той конституции такой широкий смысл, что такое толкование заставило бы шляхту, лишив ее всех наград за доблести, заниматься только земледелием и своим хозяйством. Если не поощрять доблести и храбрости наградами, то кто захочет оказывать услуги королевству на войне, в отправлении посольств и других общественных должностей; кто станет служить ради величия и славы своего отечества, если ему не будет обещано за то никаких выгод? Когда зашла речь об уменьшении наивысшей военной власти и предпочтении, оказываемом иностранцам, то король отвечал, что он не желал ни в чем ослаблять авторитет той должности; он назначил Бекеша начальником над Венгерцами не для того, чтобы предоставить ему возможность распоряжаться в каких-нибудь военных делах по своему усмотрению, но чтобы, подчиненный власти верховного вождя
[93] (гетмана), он служил ему посредником и толмачем при венгерском войске.
Побуждаемый крайностью, пользовался он во время этой войны услугами иноземных войск потому, что королевство, имея хорошую конницу, которая может не только поравняться с другими государствами, но даже превзойти их, не располагает достаточною пехотою; в трансильванских своих владениях он тоже пользуется помощью других иностранцев и военными услугами частных лиц. Много было рассуждений по этому предмету, следует ли пользоваться помощью иностранцев, и как со стороны послов шляхты, так и со стороны сенаторов много заявлено было мнений такого рода, что не заслуживает порицания, если кто захочет за чужое государство подвергаться опасности и трудам, проливать свою кровь ради славы и чести его; не есть признак мудрости желать кровью граждан достигнуть того, что может быть достигнуто помощью иностранцев; подобным образом в начале образовались величайшие государства и тем же путем достигли необычайного величия. В этом самом королевстве многие первейшие фамилии произошли от иностранцев; в числе других и славнейший род Тарновских относит свое происхождение к иностранцам. Скорее следует привлекать таких людей, которые желают свою доблесть связать с величием нашего государства, и это могло бы принести большую выгоду республике; но только надо смотреть за тем, чтобы с одной стороны иностранцы не отделялись от остальных граждан ни особыми законами, ни отдельными властями, но чтобы те и другие были у них общи с прочими гражданами, а с другой, чтобы иностранцы не достигали такой силы, которая давала бы им возможность теснить самих граждан, и чтобы не давались бы им почетные должности. Пусть им поручаются приватные (частные) службы; а общественные почести и должности пусть будут доступны только гражданам, [94] но в тоже время, как соблюдается в других государствах, следует награждать иностранцев за доблесть землями и подобного рода милостями; при получении же почетных должностей преимущество должно принадлежать гражданам. После этого относительно данного вопроса последовало молчание, так как не нашлось никого, кто стал бы отрицать необходимость иметь пешее войско из иностранцев.
Относительно герцога Курляндского было отвечено, что это герцогство в то время, когда Ливония только что присоединялась к королевству, было отдано герцогу королем Сигизмундом Августом на условиях гораздо более невыгодных для государства; совершенно правильно и в порядке вещей, что дело, уже paнеe решавшееся прежними королями, на основании их авторитета, повершено и теперь королем, при том на более выгодных для республики условиях, как свидетельствует и самый представленный документ (жалованная грамота): не сделано ничего такого, что было бы не сообразно с обычаями и примерами предков. За все времена было принято, чтобы лены, установленные прежними королями, были утверждаемы последующими, если в условиях владения ничего не изменялось и ничего не прибавлялось; если даже оказывалось нужным прибавить что новое, то короли делали это без обращения к сейму, посоветовавшись только с радою. Так как в сенате была речь о посольстве епископа Плоцкого, то теперь была оглашена причина этого посольства и повод, о котором уже во время предшествующих сеймов в сенате было говорено; тем самым уничтожено было всякое подозрение касательно замышляемого королем развода. И так без всяких возражений был снова утвержден на этот год такой же налог, какой был назначен в прошлом году. Старосты, устроив между собою совещание, сами предложили королю внести вторую четверть годовых доходов со своих старостств в общественную казну в г. Раве, [95] прибавив условие, чтобы об этом не издавалось наперед никакого постановления, и чтобы потом это не служило примером. Между прочим заявлено было требование к королю, чтобы он вел войну через наместников, и держался бы сам вдали от опасностей военных действий; но король считал это недостойным своего сана и мужества; сверх того прибавлено было соображение, что на войну придет больше добровольных охотников, если можно будет сражаться на глазах короля, и кроме того, присутствие его будет полезно для ослабления раздоров, могущих возникнуть из-за соперничества между польскими и литовскими должностными лицами. На этом же сейме были постановлены выборными от того и другого сословия некоторые законы, касавшиеся между прочим ленных отношений зависимых владетелей, военной власти и наказаний преступников. Однако эти законы не были обнародованы; только ради удержания Низовцев в пределах повиновения, было прибавлено в тех грамотах, в которых объявлялось о налоге, что король впредь до будущего сейма имеет чрезвычайную власть наказывать их по своему усмотрению. На предъидущем сейме было сделано такое постановление, чтобы никакие судебные приговоры не были постановляемы относительно лиц, находящихся в отсутствии на войне для пользы государства, разве только дело шло о предъявленном кем-либо требовании относительно исполнения ранее постановленного приговора, или же обвинение касалось учиненного отсутствующим насилия (самоуправства), или наконец заключено было кем-либо добровольное обязательство к известному сроку явиться в суд в случае неуплаты долга. Эти-то исключения, при помощи сутяжнического кривого толкования, обращались иными во вред обвиняемых: к тяжбам, начатым еще при предках, привлекали теперь первого попавшегося под руку потомка, или же вновь подымали дело, вследствие глубокой давности почти совсем забытое. [96]
Ради того на этом сейме было присоединено дальнейшее разъяснение, что ссылка на ранее постановленный приговор или же на учиненное насилие тогда только будет иметь силу, если приговор был постановлен или преступление самоуправства совершено было недавно; а обязательства о добровольной явке к суду должны быть считаемы поводом к изъятию из правила только тогда, когда они заключены на известный срок, не выходящий из пределов ближайшего десятилетия.
Король с сейма письменно уговаривал Мелецкого, который не был на этом сейме, чтобы тот приготовлялся к будущему походу и оказал бы свое содействие в этой войне, но последний отказался. В то время, как король находился в Варшаве, он получил известие о том, что Нищерда, о коей мы выше говорили, покорилась его власти. Вначале, когда Московский царь взял Полоцк, то он увел всех
