юграми «и вспять мало кто възратишася, но мнози там погибоша» (Щеглов И. В., 1883. С. 2).
В Ипатьевской летописи от 1096 г. изложен рассказ новгородского торгового человека Гуряты Роговича: «Новгородец гласяще яко послах отрока своего в Печеру люди иже дань дающе Новуграду и пришедше отроку моему к ним и туде иди в Югру. Югра же суть людье нем и съседятся с Самоядью на полуночных сторонах. Югра же рекоша отроку моему дивно находим мы чюдо… быть суть горы заидучи в луку море имъже высота акы до небеси и в горах тых клич велик и говор и секут гору хотяше просечися и есть в горе той просечено оконце мало и туда молвят не разумети язуку их но кажют железо или нож или секиру и они дают скорою противу. Есть же путь до гор теих непроходим пропастьми снегом и лесом».
В той же летописи от 1114 г. упоминается о русских стариках-ладожанах, ходивших в былые времена «за Югру и Самоядь» (ПСРЛ. Т. 2. С. 224–225, 277). Почти очевидно, что подобные походы совершались намного раньше летописной даты, еще в XI в., когда «мужи старии» были еще молодыми.
В XII–XIII вв. хождения в Югру и далее за Урал осуществляли, помимо новгородцев и ладожан, устюжане, вымичи и жители других северных русских земель. Эти торгово-военные экспедиции, как и прежние, были не всегда успешны. Древнерусский хронист записал в 1187 г. такую печальную весть: новгородцы, отправившиеся в Югру для сбора дани, «избиена быша… паде голов о сте доброименитых». В 1193 г. новгородцы опять «идоша из Новгорода в Югру ратью с воеводой Ядреем и приидоша в Югру и взяша город и приидоша к другому городу… и стояша под городом пять недель». Простояв еще одну (шестую) неделю, Ядрей не только не взял городок, но потерял убитыми больше половины своего отряда. Оставшиеся в живых восемьдесят человек во главе с неудачником Ядреем возвратились домой «не живы, не мертвы и печаловахуся в Новеграде князь и владыка и весь Новгород» (Щеглов И. В., 1883).
С середины XIII в. Югра (приуральская?) официально считается новгородским владением; во всяком случае, в договорных грамотах новгородцев со своими князьями она фигурирует как одна из областей Новгородской республики (1264, 1270, 1306, 1326 и другие годы) (Щеглов И. В., 1883).
В Западной Сибири к настоящему времени известно много русских вещей XII–XIII вв.: проушные топоры, кресала, лунницы с зернью, височные кольца с напускными бусинами, серебряные плетеные проволочные браслеты, рубчатые перстни, медные бубенчики и пр. Среди предметов русского импорта особенно интересна серебряная ваза византийской работы, найденная в г. Березове на Оби. На ней процарапана русская надпись, близкая по начертанию букв к берестяным грамотам XII в. Надпись обозначает цену чаши: «В пол четвертя десяте гривън» (Даркевич В. П., 1975. С. 81).
Наверное, именно в это время за Уралом появились первые русские поселения. На городище Мань-Няслан-тур в бассейне Северной Сосьвы обнаружены обломки русского керамического сосуда. Он явно изготовлен на месте. Возить глиняные горшки в Сибирь из далеких русских земель не имело смысла. Присутствие русских в Приобье в XII–XIII вв. подтверждается находками изготовленных на Руси железных замков, в которых западносибирские аборигены тогда вряд ли нуждались. Скорее всего, замки были нужны пришлым русским людям, которые стали основывать здесь нечто вроде торговых факторий.
Известно, что в XIV в. новгородцы ходили в Югру неоднократно, в том числе в 1317, 1323 и 1329 гг., однако в летописных источниках нет прямых указаний на то, какая это была Югра — приуральская или зауральская. Около 1364 г. в Новгородской летописи появилась запись о походе русских за Урал с указанием конкретных географических наименований: «Зимою с Югры новгородцы приехаша, дети боярские и молодыи люди и воеводы Александр Абакунович, Степан Ляпа, воеваша по Обе реки до моря, а другая половина рати на верх по Обе воеваша» (Щеглов И. В., 1883. С. 7–8). С этого времени хождения «за Камень», в которых участвовали в основном «охочие люди», носят все более завоевательный характер.
В 1465 г. царь Иван III Васильевич, как повествует Архангело-городская летопись, «велел устюжанину Василию Скрябе Югорскую землю воевати, а шли с ним хотячие люди, да с нимъже ходил князь Василий Ермоличь с Вымичи и Вычегжаны, а пошла рать с Устюга месяца мая в 9 день. Они же шедше да Югорскую землю воевали и полону много вывели и землю до великого князя привели, а князей югорских Калпака да Точика к великому князю Ивану Васильевичу и на Москву привели и князь великий их пожаловал югорским княжением и отпустил их в Югру, а на них дань наложил и на землю Югорскую, а Скрябу пожаловал» (Щеглов И. В., 1883. С. 9).
Последующие военные экспедиции (поход вятчан в 1476 г., устюжанина Андрея Мишнева в 1481 г.), видимо, не доходили до Оби; они носили более частный характер и учинялись главным образом для наказания чердынских вогулов за их разорительные набеги на Пермские владения. Однако после того как Иван III Васильевич отобрал у Новгорода Пермию (1472 г.), интерес к зауральским землям в Московии все более возрастает. В 1483 г. в походе за Югорский Камень впервые участвовала великокняжеская рать.
«Князь великий Иван III Васильевич, — сообщает Архангело-городская летопись, — посла рать на Асыку на вогульского князя да и в Югру на Обь реку великую, а воеводы были великого князя князь Федор Курбский Черной да Иван Иванович Салтык Травин, а с ними Устюжане да Вологжане, Вымичи, Сысоличи, Пермяки и бысть им бой с Вогуличи на усть реки Пелыни (приток Тавды, впадающей в Тобол. — М. К.). На этом бою убили Устюжан седмь человек, а Вогулич паде много, а князь вогульский Юмшан убежал, а воеводы великого князя оттоле пошли вниз по Тавде реце мимо Тюмень в Сибирскую землю, воевали идучи, добра и полону взяли много, а от Сибири шли по Иртышу реце вниз воюючи да на Обь великую в Югорскую землю и князей югорских воевали и в полон вели. А пошла рать с Устюга майя в девятый день, а на Устюг пришли на Покров святые Богородицы, а в Югре померло Вологжан много, а Устюжане все вышли» (Щеглов И. В., 1883).
Из Устюга в Москву был отправлен знатный пленник — главный югорский князец Молдан. На другой год, устрашенные силою московитян, в Москву прибыли с сибирской стороны еще несколько туземных князьцов (Юмшан, Калпак, Лятик, Пыткей) с просьбой к московскому государю взять их под свою высокую руку.
В 1499 г. Иван III вновь организовал военную кампанию за Урал. «Лета 7007, — рассказывает Архангелогородская летопись, —
