было переоценить степень возмущения народа открывшимся ему обманом президента и его окружения.
С середины 90-х годов Бразилия демонстрирует миру впечатляющий пример продуманной политики поступательного экономического развития и демократизации. Сначала в течение двух президентских сроков (1995–2002) Фернанду Энрике Кардозу, выдающегося ученого, экономиста и социолога, была остановлена инфляция и в целом значительно укреплено финансовое положение страны. Затем последовали два срока президента-рабочего и профсоюзного активиста, главы Партии трудящихся (ПТ) Луиса Инасиу Лулы да Силвы (2003–2010), которому удалось вырвать из состояния беспросветной нищеты около 40 млн своих соотечественников. Убежденный сторонник левоцентристских и социал-демократических взглядов, Лула, блестяще рассчитав баланс политических сил в Бразилии, избежал опасности левого авантюризма, чреватого непредсказуемыми последствиями в условиях реальностей его страны. Поддержка талантливого политика со стороны избирателей оказалась такой сильной, что с 2011 г. начатое им дело продолжает тоже представительница ПТ и первая в истории Бразилии президент-женщина Дилма Руссефф. Бразильская революция продолжается…
Книга Б. Фаусту ценна для нашего читателя тем, что она способна основательно и на современном научном уровне разрушить, возможно, существовавшие у нас стереотипы о прошлом и настоящем Бразилии, приблизить к нам эту страну, побудить сопоставить бразильские и российские исторические реалии. Почему это важно именно в наше время? Потому что в условиях мирового экологического кризиса, который ныне на устах буквально у всех, России и Бразилии принадлежит особая роль. Сегодня цивилизация для своего самообеспечения требует ресурсов, уже на 20 % превышающих возможности самообновления и регуляции биосферы. За последнюю треть XX в. численность видов дикой фауны сократилось на 40 %, а обитателей морей — наполовину. На грани исчезновения находятся 52 % всех живых существ. Начиная с 2000 г., территории лесов ежегодно сокращаются на 6 млн га. В результате бесконтрольных вырубок амазонской сельвы ее площадь уменьшилась на 23 тыс. кв. км, и к 2050 г. от нее останется не более 60 %. При этом следует отметить, что если тайга севера способна самовосстановиться (правда, в сроки, превышающие продолжительность жизни многих человеческий поколений), то дождевые леса тропиков, основной источник кислорода, погибают безвозвратно.
В этих обстоятельствах, когда каждый пятый квадратный километр земной суши является территорией России и Бразилии, наши страны признаны всеми как «легкие планеты», так как располагают около 1,1 млрд га высокопродуктивных лесных сообществ, что составляет 62 % их мировой площади. Из 6,4 % занятой лесами территории Европы 90 % приходится на Россию, которая располагает также 90 % всей азиатской тайги. Из 31 % не тронутых человеком лесов Латинской Америки больше половины приходятся на Бразилию. Обладая относительно менее загрязненными крупнейшими речными системами мира, озером Байкал и другими источниками, обе страны являются хозяевами стратегического запаса пресных вод планеты, нехватка которых ощущается все отчетливей. Эти факторы пока обеспечивают поддержание биоразнообразия и самой жизни на Земле.
Российско-бразильские отношения, таким образом, решительно выходят за рамки межгосударственных, имеют поистине глобальное значение. Став в силу объективных обстоятельств обладателями мирового ресурса жизнеобеспечения, Россия и Бразилия призваны быть его хранителями и содействовать приумножению. Именно это, а не простая принадлежность к так называемым «странам-гигантам», должно способствовать их тесному партнерству в эпоху экологического кризиса. К мировой экологической оси Москва — Бразилиа призваны примкнуть и другие страны, исходя из той роли, которую им уготовано сыграть в деле сохранения природного наследия. Это лесистые Канада, Перу, Эквадор, Колумбия, Венесуэла, Гайяна, Суринам, Франция с ее Гвианой, это США с просторами Аляски, Австралия и Алжир с огромными не занятыми хозяйственной деятельностью территориями. Однако инициаторами и несущей конструкцией такого жизненно необходимого для землян альянса должны стать Россия и Бразилия. Данный подход означает как новое видение российско-бразильских отношений и их значимости в мире, так и новый критерий международного сотрудничества, основанный не на учете величины ВВП, масштабов потребления, объемов сжигаемых углеводородных энергоносителей, а на вкладе в дело поддержания окружающей среды и тем самым ответственности за планетарную стабильность в самом фундаментальном ее значении.
