Вне зависимости от того, где располагались люди на корме или на носу судна, их одинаково преследовали всевозможные испытания: болезни, грязь, полная антисанитария, невозможность уединиться. Для всех пассажиров был единственный гальюн (на одно очко), вынесенный на передний край судна.
Пассажиры, солдаты и моряки спали на палубе вперемешку, прямо на досках, ничем не защищенные от непогоды. В большинстве случаев люди не переодевались и не мылись в течение всего плавания, что не могло не сказаться на их внешнем облике.
Обычный день во время океанского перехода начинался с коллективной молитвы, где все места были расписаны в соответствии с положением человека в обществе. Дальнейшее времяпрепровождение зависело от материального положения человека. Самым обычным развлечением, несмотря на всю его греховность, были кости и петушиные бои. При этом зрители бились об заклад и делали самые невероятные ставки.
Большой проблемой для капитана судна были женщины на борту. По правилам, их требовалось изолировать от команды и пассажиров, но долгое путешествие приводило к тому, что главными нарушителями этого правила были сами офицеры судна, которые устраивали настоящие оргии. Нередко они заканчивались трагедиями.
Но опасение умереть на дуэли было не самым страшным. В условиях тропической жары запасы провианта, принимавшегося на борт, очень быстро портились, вода протухала в деревянных бочках. Абсолютная антисанитария, отсутствие свежих продуктов и скученность людей усугубляли дело. Это немедленно вызывало различные болезни, начиная от цинги и дизентерии и заканчивая оспой и чумой. Неудивительно, что из эскадры испанского адмирала Пизарро, отправившейся в Америку в 1740 году в составе пяти линейных кораблей, назад вернулось только одно судно с командой в 100 человек; 2500 моряков стали жертвами болезней, голода и кораблекрушений.
Случалось, что все находившиеся на борту успевали погибнуть от эпидемии ранее, чем судно достигало Европы, и тогда эти призрачные корабли, с разлагающимися трупами на борту, блуждали в океане, вызывая суеверный ужас, пока не тонули, изъеденные червями.
Те из пассажиров, кто умирал в пути, немедленно хоронились прямо в море, после соответствующего обряда, и его место тут же занимали те, кто ещё был жив.
Говоря об испанских галеонах, нельзя не упомянуть о такой важной части этой истории, как пиратство, которое являлось одной из самых больших опасностей для испанского мореплавания в XVI—XVIII веках.
Нападения на испанские корабли и поселения в это время стали обычным делом. Местные ополчения, собиравшиеся в случае появления пиратов, не могли им противостоять, что ещё больше поощряло морских разбойников на новые рейды. Слухи о немыслимых богатствах, доставляемых морем, подстегнули бурное развитие пиратского промысла. Уже Колумб, возвращаясь из своего третьего плавания, был вынужден укрыться на Мадейре, завидев на горизонте французское судно. Достоверно известно, что в 1522 году корсары французского адмирала Жана Анго захватили на траверзе мыса Сан-Винсент три каравеллы, шедшие из Америки в Севилью.
На следующий год капитан Жан Флери, имевший под своим началом девять кораблей из эскадры Анго, взял в плен ещё три каравеллы. Кроме экзотических животных, которых везли в подарок к испанскому двору, французам достались огромные сокровища из хранилищ правителя ацтеков Монтесумы. Среди золотых и серебряных блюд корсары получили огромной величины изумруд в форме пирамиды, основание которого было величиной с ладонь. Во многом, именно это заставило испанского короля издать указ о пересечении океана только в составе торговых конвоев, под охраной военных кораблей.
Не удовольствовавшись только нападениями на испанские корабли, пираты уже в XVI веке стали нападать на колониальные города. В июле 1555 года французский пират Жак Сор захватил Гавану, а через два месяца то же сделал другой пират — Гийом Мерми. Следующей жертвой стал Сантьяго, который подвергся разграблению в 1558 году.
В 1573 году Френсис Дрейк перехватил на Панамском перешейке караван и захватил 80 тысяч песо. Эта авантюра только подогрела его стремление к наживе, поэтому он задумал нанести удар там, где испанцы менее всего ожидали — со стороны Тихого океана.
