Ознакомительная версия.
Характерная деталь: всюду армии стоят больше, чем школы, железный хлам – чем будущие граждане, будущие люди. Современная школа, ее бюджет и цели страдают под ярмом милитаризма во всем так называемом цивилизованном мире; вся разница в интенсивности процесса.
Наличие материальных и моральных ресурсов гарантирует последовательную реализацию побочных и, конечно, не имеющих ничего общего с обучением целей. Там, где существует гласность в деятельности школ и возможность подвергать их критике, вырабатывается по необходимости дисциплина в рядах школьной милиции; lex dura[35] существует, но своеволия уже меньше, нет явного беззакония, нельзя предпринять ничего на свой страх и риск, идти дальше, чем позволяет параграф. Это имеет хорошую сторону, пресекает дополнительные и случайные злоупотребления; и плохую – не вызывает протеста и своей пассивностью тормозит стремление к прогрессу. Проблема школы породила колоссальную литературу. Детально рассмотрена каждая из ее многочисленных болячек, а им несть числа. Это вопрос программ, классического или реального направления, такого или иного преподавания религии, вопрос перегрузки – и десятки других. Вопросы эти, сотни раз обсуждавшиеся, и по сей день стоят, как и много лет назад, на повестке дня – нерешенные, щекотливые и кровоточащие, – ибо касаются самых беззащитных, тех, у кого больше всего прав на опеку – детей и молодежи. Всюду сегодня, как и много лет назад, английская, французская, немецкая, польская или русская молодежь, в напряжении, во вред здоровью обреченная на нивелирующее влияние школы, годами ждет – а это самые прекрасные, благодарные годы – в бессмысленном оцепенении – бумажку.
В школьных округах «цивилизованной» Европы дети ряд лет ждут свидетельства о лояльной зрелости (или наоборот), бумажку, дающую им взамен привилегии.
Только с иронией можно сейчас говорить о цивилизованной Европе. Вот она, цивилизованная, смотрит спокойно и лакомо на кровавые игрища, резню десятков тысяч людей. Цивилизованная Англия с ее блестящими школами, пользуясь суматохой, выкачивает деньги и занимает смачные территории. Цивилизованная Германия наверстывает запущенные ростовщические дела, заключая грабительские торговые договоры. Каждый высматривает, что бы ему незаметно стянуть на пожаре, где гибнут люди – тысячи людей. Не Англия ли с ее образцовой школой совершила недавно одно из позорнейших в истории насилий[36], не имея абсолютно ничего в свое оправдание? Не в столице ли этого могущественного государства его граждане подыхают с голоду в подвалах?..
Перед лицом этих явлений разве не является вполне сознательным и анекдотично жульническим закрыванием глаз на существо дела: что школа должна учить, а не воспитывать, учить тому, какие в Африке вулканы, а в Америке мысы, а не тому, что в сырых, к примеру, подвалах вши сжирают детей бедняков снаружи, а туберкулез – изнутри? Разве не всюду под «общим образованием» школа подразумевает ряд фактов и колонны цифр, которые забываются через несколько дней или недель после экзаменов, – в лучшем случае – месяцев, – а не понимание, осмысление вопиющих недугов, противоречий и преступлений современной жизни – не призыв к сознательной борьбе? Общее образование – то наивысшее, сознательное, трепещущее от жажды действовать – вперед, к правде и справедливости такого общего образования не дает и не может дать никакая буржуазная школа, задача которой любой ценой сохранять выгодное для привилегированных сфер status quo[37].
О школьной перегрузке ученая Европа написала целые библиотеки, а весь этот запутанный вопрос решается так легко и быстро, если мы согласимся с установкой, что задача средней школы – не обучение, а развитие детей, не забивание голов бесполезным балластом, а подготовка их к жизни, в которую они должны вступить как зрелые люди. Разве не комичен факт, что патент на зрелость школа выдает на основе того, что ученик разбирается в логарифмах и умеет объяснить явление затмения луны? Зрелый человек тот, кто знает, зачем он живет, как он относится к людям и к истории человечества, и поступает согласно этому.
