серьезности стремления латышей обрести национальное государство, стали оказывать Латвии поддержку. К концу 1919 г. они потребовали, чтобы немецкая армия покинула пределы Прибалтики; бермонтисты потерпели сокрушительное поражение, и теперь единственную грозу новому государству представляли большевистские силы в Латгалии. Чтобы нанести бермонтистам решающий удар, латышская национальная армия получила значительную помощь эстонской армии, а чтобы выгнать из Латгалии оставшихся большевиков, Ульманис запросил военной помощи у Польши, и 20 тыс. польских солдат под командованием Эдуарда Рыдз-Смиглы выступили на стороне латышей. К этому времени большевистское руководство в Петрограде решило не тратить больше сил на Прибалтику. Таким образом, столкнувшись со значительными силами противника и получая все меньшую поддержку со стороны Ленина, латышские большевики покинули Латгалию. В их войсках, направившихся в Советскую Россию, были тысячи латышских стрелков, оставшихся преданными делу большевиков. Правительство Ульманиса и Советская Россия заключили перемирие в феврале 1920 г., а в августе того же года подписали мирный договор. Теперь правительство Ульманиса могло сконцентрироваться на начатой, но прерванной работе — дальнейшем построении институтов жизнеспособного государства.
К началу 1919 г. эмбриональное правительство Литвы укрепило свои позиции, став вполне рабочим органом после признания его в середине 1918 г. немецкими оккупационными войсками. Среди его лидеров были Антанас Сметона, Аугустинас Вольдемарас и Миколас Слежявичюс. Однако это правительство мало продвинулось в создании национальной армии, так что, вторгшись в Литву в январе 1919 г., Красная армия смогла легко захватила Вильнюс, вынудив правительство бежать в Каунас. Как и на севере, большевистские войска, в которых служили как русские, так и литовцы, провозгласили собственное литовско-белорусское государство, Советскую Республику Литбел, существовавшую на востоке литовских земель, — что дало большевистским пропагандистам заявлять, что они поддерживают местное «государство трудящихся» против «правительства реакционной буржуазии».
Правительство Германии предложило помощь новому национальному правительству Литвы, в результате чего до конца весны 1919 г. в борьбе за власть в Литве сохранялось патовое состояние. В этой ситуации на исторической сцене появилось еще одно действующее лицо — Польская республика, о создании которой Германия и Австро-Венгрия договорились в ноябре 1916 г. (с чем российское Временное правительство согласилось в марте 1917 г.). Поляки под руководством Высшего национального комитета, основанного родившимся на территории Литвы полковником Юзефом Пилсудским, ставшим временным президентом Польши (начальником государства), уже создали на тот момент национальную армию и стали защищать на юге, востоке и западе свои истинные границы — такими, какими они их видели. На востоке притязания поляков распространялись на прежние территории существовавшего некогда Польско-Литовского государства, и эти притязания вступили в прямой конфликт с пожеланиями литовцев. В апреле 1919 г. польские войска вступили в Литву и добились контроля над третьей частью ее территории, включая Вильнюс. В некотором смысле литовскому правительству приходилось теперь вести войну на два фронта — против большевиков и против поляков, уповая на то, что ни те, ни другие не пользуются широкой поддержкой населения. Большевистское движение в Литве — стране с невысоким уровнем индустриализации по сравнению с севером Балтийского побережья — не было слишком популярным, и литовское политическое мышление на протяжении многих десятилетий отвергало идею возрождения Польско-Литовского государства; теперь эта идея угрожала воплотиться в жизнь — как и польская гегемония. Только сторонники возрождения Великого княжества Литовского мечтали о том, чтобы все его бывшие земли объединились под литовским флагом. Безрезультатная борьба на литовских землях продолжалась до осени 1919 г.; в этот период успехи на фронте переходили то к литовским подразделениям, истощенным борьбой с большевиками или поляками, то к полякам, сражавшимся с большевиками. Немецкие войска участвовали в военных действиях с перерывами, до тех пор, пока смешанная германско-русская армия (под «русской» подразумевается «белая» армия во главе с Бермонтом-Аваловым) не вторглась на литовскую территорию с севера (из Латвии). На протяжении года литовская национальная армия демонстрировала, что она в состоянии, по крайней мере, отражать вторжения врагов, если не всегда одерживать над ними победы, — и это давало добровольцам стимул вступать в ее ряды наряду с призывниками. К августу 1920 г. борьба с большевиками закончилась; они отступили в Советскую Россию. Поляки также отступились от притязаний на литовские земли, сконцентрировав усилия на украинском направлении (что привело к конфликту Польши с Советской Россией), — и это позволило литовскому правительству восстановить свою власть на всех литовских территориях. Но это был еще не конец истории, поскольку в октябре 1920 г., когда было объявлено перемирие между Польшей и Советской Россией и между этими странами начались переговоры, польские войска под командованием Люциана Желиговского на пути в Каунас вошли в столицу Литвы — Вильнюс. Удивленные таким нарушением соглашения, положившего конец конфликту поляков и литовцев, литовское правительство и армия сплотились, но даже общими усилиями смогли лишь стабилизировать ситуацию на фронте к югу от Каунаса. Польские войска теперь контролировали пятую часть литовских земель, и на протяжении трех следующих лет в переговорах, в которых участвовала Лига Наций, уточнялось прохождение литовско-польской границы. В феврале 1923 г. было достигнуто соглашение, согласно которому эта граница пролегала между Каунасом и Вильнюсом; таким образом, в конце периода войн за независимость Польша продолжала сохранять контроль на пятой частью литовских земель, включая столицу — Вильнюс.
Войны за независимость в конце концов закончились победой национальных армий и изгнанием с территории стран Балтии всех вооруженных сил, враждебно настроенных к литовской, эстонской или латвийской государственности. Однако общественное мнение было столь же важным, как и военные успехи, и, по мере того как на протяжении 1919 и 1920 гг. продолжались сражения, стало очевидным, что идея государственности получила распространение среди населения побережья. Поддержка данной идеи прямо или косвенно выражалась следующими способами: активное вступление населения в национальные вооруженные силы; перемена взглядов солдат-большевиков, вступавших в национальные армии; рост общественного признания военных успехов национальных армий, а также воспевание этих успехов в стихах, картинах и газетных статьях; привлечение представителей вражеских армий, не имеющих достойного вооружения и обмундирования, в национальные армии; постоянное подчеркивание того, что противники национальных армий являются «внешними врагами», а также постоянное подтверждение в национальной прессе, что «наша земля» и «наш народ» достойны того, чтобы сражаться за них. Население побережья стало осознавать себя гражданами национальных государств и идентифицироваться с этими государствами — это касалось, по крайней мере, носителей трех основных языков Балтии. Подобные изменения общественного сознания не остались не замеченными западноевропейскими странами, для которых вопрос будущего Балтийского побережья был неразрывно связан с вопросом дальнейшего распространения большевизма на Запад. Формальное признание независимых балтийских государств в Западной Европе в промежуток времени между 1918 и 1920 гг. состоялось после того, как эти государства осознали, что новые государства доказали свою жизнеспособность и способны выполнять функции санитарного кордона между Европой и Советской Россией. Однако победы национальных армий не