В 1577 году он собрал эскадру из пяти кораблей, и, хотя после свирепого шторма в его распоряжении осталась лишь «Золотая лань», он смог захватить гавани Вальпараисо, Кальяо, Акапулько, Санту, Трухильо и Манту. Помимо всего прочего, он взял на абордаж галеон «Какафуэго», на котором оказалось золото и серебро на огромную по тем временам сумму — 363 тысячи песо. Только серебра Дрейк привёз 32 488 фунтов и 12 ¾ унции, что соответствует 14 625 кг.
Революция в Нидерландах также крайне отрицательно сказалась на морских перевозках Испании. Мало того, что Испания лишилась помощи искусных кораблестроителей и мореплавателей, каковыми являлись в то время голландцы, они также присоединились к грабежу колоний.
В 1628 году флот адмирала Пита Хейна, финансируемый голландской Вест-Индийской компанией, захватил в бухте Матансас на Кубе Серебряный флот из пятидесяти кораблей. Половина из них была сожжена, а вторая половина была включена в состав молодого голландского флота. Только золота и серебра, шелков и других товаров голландцы захватили не менее чем на 4,5 миллиона песо. Филипп IV перенёс после этого нервное потрясение и 5 дней не появлялся на людях. В 1634 году голландцы захватили Кюрасао, создав базу для дальнейших нападений на испанцев в самом сердце их колониальной империи.
В 1629—1632 годах испанцы включили в состав флота военные корабли, и они на постоянной основе остались в Карибском море. Это мало помогало. Среди прочих трофеев пиратов оказался захваченный в 1635 году Пьером Леграном 54-пушечный флагманский корабль, который по какой-то причине, отстал от флота, В этом не было бы ничего особенного, если бы не одно обстоятельство — Легран командовал 4-пушечным люгером, с командой всего из 28 человек, а, значит, силы нападавших были в десятки раз меньше, чем у испанцев.
Первая неудача постигла голландцев в 1639 году, когда они не смогли захватить испанский флот. Во многом это произошло благодаря появлению фрегатов, которые были вдвое меньше галеона, однако несли то же количество орудий. Эти нововведения не смогли сдержать усиливающийся напор на испанские колонии Англии, Франции, Голландии, особенно учитывая слабеющую роль Испании в европейских делах.
В 1657 году в бухте Санта-Крус-де-Тенерифе английский флот под командованием Роберта Блэйка уничтожил Серебряный флот, что стало настоящей катастрофой для испанских финансов.
В 1668 году Генри Морган с отрядом из 400 пиратов захватил Портобелло — мощную крепость, считавшуюся неприступной, а в 1669 году — Маракаибо и Гибралтар.
Самой крупной операцией пиратов стал рейд на Панаму в 1671 году объединённых англо-французских сил из 1200 человек. Им удалось разгромить втрое больший по численности испанский гарнизон и, захватив город, разграбить до последнего песо.
В 1683 году французские буканьеры атаковали Веракруз и получили 800 тысяч песо в серебре и других ценностях. В 1697 году — Картахену, и население выплатило им 8 миллионов песо, чтобы они оставили город.
Силы Испании были ещё более ослаблены уменьшением добычи серебра в Америке. Его производство в Потоси достигло максимума в 1600 году и составило 9 миллионов песо. После этого в течение ста лет производство неуклонно снижалось. К 1700 году во всех испанских колониях добывали 11 миллионов песо в отличие от 16 миллионов столетием ранее. В то же время экспорт серебра из Азии достиг 4,5 миллиона песо и продолжал уменьшаться.
Война за испанское наследство нанесла невосполнимый удар её колониальной империи. Англо-голландский флот господствовал в Карибском море и на торговых путях через Атлантику, что не могло не сказаться на эффективности перевозки ценностей. Последствия разгрома Испании в этой войне ещё долго сказывались на перевозках золота и серебра через океан.
В начале XVIII века классический морской разбой в Карибском море практически исчез. Однако это совсем не означало, что испанские галеоны могли безопасно доставлять свой груз в метрополию. На смену флибустьерам, пришли королевские каперы. Как оказалось, обеспечивать пополнение бюджета своей страны за счёт испанских галеонов весьма прибыльное дело, и английский военный флот не упускал случая воспользоваться очередным европейским конфликтом в своих интересах.
В 1739 году британский флот под командованием адмирала Эдварда Вернона захватил Портобелло и атаковал Картахену. В 1748 году англичане напали на флот с сокровищами возле Кубы, взяли на абордаж и утопили несколько кораблей. Один из кораблей был взорван командой, рассеяв вокруг 10 миллионов песо.
