обществе, император благоразумно решил женить его дочь Ефросинью на своем внуке, будущем императоре Романе II, сыне Константина Порфирородного и его дочери Елены. Но намерение императора только вызвало зависть к Куркуасу со стороны детей Лакапина. Конечно, это было с их стороны просто неумно: в условиях
политической изоляции их семейства царям Стефану и Константину следовало бы отбросить в сторону личные мотивы и сплотиться с потенциальными союзниками, а не создавать из них новых врагов. Тем не менее Иоанн, получивший титул доместика схол, в 945 г. был вынужден оставить свой пост [386].
Поскольку женитьба внука Лакапина малолетнего Романа на дочери Иоанна Куркуаса не состоялась, император направил в 944 г. послов к королю Бургундии Гуго с предложением выдать за Романа его незаконнорожденную дочь Берту. Видимо, это событие окончательно разуверило сыновей Романа I в планах их отца — они почему-то решили, что от этого выиграет Константин VII Порфирородный. Это было совершенно дикое предположение, не имеющее под собой никакой почвы. Неблагодарные сыновья забыли все, что в течение десятилетий делал их отец, чтобы обеспечить права детей на царский престол. Образовалась новая интрига против Лакапина, не оставшаяся тайной для императора. В отместку Роман I издал свой последний закон, согласно которому императором в случае его смерти и отставки должен считаться Константин VII, а Стефана и Константина следует поминать после законного царя. Под конец жизни он все больше времени начал проводить с монахами, пытаясь найти душевное спокойствие. Как натура совестливая, василевс все чаще вспоминал, что его приход к царству был связан с клятвопреступлением и обманом. Чтобы хоть как-то вернуть долг совести Константину Порфирородному, он составил завещание, согласно которому единоличная власть в Римской империи после смерти Романа Лакапина должна перейти исключительно потомку императора Льва VI Мудрого [387].
Вскоре сыновья императора дерзнули на невиданное преступление. В конце декабря 944 г. Стефан и Константин удалили отца из царского дворца, постригли в монахи и приготовились сослать на остров Прот. Падение и ссылку императора должны были разделить монах Сергий, племянник патриарха св. Фотия, и будущий Константинопольский патриарх св. Полиевкт. 16 декабря 944 г. Стефан и Константин перенесли больного отца на лодку, чтобы отправить в ссылку, но тут неожиданно заволновался Константинополь, где пронесся слух, будто сыновья Романа Лакапина убили Константина Порфирородного. Чтобы успокоить народ, Константина VII срочно показали перед публикой, и толпа тут же шумно объявила его законным Римским царем [388].
Константин Порфирородный был к тому времени уже зрелым человеком, видевшим множество дворцовых интриг и вполне поднаторевшим в них. Поэтому он не стал терять времени, а тут же назначил Варду Фоку магистром и доместиком схол, командующим флотом сделал Константина Гонгилу, а главными стратигами — других достойных людей из числа своих сторонников. Великим этериархом и патрикием стал Василий по прозвищу Петин, а комитом конюшни был назначен Марианн Аргирои, с которого Константин VII приказал снять монашеское облачение. Михаил Куртикий стал друнгарием виглы.
Возникло «троецарствие», по счастью, продолжавшееся недолго. 27 января 945 г. Константин Порфирородный отдал приказ арестовать Стефана и Константина. «Если они не пожалели родного отца, то почему они должны пожалеть меня?» — сказал император своему ближайшему окружению. Братьев привели к царю со ртами, набитыми едой — их вывели прямо из-за стола, где они трапезничали, постригли в монахи и отправили на остров Прот. Говорят, увидев сыновей, несчастный Роман Лакапин воскликнул: «Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против меня!» Затем Константина и Стефана отправили в другие места, определенные им для вечной ссылки. Стефан проживал на острове Приконис, а Константин — в Самофракии. Там он попытался бежать, убил охранявшего его протоспафария Никиту, но был заколот солдатами и похоронен с почестями в гробнице, где покоилась его первая жена Елена. Оставшиеся в Константинополе патриарх Феофилакт и паракимомен Феофан попытались вернуть власть старому Роману I, но их неумелый заговор был без труда раскрыт Константином VII. Другой такой же неудачный заговор был составлен в пользу сосланного Стефана — заговорщиков на этот раз довольно жестоко наказали.
А 15 июня 948 г. скончался престарелый Роман I Лакапин, тело которого перевезли в Мирелею. Как говорят, в Святой Четверг, в присутствии 300 монахов (!), приехавших со всех уголков Римской империи и даже из самого Рима, он громко перечислил все свои грехи, прося отпустить их. Затем перед Святым престолом молодой монах высек бывшего императора плетью, после чего Роман вернулся в келью [389]. Как видно, совесть до последнего дня не давала ему покоя. Но, с другой стороны, много ли подобных примеров видела история, не говоря уже о новейшем времени?
Позднее скончался и соимператор Стефан, а сына императора Христофора, малолетнего Михаила, также носившего царский сан, причислили к клирикам [390]. Теперь уже никто не мог притязать на власть, кроме одного человека. Началось единоличное правление императора Константина VII Порфирородного.
XLV. Император Константин VII Порфирородный (945–959). Единоличное правление
Глава 1. Царствие ученого-императора
Новый император, только по прошествии двух десятилетий получивший право на единоличное правление, являлся к тому времени уже зрелым человеком — ему исполнилось 40 лет. Он был высок ростом, широкоплеч, розовощек, красавец с орлиным носом. Константина Порфирородного выделяли прирожденное благородство, приветливость в общении с людьми и незлобивость. Царь отличался спокойствием и выдержкой, любил хорошо поесть и выпить вина. Щедрый к друзьям и незлопамятный к врагам, он очень нравился византийцам [391].
Возможно, он был менее деятельным, чем другие выдающиеся Византийские василевсы, и занимался государственными делами не больше, чем литературными и научными трудами. При помощи целой армии писцов царь составил многочисленные сборники по практически всем отраслям наук. Никто и никогда не мог похвастать таким количеством трактатов по истории, дипломатии, правоведению, агиографии, медицине, агрономии, естествознанию и хирургии, как Константин Порфирородный. Кроме того, император был страстным коллекционером и великолепным художником. Это был своего рода сибарит, но полный чувства царского достоинства и прекрасно понимавший свои обязанности перед Римским государством. Все отмечают, что василевс являлся прекрасным кадровиком, замечательным управленцем и чутким, незлобивым, неизменно-учтивым правителем [392].
В целом царствование императора Константина VII Порфирородного начиналось, несмотря на неоднократные попытки (хотя и безуспешные) Константинопольского патриарха Феофилакта и старых друзей Романа Лакапина вернуть Стефана на царство, довольно спокойно и успешно в военном отношении. Хотя арабы на Востоке и Западе по-прежнему беспокоили Византию, зато болгары, царь которых св. Петр демонстрировал миролюбие, не собирались воевать.
