Но привычные к стройным движениям реестровики, утратив несколько сотен, перебежавших к запорожцам, оставались на стороне панской. В ополчениях Гуни, Скидана и Остряницы немного было людей, опытных в военном деле. Большею частью они состояли из новобранцев, которым старые казаки наобещали шуб, серебра, коней и всякой добычи; а было много в этих ополчениях и таких нетяг, которых выписчики и взбунтовавшиеся казаки заставили силою участвовать в войне против панов. Казацкие купы были вооружены плохо. Значительная часть скидановцев имела одни дубины да косы. Надеяться на удачное столкновение с коронными силами было нельзя. Приходилось бороться с жолнерами только выносчивостью, искусными передвижениями да сиденьем в недоступных окопах.
Захватив на Днепре переправы, низовцы поплыли байдаками к Киеву, а сухопутное войско их открыло свои действия против панов между реками Пслом и Ворсклом. Это междуречье изобиловало в то время обширными лесами и болотами, которые представляли для казацкой стратегии множество неприступных позиций. Здесь казаки добывали и выпасали коней для войны. Здесь у них были неведомые жолнерам пастбища для скота, угоняемого из богатой Вишневетчины. Воюя и вместе кочуя по окраинам панских владений, они усиливали себя новыми беглецами, и заготовляли в лесах запасы селитры, в которой жолнеры часто нуждались в самый разгар военных действий.
Вскоре Остряница, вместе со Скиданом, занял город князя Вишневецкого, Голтву, отличавшийся крепкой позицией над рекой Пслом. Станислав Потоцкий соединил главные отряды своего войска и поспешил на берега Псла. Не было никакой возможности пробиться в город обыкновенным боем. Надобно было против казацких насыпей сделать собственные. Заняв здесь неприятеля атакою, Потоцкий устроил шанцы против города с другой стороны реки, и под их прикрытием перебросил через реку мост, по которому пытался вломиться в Голтву. Казаки оборонялись бешено, отбили нападение, сожгли мост. На другой день снова началась постройка моста, под прикрытием немецких эйлеров. Предвидя это, казаки переправились ночью в лес, завалили дорогу, по которой могло бы прийти к немцам подкрепление, открыли по ним из-за пней пальбу и, когда немцы выстреляли заряды, истребили всех до одного.
В это время Станислав Потоцкий ударил всеми силами на казацкие укрепления. Но, когда жолнеры и реестровые казаки были заняты приступом, бунтовщики, засевшие ночью в байраках, ринулись на его стан. Только превосходство вооружения и боевого искусства помогло Потоцкому устоять на позиции. Он отступил к Лубнам и решился ждать подкрепления из-за Днепра.
Остряница и Скидан вообразили, что ляхи намерены бежать за Днепр, и выступили из Голтвы по следам Потоцкого. Они получили вести о движении к ним новых казацких куп, навербовали их тут же в Заднеприи, и надеялись охватить Потоцкого со всех сторон. Но, к удивлению своему, наткнулись на ляхов, стоящих в боевом порядке на левом берегу Сулы.
Полагаясь на свою численность, бунтовщики смело ударили на Потоцкого и реестровиков. Жолнеры не дрогнули. Их артиллерия и немецкая пехота наносили казакам сильный вред. Конница разорвала табор Остряницы и овладела двумя стами возов. Реестровые казаки, зная, что с ними будет в случае успеха бунтовщиков, помогали жолнерам усердно. Битва кипела целый день.
Вечером Остряница выгнал в поле почти всех коней, и заставил Потоцкого думать, что к низовцам пришло свежее войско. Он обратил в ту сторону пушечную пальбу; а Остряница, пользуясь клубами дыма и облаками пыли, начал отступление вверх по Суле. Наступившие сумерки спасли его от преследования. Впрочем Потоцкий был обессилен битвою. Войско его крайне нуждалось в отдыхе. По следам Остряницы отправил он только несколько хоругвей да несколько сотен реестровых казаков, чтоб они, как выражались поляки, вешались на хвостах у неприятеля.
Не успел Станислав Потоцкий привести в порядок свой обоз и артиллерию, как открыто было в степи больше двух тысяч казаков, идущих на соединение с Остряницею под начальством Путивльца. Добытые языки объявили, что эти казаки навербованы на запорожском пограничье, что в числе их находится 500 донцов, что все они хорошо вооружены и большею частью отличные стрелки.