Школа обязана быть кузницей самых священных лозунгов, все, что дает жизнь, должно проходить через ее руки – она громче всех обязана требовать прав человека, смелее всех и беспощаднее всех клеймить в нем то, что загрязнено. А сделать это может не штопаная и латаная, обновляемая школа, а в корне иная, в корне не та, с луны, не такая, какую мы видим сегодня всюду.
Впервые опубликовано в Варшаве в 1929 г. Наряду с «Как любить ребенка» эта работа в сжатой форме содержит кредо автора. В 1929 г. Корчак писал: «Каково мое теперешнее отношение к ребенку и к детскому обществу, представляет брошюра «Право ребенка на уважение».
Первая часть латинской пословицы «Ars longa, vita brevis est» – «Искусство вечно, жизнь коротка».
Декларация прав ребенка, принятая в Женеве Международной унией помощи детям и утвержденная затем Лигой Наций в 1929 г.
С. Маркевич (1857–1941) – врач и общественный деятель, инициатор организации летних колоний для детей Варшавы.
Английский генерал Баден-Поуэлле (1859–1941) – создателе системы бойскаутизма.
Впервые опубликовано в Варшаве в 1930 г. Корчак планировал также написать вторую часть книги – «Гигиена». В настоящем издании из 17 глав дается 11. Полностью работа публиковалась в предшествующих изданиях «Избранных педагогических произведений» Я. Корчака (М., 1966; М., 1979).
Надпись на оборотной стороне линейки гласила: «Кто не хочет учиться, заслуживает наказания».
Очевидно, имеется в виду герой книги французского писателя Ж. Ренара (1846–1910) «Рыжик».
Иоганн Штурм (1507–1589) – немецкий гуманист и педагог. Создал в 1538 г. гимназию в Страсбурге. В школе действовал курс обучения, базировавшийся на трех идеях: благочестие, красноречие и знание.
Роберт Герберт Квик (1831–1891) – английский педагог. Корчак опирается на его работу «Реформаторы воспитания».
Мишель Монтень (1533–1592) – французский мыслитель, юрист, политик эпохи Возрождения.
Вольфганг Ратке (1571–1635) – немецкий педагог.
Ян Амос Коменский (1592–1670) – чешский педагог-гуманист, писатель, общественный деятель, основоположник научной педагогики, систематизатор и популяризатор классно-урочной системы.
Джон Локк (1632–1704) – английский философ, теоретик воспитания.
Жан-Жак Руссо (1712–1778) – французский писатель, мыслитель, педагог.
Иоганн Бернхард Базедов (1724–1790) – немецкий педагог, основатель филантропинизма.
Иоганн Генрих Песталоцци (1746–1827) – великий швейцарский педагог.
Фридрих Вильгельм Август Фребель (1782–1852) – немецкий педагог, теоретик дошкольного воспитания, создатель понятия «детский сад».
Антон Станиславович Окольский (1838–1897) – ученый и публицист.
Казимеж Бродзиньский (1791–1835) – польский поэт, критик.
Тадеуш Чацкий (1765–1813) – польский публицист, историк, общественный и государственный деятель, библиофил.
Флориан Лаговский (1834–1909) – педагог и публицист, занимался историей и теорией педагогики и литературы.
Фабрикой ангелов назывался московский воспитательный дом, открытый в 1769 г.
Ad hoc (лат.) – для этого.
Memento (лат.) – помни.
Это доклад, сделанный Я. Корчаком 21 декабря 1925 года на пленарном заседании 1-го польского съезда учителей специальных школ.
Res sacra (лат.) – святое дело.
(Der) Geheimrat (нем.) – тайный советник.
Шарлотта Бюлер (1893–1974) – психолог, доктор философии, специалист по детской психологии.
Ziehen, erziehen (нем.) – тащить, воспитывать.
Во время пребывания в Англии Я. Корчак посетил образцовый детский приют в Лондоне.
Ян Владислав Давид (1859–1914) – польский педагог и психолог. Один из основателей экспериментальной педагогики и психологии в Польше. В 1890–1998 главный редактор журнала «Педагогическое обозрение». Разработал теорию начального обучения.
Шведский врач-педиатр Оскар Медина (1847–1927) – первым описал эпидемию полиомиелита.
Имеется в виду роман Я. Корчака «Кайтусь-чародей».
Ознакомительная версия.
