перегоняя одна другую, и большей частью самое движение вперед этих сторон его существа мы принимаем за цель и содействуем только развитию, а не гармонии развития.
В этом заключается вечная ошибка всех педагогических теорий» (8, 321).
Не развитие само по себе, не культ знания или воспитания, а соразмерность всех сторон развития и образования личности каждого ученика. Гармония как педагогическая целесообразность. В этом контексте свободная педагогика наполнялась живым дыханием.
Каждый ребенок неповторим, обладает только ему присущими задатками, способностями, возможностями. У каждого ребенка есть свои потребности, интересы, мотивы деятельности. Физическое и духовное взросление ребенка всегда индивидуально, и потому трафарет здесь неприемлем. Общение с учеником выстраивается на основе его индивидуальности, его хотения, его «природного стремления». Свобода стала у Толстого «главным критериумом образования».
Толстовская школа предполагает многообразие форм проявления свободы в действительности. Это равенство в образовании, это и духовное равенство, это «непосредственное отношение к явлениям жизни», искренность восприимчивой натуры, чувство радости, уверенность в силе образования, это свобода в оценке явлений жизни и в самооценке.
В других случаях свобода предстает как познанный порядок, как акт творчества и сотворчества, как рождение знания в опыте, как свободная метода обучения и поведения, как собственный независимый выбор, как возможность объединения единомышленников, как свободный союз учебных организаций при сохранении специфики каждой из них, как волеизъявление народа, жаждущего образования, и т. д.
Работа в яснополянской школе убедила Толстого в том, что свобода выбора есть. С педагогическими открытиями пришли открытия в области собственно философского и художественного постижения мира. Как философ, Толстой выстроил теорию формирования понятия в сознании ребенка, тем самым приблизив себя к «решению важных вопросов из начал разума». Как художник, он освоил целый ряд особых форм эстетического самовыражения. Многомерность Толстого, альфа и омега его независимого и постоянно пребывающего в поиске, движущегося мышления — это единство многообразия, соприкосновение различных точек зрения, хорал из множества голосов и инструментов, звучащих одновременно и в то же время не утрачивающих своей индивидуальной неповторимости. Такова партитура «Войны и мира». К ней он шел через опыт учителя.
Путь Толстого — это путь вечного ученика, ни на минуту не останавливавшегося в своем поиске идеала жизни.
Толстой явил собой университет личности, ядро которого — идея перехода от развития к саморазвитию, от образования к самообразованию, от нравственного совершенствования к самосовершенствованию.
Воспитание целеустремленной личности предполагало многогранный подход к развитию восприимчивости ученика, поддержание в нем нравственных стимулов жизни, развитие способностей противостоять злу и насилию, неустанное движение вперед ради того, чтобы искать истину и приблизиться к идеалу.
Говорят, что Л. С. Выготский и Л. В. Занков создали педагогику индивидуальных вариантов развития личности. При этом забывают упомянуть их предшественника — Льва Толстого.
Но полагаю, что в мировой педагогике Толстой сделал еще один шаг вперед, пока по-настоящему не осознанный нами, шаг в далекое будущее. Он открыл педагогику свободного индивидуального и духовно возвышенного развития — неэвклидову геометрию духовной жизни — «с выходящими из центра сферы бесконечного количества радиусами, могущими до бесконечности быть удлиненными» (Толстой).
6. Социализм по Толстому и культура образования
…Уяснить себе цель и значение своей жизни и, соответственно уясненного сознания, вести свою жизнь.
Лев Толстой
Каждый приобщенный к дневникам и письмам Льва Толстого знает, как высока была его мера ответственности перед живущими и грядущими поколениями, как много Толстой выстрадал в поисках счастья для тех, кто был рядом с ним, чьи пути пересекались с его поисками истины.
Человек для Толстого, как и для Канта, — непреходящая ценность, цель, но не средство (!) прогресса. Полагаю, что именно такое отношение к человеку защищает общество от тирании и насилия. Мало кто сейчас помнит предсмертные муки Ф. Энгельса, а они как раз были связаны с тем, о чем после его смерти забыли и что в конечном итоге привело к дискредитации социалистической идеи. Ф. Энгельс, обращаясь с предсмертным словом к потомкам, просил уделить особое внимание нравственной стороне общественной жизни, ибо ему с К. Марксом в силу одержимости идеей первичности экономического фактора не удалось обосновать важность этического начала новой формации. Никто, к сожалению, не прислушался к словам умирающего социалиста. Более того, в начале 20-х годов нашего века В. И. Ленин провозгласил: нравственно то, что полезно пролетариату. «Полезно» было согнать мужика с земли — согнали, «полезно» было бросить в костер будущего сотни тысяч жизней — бросили, «полезно» было во славу «воинствующего материализма» убить и замучить в лагерях смерти тысячи приверженцев церкви — убили и замучили, изгнали из России многих выдающихся мыслителей, ученых, художников…
Великая идея социализма потому и не состоялась, что в жертву ей было принесено самое дорогое — человеческая жизнь. Революционная одержимость, утверждавшая себя на штыках, оказалась сильнее любви к человеку, сильнее нравственного кодекса жизни.
Напомню удивительное письмо Толстого к Э. Г. Шмиту. Сегодня оно звучит актуальней, чем когда-либо. В нем эскизно обозначены главные пути «воскресения» общества, собраны воедино главные идеи преобразования жизни.
«Существующий строй жизни, — утверждал писатель, — подлежит разрушению. В этом согласны как те, которые стремятся разрушить, так и те, которые защищают его. Уничтожиться должен строй соревновательный и замениться коммунистическим; уничтожиться должен строй капиталистический и замениться социалистическим; уничтожиться должен строй милитаризма и замениться разоружением и арбитрацией; уничтожиться должен сепаратизм узкой национальности и замениться космополитизмом и всеобщим братством; уничтожиться должны всякие религиозные суеверия и замениться разумным религиозным нравственным сознанием; уничтожиться должен всякого рода деспотизм и замениться свободой; одним словом, уничтожиться должно насилие и замениться свободным и любовным единением людей» (68, 64).
Так сложились события, что вокруг проблем, очерченных Толстым в письме к Э. Г. Шмиту, развернулась основная битва поколений. С одной стороны, не переставая будоражила умы человечества великая идея свободы, братства, равенства в ее социалистической интерпретации, с другой — все активнее заявлял о себе всевластный Купон, прислужник Молоха. Битва шла и идет не на жизнь, а на смерть. И никто не обратил внимание на вывод, сделанный писателем в связи с раздумьями о социализме:
«…одним словом, уничтожиться должно насилие и замениться свободным и любовным единением людей».
Предчувствуя глухоту современников к поставленной проблеме, Толстой высказал свое отношение к двум принятым массовым сознанием средствам преобразования действительности:
«…первое, насильственные революции, свержение людей, поддерживающих нежелательный порядок и замещение их другими, долженствующими устроить другой, желательный порядок жизни; и другое — состоящее в том, чтобы, не разрушая существующего порядка, вступая в ряды правительства, постепенно, понемногу достигать того изменения существующего порядка, которого требует человеческое сознание нашего времени» (68,