Подобные новации в отношениях Москвы и Бразилиа, несомненно, обогатят деятельность группы БРИКС, а входящие в нее страны, занимающие 27 % земной суши, сосредоточившие 42 % населения мира и 46 % его рабочей силы, к середине текущего века превзойдут по своей экономический мощи державы «Большой семерки». Новая эколого-гуманистическая составляющая российско-бразильских отношений станет основой политики БРИКС в этой сфере, уравновешивая, к примеру, мощную экономическую экспансию Китая в Бразилию и слабо контролируемый рост населения Индии.
Теперь понятно, почему россияне и бразильцы должны и даже призваны знать друг о друге как можно больше?! Доброго пути книге Бориса Фаусту к нашим читателям и заинтересованного у них приема…
* * *
В завершение я хотел бы вернуться к упомянутым мною в самом начале «обстоятельствам», побудившим меня взяться за это предисловие. До сих пор круг лиц, занимающихся в России бразильской историей, остается довольно узким. И работа над предисловием к книге Б. Фаусту оживила в моей памяти множество имен, событий, встреч. Случилось так, что мне довелось сделать широко известными в Бразилии и России имя и деятельность академика Григория Ивановича Лангсдорфа (1774–1852), естествоиспытателя и этнографа, путешественника и дипломата, генерального консула в Рио-де-Жанейро (1812–1830), человека, с которым связана не только экспедиция в центральные районы Бразилии (1822–1829), но и целая эпоха российских научных исследований в этой стране (1813–1836). Ныне он, бесспорно, признан родоначальником российско-бразильских отношений, а поскольку ученый проявлял и деятельный интерес к торговым контактам России с Китаем и Индией, то его можно считать и предтечей идеи создания международной группы БРИКС.
Моими предшественниками в изучении дел и трудов Лангсдорфа были отечественный этнограф, участник второй русской экспедиции в Южную Америку в 1914–1915 гг. Генрих Генрихович Манизер (1889–1917) и заведующая отделом Центральной и Южной Америки петербургского Музея антропологии и этнографии (Кунсткамеры) Ноэми Григорьевна Шпринцин (1904–1963). Обоих исследователей объединила принадлежность к научной этнографической школе Льва Яковлевича Штернберга (1861–1927). Первый из них, по-сути, открыл для науки прочно забытое имя Лангсдорфа, потерявшего в 1828 г. в дебрях Амазонии из-за тропической лихорадки память и уже не вернувшегося к научной деятельности, а вторая стала первой исследовательницей находившегося столетие в безвестности рукописного архива замечательного ученого, а также моей наставницей, завещавшей мне, в свою очередь собственный архив.
Лангсдорфа и Манизера сближали, в частности, гуманное отношение к бразильским индейцам, стремление интегрировать их в окружающий мир при сохранении основ аборигенных культур. Посредником между двумя учеными стал в этом бразильский национальный герой, основатель «Службы защиты индейцев» маршал Кандиду Мариану да Силва Рондон (1865–1958), увековеченный в названии штата Рондония. В 1915 г. судьба свела Рондона и Манизера в Рио-де-Жанейро. Получалась в чем-то символическая, но в основном реальная цепь взаимосвязей и взаимовлияний.
В процессе подготовки книги Б. Фаусту к печати выявилась
