еще довольно редкими по нескольким причинам. Одна из них связана с положением оперы и балета в СССР. Оба вида искусства считались в Советском Союзе исключительно важными, намного более важными, чем в западных странах. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что Национальная опера Финляндии крепко ухватилась за идею участвовать в масштабных обменах с Советским Союзом. Благодаря этому сотрудничеству стала возможной организация крупномасштабных визитов в СССР финских артистов. Национальная опера Финляндии превратилась в один из первых центров финляндско-советской обменной деятельности, не только принимая, но и отправляя в СССР артистов больше, чем какая-либо другая институция Финляндии того времени. Этому немало способствовало практически идеальное планирование графиков, осуществляемое Национальной оперой Финляндии.
Глава 5
НАЦИОНАЛЬНАЯ ОПЕРА ФИНЛЯНДИИ ВЫСТРАИВАЕТ СОБСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Первые десять лет после войны культурным обменом с Советским Союзом занималось в первую очередь Общество «Финляндия – Советский Союз» (ОФСС). ОФСС оставалось важным участником этого процесса и в дальнейшем, хотя параллельно начали действовать и другие заинтересованные институции, некоторые из которых пользовались экспертными знаниями ОФСС, а другие, напротив, стремились вести дела с советскими организациями без посредников. Первой такой значительной организацией, действовавшей самостоятельно, стала Национальная опера Финляндии (до 1956 года – Финская опера), преследовавшая совершенно иные мотивы и цели, нежели ОФСС.
СССР стремился найти партнеров по сотрудничеству вне ОФСС по ряду причин. После войны СССР фактически предоставил Обществу «Финляндия – Советский Союз» монополию на культурный обмен, будучи уверенным, что организация идеологически и политически надежна. Однако культура не была для ОФСС сферой ее профессиональной деятельности, а члены Общества по преимуществу были выходцами из пролетариата и мало что понимали в искусстве. В середине 1950‐х годов СССР искал на Западе профессиональные институции, которые могли бы охватить более широкие, чем рабочий класс, слои населения – в особенности средний класс. Отвечая за организацию гастролей по Финляндии, ОФСС при этом испытывало значительные трудности в первую очередь с информированием населения, из‐за чего выступления многих советских артистов даже самого высокого уровня не получили в Финляндии должного внимания. Кроме того, ОФСС приходилось при организации гастролей руководствоваться пожеланиями СССР, задвигая собственные на второй план. ОФСС пыталось как увеличить число визитов в Финляндию советских артистов, так и положить начало поездкам финских артистов в СССР. Чтобы достичь первой цели, Общество приглашало к участию в культурном обмене и другие организации, готовые выступить принимающей стороной приезжавших на гастроли советских артистов. Лишь с середины 1950‐х годов можно было говорить о том, что цель достигнута. Что касается поездок финнов в СССР, то здесь ОФСС до смерти Сталина преуспело лишь единожды.
В послевоенное время публика Национальной оперы Финляндии определенно представляла собой элиту общества, далекую от типичных посетителей мероприятий, организованных ДСНФ и ОФСС. В этом смысле представить себе Оперу в качестве самого вероятного партнера по сотрудничеству для ОФСС довольно сложно. Однако не все визионеры в руководстве Оперы видели в СССР угрожавшего независимости Финляндии идеологического врага. Суло Ряйккёнен (заведующий экономической частью в 1944–1952 годах, генеральный директор в 1952–1955 годах), Йоуко Толонен (генеральный директор в 1956–1960 годах), а также, и, возможно, его следовало назвать первым – Альфонс Алми (заведующий экономической частью в 1952–1953 годах, заместитель директора в 1953–1955 годах и директор в 1956–1971 годах) активно вкладывались в отношения Национальной оперы с Советским Союзом. И действительно, из всех организаций сферы культуры Финляндии у Национальной оперы – не считая ОФСС – были самые тесные связи с Советским Союзом вплоть до начала 1960‐х годов.
Национальная опера не участвовала напрямую в организации визитов в СССР финских оперных артистов и не фигурировала как одна из сторон договоров. Часто СССР договаривался о визитах непосредственно с финскими артистами. При этом на практике Национальная опера косвенно была причастной ко многим гастролям, так как многие поездки инициировались либо как ответная мера на визиты советских деятелей искусства в Национальную оперу, либо в результате бесед директора Оперы Альфонса Алми с советскими коллегами. Обычно для осуществления визита артистов требовалось также разрешение основного работодателя, то есть именно Национальной оперы Финляндии. Уже в середине 1950‐х годов Алми начал видеть в советских визитах возможность поднять уровень прежде всего Национального балета Финляндии, входившего в Национальную оперу, а также предоставить солистам Оперы опыт выступления на зарубежных аренах – значительно бóльших, чем финские сцены. Этот период в истории Национальной оперы важен именно масштабной интернационализацией финской оперы и балета, в процессе которой Советский Союз играл более значительную роль, чем признавалось ранее [550].
ОТДЕЛЬНО ПРИГЛАШЕННЫЕ СОЛИСТЫ
Первые визиты деятелей культуры из СССР определенно подготовили почву и сподвигли Национальную оперу заинтересоваться советскими артистами и их потенциалом. Все началось с малого и достаточно неожиданно и быстро расширилось до масштабных обменов. Баритон Павел Лисициан приехал в Финляндию в 1946 году вместе с Ленинградской филармонией и остался вместе с другими солистами в стране для дальнейшего турне после того, как Симфонический оркестр Ленинградской филармонии вернулся в Ленинград. Лисициану организовали два выступления в Хельсинки в опере П. И. Чайковского «Евгений Онегин» – 19 марта и 10 апреля 1946 года. Этот визит остался единичным: советские исполнители не выступали в Опере вплоть до начала 1950‐х годов.
Зимой 1949 года Национальная опера Финляндии попыталась установить контакт с Всесоюзным обществом культурной связи с заграницей (ВОКС) через ОФСС. Театр хотел приурочить исполнение оперы «Евгений Онегин» к празднованию 150-летия А. С. Пушкина. В качестве солиста для выступления в опере в Хельсинки приглашался Павел Лисициан «или какой-нибудь другой [выбранный ВОКС] артист». Генеральный секретарь ОФСС Карвонен писал в своем письме в ВОКС, что выступление значительно повысило бы ценность посвященного Пушкину праздника, который планировало провести Общество «Финляндия – Советский Союз». Он должен был состояться 6 июня 1949 года. Автор письма также напомнил ВОКС об эффекте, который произвело в Хельсинки предыдущее выступление Лисициана в опере «Евгений Онегин» [551]. Ничего, к сожалению, не получилось. Лисициан в конце концов приехал в Финляндию, но пятью годами позже, когда ситуация и в СССР была уже совершенно иной. Подобные просьбы на тот период времени часто рассматривались очень долго. Многие рассмотренные примеры демонстрируют, что в сталинские времена ВОКС удовлетворял подобные запросы в редких случаях – обычно лишь тогда, когда мероприятие представляло собой значительную идеологическую или политическую ценность. Празднование юбилея Пушкина в Финляндии не отвечало этим критериям.
Судя по всему, в период нахождения на посту директора Финской оперы Ойвы Сойни (1939–1952) предпринимались неоднократные попытки организовать визиты в Оперу,
