которых они отправляют воинскую службу, а, напротив, нужно, чтобы для каждой службы сохранялось недвижимое имущество» [396].
Безвольный и бесталанный патриарх Феофилакт не был, конечно, помехой императору (как не являлся и помощником), и Константин VII терпеливо дождался естественного окончания его архиерейства. Тот тяжело заболел в 956 г. и вскоре умер. На его место император назначил Константинопольским патриархом св. Полиевкта (956–970), монаха, известного своим аскетизмом и ученостью, — все считали его вторым св. Иоанном Златоустом [397]. Правда, отношения между царем и патриархом вскоре приняли натянутый характер. Константин Порфирородный, как и Роман Лакапин, вовсе не собирался отказываться от своих прав в части управления Восточной Церковью, что очень не нравилось столичному архиерею. До открытого разрыва отношений дело не дошло, но и особой доверительности между ними не возникло.
Воспитанный, скорее, ученым, чем василевсом, Константин Порфирородный очень много времени уделял восстановлению императорского образа, несколько подпорченного во времена «семицарствия», и распространению науки в византийском обществе. Основную деятельность по управлению Римским государством осуществляла его жена Елена, сформировавшая вокруг себя кружок доверенных друзей. А василевс создавал новые школы и взял действующие учебные учреждения под личное покровительство. Он своими трудами восстановил в Византийской империи астрономию, геометрию, арифметику, музыку, стереометрию и, конечно, философию. Во главе всех византийских школ находилась Константинопольская академия, в которой существовало 4 факультета — философский, риторический, геометрический и астрономический. Это не были сугубо «теоретические» учебные заведения; в случае необходимости предметом исследований являлись и практические вопросы. В частности, там была разработана «Земледельческая энциклопедия» [398].
Словно реализуя идеи Платона, император назначал на высшие должности в государственном управлении ученых мужей. Протоспафария Константина, философа и мистика, патрикия Никифора, знатока геометрии, асикрита Григория, сведущего в астрономии, он ввел в ближайший круг, сделал их постоянными участниками царских обедов и делил с ними минуты отдыха. Из их учеников царь назначал судей, секретарей, клириков, чем заметно оздоровил чиновничьи кадры. Помимо этого, император много писал. Его перу принадлежит несколько выдающихся произведений, по счастью, дошедших до нашего времени. Помимо сочинения «О фемах», особый интерес представляет работа «Об управлении империей», написанная как руководство по управлению Римским государством для единственного сына и будущего Римского императора Романа II.
«Восприми, — обращается он в предисловии книги к сыну, — что тебе должно узнать в первую очередь, и умно возьмись на кормило власти. Поразмысли о настоящем и вразумись на будущее, дабы соединить опыт с благоразумием и стать удачливым в делах. Учти, для тебя я пишу поучение, чтобы в нем соединились опыт и знание для выбора лучших решений, и чтобы ты не погрешил против общего блага. Сначала — о том, какой иноплеменный народ и в чем может быть полезен римлянам, а в чем вреден. Все это я продумал, — продолжает василевс, — наедине с собой, и решил сделать известным тебе, любимому сыну моему, чтобы ты знал особенности каждого из народов: как вести с ними дела и приручать их или воевать и противостоять им. Ты будешь казаться страшным для них, и от лика твоего дрожь объяст их. И Вседержитель укроет тебя Своим щитом, и вразумит тебя твой Создатель» [399].
Энциклопедичность познаний императора, часть которых он перенес на бумагу, просто поражает воображение. И хотя говорят, что данная работа представляет собой известную компиляцию более ранних сочинений, но, несомненно, уже сам по себе факт знакомства с ними императора позволяет оценить его интеллект. Кроме того, систематизация многих трудов сама по себе представляет далеко не простое занятие, требующее знаний, терпения, навыков работы с пером.
Другая общеизвестная работа василевса, «О церемониях Византийского двора», также открывает много интереснейших деталей из официальной жизни царского дворца. Справедливо отмечают, что нет в области церковной и политической истории Византии такого предмета, которого бы не касалась книга «О церемониях». Мы узнаем о порядке избрания патриархов, характер их отношений с василевсами, устройство греческого храма, количество и порядок проведения праздников. Здесь же содержатся описание коронации Римских царей, процедура празднования их свадеб, крещения царских детей, производство придворных в следующие чины. Описывается, как византийцы отмечали народные праздники, принимали иностранные посольства и многое, многое другое [400].
Стараниями Константина Порфирородного было сооружено пристанище для бедняков и приют для стариков, в который переделали бывшие роскошные конюшни патриарха Феофилакта. Особой любовью царя пользовалась музыка, и василевс сам любил составлять хоры, назначать регентов, слушал пение и не раз становился сам в хор певчих.
На протяжении всей своей долгой жизни василевс сохранил любовь и нежность к своей супруге, императрице Елене. Когда она всерьез занемогла, то обратилась с просьбой к супругу даровать построенному ей странноприимному дому земельные имения, а специальными хрисовулами (грамотами, заверенными золотой царской печатью) обеспечить их поддержку за счет казны. Царь немедленно выполнил все просьбы. Больная женщина радовалась, видя, насколько дружно живут ее муж, сын и 5 дочерей — Агафья, Зоя, Анна, Феофания и Феодора. Следует заметить, что из всех своих дочерей император особенно отличал Агафью, которая постоянно помогала ему в государственных делах и посредничала, как секретарь, во многих вопросах [401].
Дела в государстве шли совсем неплохо, и царь имел возможность направлять значительные средства на строительство новых дворцов (в частности, он построил дворец для своего сына Романа) и реконструкции старых, на украшение столицы и церквей, а также выделил средства на укрепление имперского флота.
Наконец, император Константин VII договорился с эмиром Египта Ихшидом об обмене пленными и направил для проведения этой процедуры Иоанна Куркуаса. Эмир Ихшид в это время воевал с записным врагом Византии Сирийским эмиром Сейф-ад-Даулом. Желая привлечь Ихшида на свою сторону, еще император Роман Лакапин завязал обмен пленными, вследствие которого свободу получили около 2,5 тыс. греков. Надо сказать, что при всей внешней простоте обмен пленными всегда признавался тонким мероприятием, при котором приходилось проявлять хитрость, мужество и находчивость. Не раз и не два обмены пленными срывались по причине взаимного недовольства сторонами друг другом и неурегулированности некоторых пунктов договора. Но на этот раз Куркуас удачно провел эту операцию на реке Ламос [402].
Это событие примечательно еще по одной очень любопытной причине. Предваряя переговоры, Лакапин направил эмиру письмо, полное новых интонаций. «Ты познал сам и много слышал от других о высоте и величии царства римлян, о том, что оно является самым сильным и могущественным на земле, о том, какими богатствами и земными благами оно владеет. Если ты возымел намерение сделаться другом нашего величества, сообщи нам через верного тебе и подходящего человека
