«Ибирь-Сибирь», не то в значении страны, не то города, впоследствии давшего название всему краю. Баварец Шильтбергер, посетивший Сибирь в 1405–1406 гг., дает очень мало данных о месте Сибирского юрта в системе Золотой Орды. Районы, входившие в состав Сибирского ханства, также мало подвергались археологическому изучению. Сибирские летописи, единственный источник для изучениия истории Сибирского ханства вследствие сравнительно позднего их написания, имеют большие недостатки, особенно в вопросе об образовании Сибирского ханства.
Но даже из имеющихся скудных данных ясно представляется, насколько заметную роль Сибирь играла в системе Джучиева улуса. При выделении улусов Батыем два его брата — Шайбан и Орда-Ичен, заметные фигуры среди сыновей Джучи, получили улусы в Сибири и закрепили их за своими потомками. И это не случайно. Стоит только прочитать описание Сибири у Марко Поло, как сразу перед нами встает картина края огромных богатств, привлекавших внимание монголо-татарских завоевателей. Южные части Сибири, соприкасавшиеся с среднеазиатской степью, были благоприятны для развития скотоводства. При посещении Марко Поло южной Сибири и Барабинской степи население успешно занималось скотоводством, разводя верблюдов, коней, крупный и мелкий рогатый скот. «Скотины у них много: верблюдов, коней, быков, овец и других животных, — пишет Марко Поло и отмечает, что тамошние жители «питаются говядиной и молоком» [802]. Северные части Сибири, богатые пушниной, рыбой и всевозможной дичью, стали районом развитого охотничьего промысла. «Те, кто живут здесь в горах и в долине, большие охотники, — замечает Марко Поло, — ловят они много дорогих животных высокой цены, и большая им от этого прибыль и выгода; ловят они горностаев, соболей, белок, черных лисиц и много других дорогих животных; из них они выделывают дорогие шубы высокой цены» [803]. Сибирский юрт уже при Марко Поло был давно довольно многолюдным. «У короля, — пишет Марко Поло, имея в виду Кончи, — много народу, но он ни с кем не воюет и мирно правит своим народом» [804].
Между скотоводческим югом и лесным севером уже в XIII в., существовала оживленная связь. Описывая крайний север, «область, которая называется «соединенная тьмою», Марко Поло сообщает: «Татары приходят сюда… на жеребых кобылах, и грабят тут все, что находят, а когда награбят, возвращаются». В данном случае речь идет не просто о набегах, а о татарских чиновниках, приезжавших на север за данью. В другом месте он говорит о купцах, приезжавших торговать с народностями севера. «Соседние народы оттуда, где свет, — говорит Марко Поло, — покупают здешние меха; им носят меха туда, где свет, там продают, а тем купцам, что покупают эти меха, большая, выгода и прибыль» [805].
Марко Поло, в частности, отмечает посещение Сибири русскими купцами; у арабского писателя XIV в. Эль-Омари также есть указание на посещение Сибири купцами из Руси, Булгар и Чулман. Согласно описаниям Эль-Омари, Сибирь лежала на пути караванной торговли, на западе с русским рынком, на востоке — с рынками Китая. Один из путешественников, побывавший в стране сибирской, — Хасан Эрруми рассказывал о «землях сибирских и чулыманских», где обычно бывает «сильная стужа, снег не покидает… в продолжение 6 месяцев». Эль — Омари из его рассказа составил свое описание этого края. «За Акикулом (?), — писал он, — (следует) Сибирь и Ибирь, потом за ними земля Чуламан. Когда путешественник идет от Чулама — на на Восток, то он приезжает в город Каракорум, а далее в землю Хатайскую, в которой (находится) великий Кан… Когда же путешественник… идет на Запад от него (Чуламана), то приезжает в землю русских» [806].
Основным объектам торговли в Сибири, как это отмечал Марко Поло, была пушнина, из которой «выделывали дорогие шубы высокой цены», стоящие «тысячу бизантов» [807]. Кроме пушнины, из товаров, вывозимых из Сибири, упоминается моржовая кость, рабы ценились на невольничьих рынках очень высоко. О качестве рабов, привезенных из Сибири, Хасан Эрруми говорил: «Нет между (разными) родами рабов красивее их телом и лучше их по белизне и удивительной прелести, глаза у них голубые» [808].
При Марко Поло экономика Сибири была довольно примитивной. Она базировалась главным образом на охоте, патриархальном скотоводстве и торговле. С земледелием население Сибири не было еще знакомо. Говоря о состоянии улуса Орды-Ичена, Марко Поло писал: «У него нет ни городов (?), ни замков… хлеба у них нет никакого, живут они как звери» [809]. При посещении «страны Сибири» Шильтбергером в 1405 г. последний отмечает элементы земледелия в примитивной форме: «в этой стране сеют только просо», — подчеркивает Шильтбергер [810]. То, что в Сибири к началу XV в. занимались земледелием, доказывается найденными при раскопке Кучумовой столицы города Искер (Сибирь) железными сошниками, серпами-горбушами и каменными ручными жерновами. При взятии столицы Кучума казаками Ермака ими было захвачено «множество богатств и хлеба», хотя земледелие в Сибири, как указывал С. В. Бахрушин, было еще примитивное, полукочевой формы. В Сибирском ханстве главным образом сеяли быстро зреющие злаки: просо, ячмень, полбу и овес, не требовавшие большой обработки [811].
Археологические раскопки, проведенные С. К. Кузнецовым в окрестностях гор. Томска (в Тояновом городке и Тохтамышевом юрте) в 1889 г., раскопки В. Н. Пигнатти в Искере в 1915 г.,
В. Н. Левашовой в Тонтурском городке на р. Оми в 1926 г. дали ряд дополнительных данных, весьма важных для изучения истории Сибирского ханства. Добытый археологический материал, позволяет говорить о некоторых экономических сдвигах, которые произошли в XV–XVI вв. Железные сбшники, серпы, жернова, найденные В. Н. Пигнатти. в Искере, подтвердили указания Шильтбергера о земледелии в Сибири в начале XV в.
Значение археологического материала, однако, этим не ограничивается. В сохранившихся письменных источниках совершенно отсутствовали данные о ремесленном производстве в Сибири; археологические же материалы свидетельствуют о значительном развитии ремесла в сибирских городах. В. П. Левашова в интересной работе «О городищах Сибирского юрта» насчитала до 50 названий ремесленных изделий, найденных при раскопках городищ западной Сибири. «Здесь имеются орудия земледелия, — пишет она, — скотоводства, рыболовства, металлургии, ткацкого и швейного дела, скорняжества… Украшения и некоторые предметы домашнего обихода». Датируемые V–XV вв.,
В. П. Левашова различает два периода в археологическом материале — более древний, домонгольский, близко стоящий к поздним финским памятникам X–XII вв., и монгольский, точнее, золотоордынский, датируемый XIII–XV вв. Инвентарь домонгольского периода главным образом состоит из костяных изделий, при незначительном проценте железных вещей; инвентарь же золотоордынского периода более богатый, он, преимущественно, представлен изделиями из железа, меди, серебра и стекла. В этих же слоях (XIII–XV вв.) находятся: китайский фарфор, арабские монеты и хорошо обработанная керамика золотоордынского типа [812]. Предметы вооружения, железные стрелки от весов, железные ключи и части замков, найденные на Искере, в большом количестве находимый железный шлак — все это ясный признак развития ремесленного производства в XV в. в городах
