когда его работа закончилась с избранием в апреле 1920 г. Конституционного собрания (
Satversmes Sapulce), в нем было 183 человека, и при его формировании особое внимание уделялось тому, чтобы представить все группы населения Латвии. Совет принял множество мер по построению государственности, так как теперь его члены были уверены, что имеют право действовать от имени латышского народа. На выборах в Конституционное собрание в апреле 1920 г. избирателям были предложены списки кандидатов, представляющих около 25 партий, но в результате представительство получили лишь 16 из них. Собрание начало работу в мае 1920 г., избрав президентом Яниса Чаксте. На протяжении двух последующих лет этот орган работал не только как предпарламент, продолжая дело государственного строительства, начатое Национальным советом, но и выступая в роли органа, разрабатывавшего проект латвийской конституции, которая после многочисленных обсуждений и сглаживания межпартийных разногласий была окончательно принята в июне 1922 г. Деятельность Национального совета проходила во время войн за независимость, тогда как Конституционное собрание начало работу после того, как все военные действия прекратились.
Становление правительства в Литве проходило в своем развитии через аналогичные процессы. После провозглашения независимости в феврале 1918 г. первоначальный состав Тарибы (Государственного совета) был заменен новым, во главе которого стоял президиум (председатель и два его заместителя). Был создан и кабинет министров. Кластер властных органов функционировал на основе временной конституции, в которую в 1919 г. были внесены поправки, усилившие роль исполнительной власти. Эти документы предусматривали созыв Учредительного собрания, собравшегося в апреле 1920 г.; председателем собрания был избран Александр Стульгинскис, что автоматически сделало его главой государства по должности (ex officio). В отличие от аналогичных институтов Эстонии и Латвии, литовская ассамблея была собранием преимущественно молодых людей — 29 его членов были моложе тридцати лет и только восемь — старше пятидесяти. На первых заседаниях Собрание внесло изменения во вторую временную конституцию в аспектах, касающихся статуса президента. Оно также приступило к работе над окончательным вариантом конституции, которая после тщательного рассмотрения и обсуждения была принята в августе 1922 г. Этот документ оставался Основным законом страны до 1928 г., после чего был изменен президентом Антанасом Сметоной, ставшим в 1926 г. авторитарным лидером страны.
Процесс осмысления и разработки конституций всех трех стран, занявший от трех до четырех лет, предельно ясно показал, что и эти документы, и весь государственный аппарат, должны удовлетворять ожиданиям людей, придерживающихся чрезвычайно широкого спектра мнений, чтобы получить поддержку новых политических элит и населения в целом. Те, кто разрабатывал проекты новых конституций (особенно из левой части политического спектра), стремились создать систему, ничем не напоминающую старую царскую автократию. Соответственно, в новых системах власть главы государства (в Латвии и Литве это был президент, в Эстонии — государственный старейшина (riigivanem), являвшийся также премьер-министром) была относительной слабой, поскольку глава государства избирался голосованием парламента (Riigikogu в Эстонии, Saeima в Латвии, Seimas в Литве). В Эстонии законодательная и исполнительная власть были в некотором смысле объединены. Во всех трех странах законодательный орган — парламент — являлся однопалатным. Депутаты парламентов избирались голосованием всех граждан страны, мужчин и женщин, достигших возраста 20 или 21 года. Демократическая сущность этих систем поддерживалась с помощью правил, определявших порядок формирования политических партий и нормативных актов, удовлетворявших существовавшим политическим предпочтениям населения. Партии представляли избирателям предварительные списки кандидатов, и их представительство в парламенте было пропорционально количеству голосов, полученных на всеобщих выборах. Президент (или государственный старейшина) предлагал лидеру партии, набравшей наибольшее количество голосов, сформировать правительство — то есть кабинет министров, представлявший собой исполнительную власть и подотчетный парламенту. Изначально такая система действительно гарантировала, что в парламенте будут представлены наиболее важные политические точки зрения, однако это делало практически неизбежным, что работоспособный кабинет министров станет опираться на коалицию нескольких партий (обычно от трех до пяти). Правительство, или кабинет министров, могло быть расформировано, получив вотум недоверия парламента. Что же касается новых выборов или образования нового кабинета, то здесь все зависело от обстоятельств. Такая законодательная система выдвигала на первый план достижение консенсуса и компромисса между политическими партиями и, соответственно, требовала от президента умения склонить лидеров партий к достижению необходимого временного согласия; поэтому система была крайне уязвимой в случае столкновения непримиримых партийных позиций или личных амбиций. С самого начала 20-х годов работоспособность такой системы становится предметом постоянного обсуждения.
В Литве система столкнулась с трудностями в период выборов 1926 г., что дало президенту Антанасу Сметоне повод установить президентско-авторитарное правление; в Эстонии с 1921 по 1931 г. парламент сформировал 11 кабинетов министров (правительств), каждый из которых управлял страной в среднем около 11 месяцев; в Латвии с 1922 г. (с первых выборов в Saeima) до 1934 г. (когда Карлис Ульманис установил авторитарный режим) парламентские выборы прошли всего четыре раза, и за этот период работало 13 кабинетов министров. Но даже в этих условиях при наличии парламентарной системы во всех трех странах задачи, связанные с построением государства, быстро решались, при этом большая часть необходимой работы выполнялись «постоянными членами правительств» — то есть штатом министерств, который разрастался, в то время как выборные официальные лица и назначенные министры приходили и уходили.
Проще говоря, и после 1920 г. новые политические элиты трех стран состояли из тех самых людей, что участвовали в создании государств: членов временных правительств, депутатов учредительных собраний и национальных советов. Разумеется, происходил и приток новых людей в состав политического руководства, но верхушку чаще всего формировали именно «отцы-основатели» (в ее составе было лишь несколько женщин), которым в 1914–1920 гг. было от тридцати до пятидесяти лет, — эти люди оставались у власти, меняя депутатские мандаты на министерские кресла. Президентами (в Эстонии — государственными старейшинами) и членами кабинетов министров были эстонцы, латыши и литовцы, хотя иногда, когда государство нуждалось в уникальных специалистах, министерские портфели получали представители так называемых национальных меньшинств, представлявших в парламенте собственные партии. Дискриминация по национальному признаку по новым конституциям была запрещена, однако в действительности все три новых государства «принадлежали» национальному большинству местного населения, что вполне соответствовало широко распространенным настроениям населения в целом. Теперь представители коренных народов региона занимали ключевые позиции в государствах, вытеснив представителей прежних элит, то есть балтийских немцев, поляков и русских. Политическая система обеспечивала именно такое положение вещей, поскольку партии, составлявшие большинство в парламенте, поддерживали его и с идеологической, и с национальной точки зрения. Во всех трех странах было достаточно много партий (менявшихся как количественно, так и качественно) — часть из них образовалась еще до обретения независимости, тогда как остальные возникли в контексте парламентских выборов. Лидеры этих партий в большинстве своем имели высшее образование и хорошую профессиональную подготовку. Среди них доминировали юристы. Однако для достижения успеха необходимо было воздействовать