Потоцкому удалось захватить это войско в безводном поле и, после упорного боя, длившегося целый день, принудить к покорности. Казаки от крайней завзятости перешли к крайней низости: выдали Потоцкому своих вождей, Путивльца и Репку, а сами изъявили готовность сражаться, вместе с реестровиками, против бунтовщиков. Но жолнеры дотого были раздражены своими потерями, что, во время переговоров, бросились на побежденных и перебили до остатка, как бы в доказательство, что одни воины стоили других. Уцелели только те казаки, которые попадали между трупов и притворились мертвыми.
Эта победа еще больше обессилила Потоцкого. Теперь он совсем отказался от преследования Остряницы. Зато получил возможность подкрепить киевский замок несколькими сотнями реестровых казаков и обеспечить таким образом сообщение левого берега Днепра с правым.
Низовцы в это время, под предводительством Бардаченка, занимались разрушением панских замков по Днепру, опустошением панских имений, вербовкою в них войска, и опоздали прийти вовремя к поджидавшим их киевским казакам.
Во время осады киевского замка, на них ударил неожиданно коронный стражник Лащ, грозный предтеча панских сил. Киев был для низовцев потерян. Бардаченко держался еще несколько дней на днепровских островах. Но 20 (30) мая прибыл к Днепру князь Иеремия Вишневецкий, и Бардаченко поспешил спуститься к Черкассам.
Между тем Остряница сзывал к себе кабацкую голоту по верховьям Сулы, вооружил против панов Роменщину, и с новым «комонником» (конным войском) от Сенчи, что на Суле, пошел к Миргороду; оттуда двинулся на Хорол, и, перерезав степное междуречье, остановился под Сулой, в 25 верстах ниже Лубен, у местечка Лукомья, оттуда рассылал казаков своих малыми купами для пресечения сообщений между городами и для возмущения местных жителей против правительства — то ложными слухами, то приманкою, то тираниею.
Вдруг получает он известие, что князь Вишневецкий переправляется под Киевом через Днепр, в сопровождении сборных панских дружин. Он отправил гонца к Станиславу Потоцкому с притворным предложением покорности, а сам поспешил заградить уже и тогда страшному «князю Яреме» путь к Суле.
С своей стороны Скидан и войсковой писарь мятежников (на то время уже не Богдан Хмельницкий) старались ослабить разведочную деятельность Потоцкого своими письмами, в которых выражали раскаяние Низового войска в поднятом бунте.
Но Вишневецкий прошел переяславские степи скорее, чем казаки рассчитывали, и привел в Лубны 4000 хорошо вооруженных воинов с 15-ю легкими пушками.
Остряница попал сам в такое положение, в какое хотел поставить князя Ярему. Все коронные силы двинулись против него к речке Слепороду. Бросив на месте часть походных возов своих, Остряница поспешил вернуться в Лукомье.
Между тем отряды мятежников, призванные Остряницею для поражения князя Яремы на его походе, один за другим сталкивались в долине речки Слепорода с превосходными силами своих противников. Гонитва за добычниками отняла у коронных вождей целые сутки, и спасла Остряницу от дальнейших потерь.
Воображая, что за ним гонятся ляхи в полном своем составе, этот герой летописных вымыслов уже готовился бежать с комонником своим за московский рубеж. Но пешие гультаи заставили его идти вниз по Суле к Днепру на соединение с низовцами. Сильный отряд, оставленный им для защиты лукомской переправы, задержал наступление Станислава Потоцкого и князя Вишневецкого лишь на короткое время.
Ведя передовые полки, князь Иеремия догнал Остряницу в двух милях от Днепра, ниже мельниц села Жовнина, лежащего на правом берегу Сулы. Остановился тогда Остряница, и начал отабориваться. Местность ему благоприятствовала, потому что Сула, вместе с левобережным своим притоком, составляла «вилы», в которых он был защищен водою, болотом и зарослями с трех сторон: позиция истинно казацкая.
Не давая Острянице построить возы в боевой порядок, Вишневецкий стремительным напором сбил казацкую пехоту, прикрывавшую постройку возового табора. Панская конница вломилась в табор, и разорвала его надвое. Все казацкие возы с порохом, все съестные припасы и четыре пушки очутились в руках у князя Яремы.
Напрасно комонник, предводимый Остряницею, усиливался возвратить эту страшную потерю. Казаки по всему табору были опрокидываемы.
Над Остряницей развивался уже только один бунчук. Часть казацкой пехоты, выбитая из возовой крепости, начала окапываться над водой в заросли. Часть казацкой конницы, разорванной на отдельные купы, перебралась через Сулу, и бежала к Днепру по правому берегу. Остряница вообразил, что все потеряно, бросился с остальным комонником вплавь через приток Сулы, и спасался бегством к московскому рубежу, где этого дерзкого и трусливого добычника ждала бесславная смерть в домашней драке с казаками.
