которой предпочитает придерживаться Арриан); Плутарх пишет о 60 колесницах при 1000 всадников При этом царевич, как предполагают некоторые, мог одолеть врага прямо на переправе, если б приказал своим воинам спешиться, однако такого приказ не отдал, дал врагу выстроиться и был разбит. Птолемей свидетельствует, что царевич прибыл уже после совершенной переправы, что выглядит более логично, нежели странное предположение о полной военной некомпетентности царевича, отказавшегося скинуть врага в реку. Сначала (подозревая, что это Пор прибыл со всеми силами) Александр послал против царевича только конных лучников, но, убедившись в малочисленности врага, опрокинул его всей массой своей конницы. Пали царевич и еще 400 индусов, колесницы были захвачены, поскольку из-за грязи (помним о сильном ливне) вряд ли они вообще были надлежащим образом использованы; греко-македонянам, впрочем, они в этом бою тоже послужить не смогли.
Анализируя действия Пора, Иоганн Дройзен ставит ему в вину то, что он не обрушился всеми силами на переправившиеся части врага, но отправил сына; объяснение немецкий историк дает одно – что Пор ждал Абисара и хотел вступить в генеральное сражение уже при его поддержке, считая при этом, что, для того чтобы столкнуть попробовавшего переправиться неприятеля в воду, хватит и посланного им отряда.
Положение индийского царя стало совсем неважным: с одной стороны, ему доложили о разгроме посланного им отряда, и он должен был уже сам спешить туда против высадившегося противника; с другой, он отлично видел, что оставленные в лагере напротив него враги начинают открыто готовиться к переправе. Явно оставалось только разделить силы, а было ли это единственным верным способом – вопрос гадательный. В итоге, оставив против Кратера несколько тысяч человек при нескольких слонах, царь повел на Александра большую часть своего войска – 4000 всадников, 300 колесниц, 200 слонов и 30 000 человек пехоты. Пор обогнул болотистую равнину, тянувшуюся вдоль реки, и, найдя ровное песчаное место, выстроил войско для боя следующим образом, как рассказывает Арриан (V, 15, 5–7): «Впереди в одну линию стояли слоны, слон от слона на расстоянии не меньше плефра (= от 30,085 м до 30,65 м. – Е.С.): Пор хотел растянуть линию своих слонов вдоль всей своей пехоты, чтобы всюду устрашали они Александровых всадников. Он не допускал и мысли, что враги отважатся пробраться между слонами: ни конники (лошади ведь слонов боятся), ни тем более пешие; на передовой линии тяжеловооруженные воины отбросят нападающих, и они будут растоптаны обратившимися на них слонами. За слонами стояла у него пехота, расположенная по этой второй линии так, что отдельные отряды можно было быстро вдвинуть между животными. На флангах стояла тоже пехота; по обеим сторонам ее выстроена была конница, и перед ней с обеих сторон находились колесницы». Индийские историки называют местом боя долину Карри, что находится меж нынешними деревнями Сирвал и Пакрал.
Итак, Арриан верно пишет, что Пор не допускал и мысли о вражеской атаке и неспешно выстраивался. В том-то и заключался полководческий гений Александра, что он «глазомером, быстротой и натиском» мгновенно сумел компенсировать перевес индусов в живой силе и слонах. Подтянул пехоту, дал ей отдышаться, а потом нанес решительный удар по флангам, где стояла вражеская конница, над которой он имел перевес своей – 5000 против двух группировок по 2000. Согласно Диодору (XVII, 87), численность всей конницы Пора была всего 3000; можно сравнить его данные с цифрами Арриана, приведенными выше; Сицилиец утверждает, что индийской пехоты было 50 000, колесниц – более 1000, а слонов – 130; при этом ожидаемое войско Абисара, которого Диодор именует Эмбисаром, было примерно такое же. Плутарх (LXII) намного «скромнее», упоминая о 20 000 воинов и 2000 всадников. Сам Македонский атаковал левое крыло врага во главе конных лучников и «гетерии», Кена послал против правого, наказав пробиться в тыл индусам. Пехотой, которой царь пока запретил трогаться с места, командовали Селевк, Антигон и Таврон. Пор двинул большую часть конницы именно против Александра, взяв часть и с другого фланга, благодаря чему Кен действительно сумел пробиться сквозь противостоявшие ему конные отряды в тыл. Победоносный македонский царь напал на центр, индийская пехота бросилась под защиту слонов.
Арриан пишет (V, 17, 3–7): «В эту же минуту вожаки слонов погнали своих животных на конницу, а македонская пехота пошла на слонов, кидая дротики в их вожаков и поражая самих животных, которых они обступали со всех сторон. Это было сражение, не похожее ни на одно прежнее. Слоны врывались в ряды пехоты, поворачивались, и в этом месте густого строя македонцев как не бывало. Конница индов, видя, что дело завязалось у пехоты, опять повернула и бросилась на македонскую конницу. Когда же Александровы конники опять одолели их (они значительно превосходили индов и силой, и опытностью), они опять откатились к слонам. Тогда вся конница Александра собралась в один отряд – не по приказу, а в силу условий боевой обстановки; нападая на ряды индов, они рассыпались, нанося большой урон. Слонов оттеснили наконец в узкое место, и здесь, поворачиваясь, толкаясь и топча людей, вреда своим наносили они не меньше, чем врагам. Погибло много всадников, отброшенных в это узкое место вместе со слонами; многих слонов и их вожаков поразили дротиками; одни слоны были ранены, другие, истомленные, без вожаков, беспорядочно бродили по полю битвы. Словно обезумев от боли и горя, они бросались одинаково и на своих, и на врагов, расталкивали людей, топтали и убивали их. Македонцы, если вокруг было просторно и они могли напасть на слонов, улучив удобный для себя случай, обычно разбегались, когда животные устремлялись на них, а когда они поворачивались, преследовали их и метали копья. Инды, двигавшиеся между слонами, особенно от них пострадали. Наконец животные устали, обессилели и начали, посапывая, отходить назад. Александр окружил все вражеское войско своей конницей и распорядился, чтобы пехота шла самым тесным строем, сомкнув щиты».
Как пишет Плутарх (LX): «Битва шла поэтому с переменным успехом, и лишь на восьмой час сопротивление врагов было сломлено». Началось избиение, продолженное переправившимися через реку «свежими» воинами Кратера. Арриан подчеркивает храбрость Пора, проводя сравнение с Дарием далеко не в пользу последнего (V, 18, 4–7): «Пор отличился в битве, показав себя не только хорошим военачальником, но и благородным воином. Увидя, что его конница перебита, что одни слоны пали на поле битвы, а другие печально бродят без вожаков, что большая часть пехоты погибла, он не положил начала всеобщему бегству, как великий царь Дарий, но сражался до тех пор, пока держалась еще хоть какая-то часть индов. Раненный в правое
