. на Леренских островах, что напротив Канн, — 12 подлинников IX–XI вв. [383] Другие архивные фонды региона, как правило, не могут похвастаться подлинными документами старше XII в., хотя начиная с этого времени таковых уже много, и далеко не все они изданы. Ясно, что репрезентативность этих собраний крайне мала. Главная их ценность в том, что они позволяют проверить точность более поздних, прежде всего картулярных, копий.
Почти все подлинные грамоты IХ–XI вв. опубликованы. Исключение составляют 32 грамоты из фондов Сен-Виктор-де-Марсель и некоторых других церковных учреждений Прованса, датируемые второй половиной XI в. и хранящиеся в архиве департамента Буш-дю-Рон [384].
Картулярии
Примерно три четверти раннесредневековых лангедокских и провансальских грамот дошла до нас посредством картуляриев. В настоящее время остаются неопубликованными только 5 картуляриев, содержащих документы старше 1100 г., хотя сами документы по большей части изданы. Это картулярии архиепископов и капитула Арля [385], епископов Агда [386], аббатства Псальмоди [387] и семьи графов и виконтов Тренкавель [388]. Все остальные, а именно 7 провансальских (кафедральных соборов или епископов Авиньона [389], Апта [390], Ниццы [391] и Сен-Поль-Труа-Шато [392], монастырей Сен-Виктор-де-Марсель [393], Сент-Оноре-де-Лерен [394] и Сен-Поль "за стенами Ниццы" [395]) и 10 лангедокских (епископов Магелона [396], капитулов Агда [397], Безье [398] и Нима [399], монастырей Аниан [400], Желлон [401], Ла Грасс [402], Леза [403], Мас-д'Азиль [404] и Сен-Сернен-де-Тулуз [405] и семьи Гильемов — правителей Монпелье [406]), а также картулярии аббатств Конк [407] и Вабр [408], расположенных в соседней с Лангедоком области Руэрг были учтены. Кроме того были использованы картулярии (или другие комплексы документов), созданные за пределами Средиземноморской Франции, но содержащие грамоты здесь написанные, например клюнийский [409], а также картулярии местного происхождения, в которых нет материалов старше 1100 г., но интересные с точки зрения ретроспекции, в частности картулярии иоаннитских приоратов Тринкентай [410], Ла Сельв [411], Сен-Жиля [412], цистерцианских монастырей Сильванес [413] и Ноненк [414], картузианских монастырей Бонфуа [415], Дюрбон [416], Монтрье [417], ряда других церковных учреждений [418].
Качество изданий, естественно, очень разное. Большинство современных заслуживают самой высокой оценки, что же касается старых, то картина пестрая. Некоторые картулярии изданы без необходимого научного аппарата и с периодическими отсылками к уже осуществленным публикациям отдельных документов, которые издатель по этой причине посчитал излишним воспроизводить; примером может служить Безьерский картулярий. Издатели Магелонского картулярия позволяли себе ремарки вроде; "следуют имена свидетелей, не представляющие какого-либо интереса" [419]. Сокращения и пропуски встречаются и в некоторых других опубликованных картуляриях, например Марсельском, изданном с тщанием и, по меркам науки середины XIX в., качественно. Прежде всего они касаются разного рода формул, как религиозных [420], так и юридических [421], иногда — состава семьи дарителя [422], описания отчуждаемого имущества [423] и даже отдельных сделок, если они казались издателям слишком банальными [424]. Не так уж редко текст заменен регестами с добавлением небольших выдержек [425]. Изредка указано, что сокращенная формула идентична той, что имеется в предыдущей грамоте [426], но в большинстве случаев об этом можно лишь догадываться, памятуя к тому же, что некоторые формулы, начинающиеся одинаково, далее различаются деталями. Наконец, и это самое досадное, сокращения издателя не всегда удается отличить от сокращений, имевшихся уже в подлиннике [427]. Пропуски и неясности такого рода существенно затрудняют работу, в частности количественные обследования. Вместе с тем, это один из немногих резервов неопубликованных раннесредневековых текстов, важность которого обычно недооценивается.
История изучения картуляриев, в том числе южнофранцузских, насчитывает не одно столетие. Но до недавнего времени источниковеды занимались по преимуществу отдельными документами, включенными в картулярий, прежде всего с точки зрения соответствия картулярной копии оригиналу. Вопрос же о соотношении картулярия и архивного собрания, на базе которого он создавался, практически не ставился. Впрочем, вопрос об искажении копиистами текста отдельного документа также нельзя считать изученным: в литературе существует, скорее, понимание связанных с ним проблем, нежели конкретные исследования и внятные ответы.
Насколько же серьезны были эти искажения? Как показал издатель клюнийских грамот А. Брюэль (имевший редкую возможность сравнить картулярии с подлинниками и высококачественными копиями XVIII в.), для некоторых французских картуляриев было характерно не только сокращение грамот, но и исправление древних варваризмов, осовременивание лексики, замена излишне кратких и недостаточно благочестивых преамбул на более подобающие [428]. Не учитывая этого, исследователь запросто попадет впросак. К счастью, в южнофранцузских картуляриях сокращения умеренны, а эксцерпты и вовсе редки, так что грамоты обычно сохраняют изначальную структуру и облик. Иногда опущены вводные разделы, в частности протокол и преамбула или их отдельные элементы [429], однако реже, чем это может показаться при первом знакомстве — как свидетельствуют подлинники, сокращения дипломатических излишеств могли иметь место уже на стадии оформления документа. В купчих грамотах изредка сталкиваешься с отсутствием цены приобретаемых участков [430], в обменных — с отсутствием сведений об отчуждаемых объектах [431]. Есть основания полагать, что переписчики не всегда приводили имена держателей [432], а также детей традента [433]. В тех случаях, когда копию можно сличить с оригиналом, удается выявить лишь очень небольшие расхождения: иное написание, пропуск или добавление слова, крайне редко — фразы [434]. Иногда ясно, что переписчик либо не понимал некоторые выражения, либо проявил небрежность [435], но такие случаи, не говоря уже о сознательных искажениях, все же исключения из правила.
Сложнее понять, как производился сам отбор документов, подлежащих копированию. В принципе, было давно известно, что составители картуляриев вовсе не обязательно копировали все документы, имевшиеся в их распоряжении. Однако значение этого факта недооценивалось, и на деле между картулярием и архивным собранием, послужившим ему основой, нередко ставился знак равенства. Более того, сложилась дурная традиция называть картулярием любой комплекс средневековых грамот, тематически относящийся к истории той или иной местности, не взирая на то, происходят ли они из одного архива или нет, являются ли подлинниками или разного рода копиями. Таков, например, изданный Б. Аларом "Руссильонский картулярий",
